Не переходи дорогу волку: когда в твоем доме живет чудовище - Лиза Николидакис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я перевела тему.
– Можно спросить? Ты веришь в совпадения?
Томми заговорил сразу же, внутренний край его губ был окрашен фиолетовым цветом.
– Ты задаешь этот вопрос, потому что ищешь семью, но совпадений не бывает. Вселенная знает о тебе все и ничего не оставляет на волю случая. Все у нее спланировано так, чтобы сделать тебя еще лучше, еще сильнее.
Ха, мне нравился этот Томми.
– А что, если у Вселенной неверная информация? – спросила я.
Это была наполовину шутка, но Томми выглядел очень серьезным. Ставрос посмотрел на него, а затем на меня, закатив глаза, как бы говоря этим: «У него иногда такое бывает».
– Информация не может быть неверной, – сказал Томми. – Послушай, эта жизнь, этот мир, все вокруг тебя – это сон. Все это сон. А в чем тогда смысл жизни?
Он окинул взглядом бар, а затем вернулся ко мне.
– В счастье. Только оно имеет значение. Ты должна представить себе свою жизнь, представить свое счастье, и ты увидишь, как оно к тебе придет.
На Санторини – последнем острове, который я посетила, прежде чем набраться смелости и сесть на шестичасовой паром до Крита – я остановилась на одну ночь у Анны, это была женщина с копной густых кудрей и ужасным вкусом по отношению к мужчинам. Она сразу же мне понравилась.
Мы ужинали на крыше и пили разноцветные коктейли вместе с работниками кухни, а затем вернулись в ее однокомнатную квартиру, и там я надула матрас, а Анна заявила, что погадает мне на картах. Она сказала, что ее карты названы в честь Катины из Смирны, эта женщина с помощью колдовства захватила весь город и, помимо прочего, применила свои способности, чтобы женить на себе нескольких богатых мужей.
Мы сидели друг к другу лицом, скрестив ноги на ее разукрашенном покрывале.
– Сейчас увидим, – сказала Анна. – Карты расскажут о твоем прошлом, настоящем и будущем.
– Хорошо, – сказала я, стараясь не показывать свой скептицизм.
Она разложила карты в три стопки и стала переворачивать, начиная с левой.
– Эта карта относится только к далекому прошлому, и там я вижу много тьмы. Одна фигура темнее остальных. Это большие трудности.
– Похоже на правду, – я не рассказывала ей подробности о том, как умер мой отец.
– Про настоящее, которое представляет собой эта карта, – сказала Анна и показала на центральную стопку, – можно сказать, что тут все еще есть немного темноты, но оно выглядит уже лучше. Я не вижу в настоящем той же фигуры.
Я хотела тут сказать что-то красноречивое и одобряющее. Я остановилась на «хм-м» и прихлопнула комара, который присосался к моему колену, – этот зверь был такого размера, что от укуса остался синяк.
Анна сосредоточилась на последней карте.
– В будущем тебе нужно стать лисой: проявить хитрость, – посоветовала она.
Ее губы сжались, когда она уставилась на карты, и тут вдруг она разразилась бурным смехом, прислонившись спиной к стене.
– Видишь эту карту? – спросила она, указывая на одну из них в углу. На ней была изображена девушка в помятой постели с распущенными волосами, явно обнаженная под простыней.
– Это означает, что скоро у тебя будет много секса.
Я тоже посмеялась над этим. За ужином я сказала Анне, что меня совершенно не интересуют греческие мужчины – я не хочу ни встречаться, ни спать с ними.
– Так что вряд ли, хотя было бы здорово, правда? – сказала я.
Она не дала мне того ответа, который я по-настоящему хотела услышать, поэтому я спросила:
– Найду ли я своих родственников на Крите?
– Откуда мне знать? – ответила она. – Я же не ведьма.
Я прыснула со смеху.
– Но карты говорят, что на этой неделе ты не откроешь ни одной из тайн своей жизни, – она положила руку на мое зудящее колено. – Прости меня за это.
На следующее утро в страхе я села на паром из Санторини в Ираклион. Там было бы легко отвлечься на еду и островные пляжи, на радушных новых людей и разрушающиеся руины по всей округе. Но сидя на верхней палубе, я оказалась в окружении совсем другой породы греков, это были критяне, и их акцент – мягкое «ш» вместо «ч», жующее «ч» вместо «к» – нервировал меня. Конечно, пока что все было просто; ни один из встреченных мной до этого не говорил так, как мой отец. Мне стоило только взять в руки блокнот или выпить пару кружек пива, и я снова заставляла его исчезнуть с глаз долой. Но внезапно я оказалась окружена им на этом пароме «Голубая звезда», посреди мужчин в рыбацких шляпах с глубокими бороздами на лицах, все они были одеты в мрачные черные и темно-синие цвета, несмотря на июльскую жару, и звуки на этом корабле были такими, словно я сидела там с армией отцов-призраков. На Крите мой отец будет везде, и у меня было шесть часов, чтобы подготовиться к встрече с ним. Я вставила наушники, чтобы заглушить этот взвод суррогатных отцов, прижала рюкзак к груди и покорилась простой правде: я никогда не умела приготовиться к встрече с отцом, как не умела приготовиться к Криту. Я закрыла глаза и ждала, когда раздастся корабельный скрип в знак того, что мы прибыли.
Честное слово, это была самая долгая поездка в моей проклятой жизни.
Глава 13
Крит
Когда я стояла в очереди на выход с парома, у меня сильно зачесалась верхняя часть спины. Я почесала ее и обнаружила, что татуировка, которую я сделала в день рождения отца – греческая надпись «Я отказываюсь бояться жизни» – поднялась наверх, а сама эта надпись раздулась, как будто была в режиме повышенной готовности. Через несколько минут я подняла ногу, чтобы впервые переступить через металлический трап корабля на землю Крита, и в тот момент, когда эта нога коснулась земли, каждый волосок у меня на теле встал дыбом.
Я думала, что в Афинах я дома, но я ошибалась.
Из ираклионского порта я позвонила своему последнему из хозяев с сайта «Каучсёрфинг» по имени Стелиос, и он сказал мне, что заберет меня через десять минут. К тому моменту я уже начала разбираться в греческом времени, поэтому не волновалась, когда прошло полчаса, все это время ветер развевал мое платье на талии.
