Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны - Джек Нусан Портер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4. Учи этому неевреев и их детей, потому что ты часто оказываешься в их власти.
5. Не обижай детей нечестивых. Хотя нечестивые должны быть наказаны, их дети должны быть прощены.
6. Не суди жертв.
7. Не ставь одних идолов (героических) выше других (трусливых). Они должны быть одинаково судимы перед Господом. Как сказал Реб Эли Визель из Сигету: есть время молчать, поэтому знай, когда молчать.
8. Не теряй веры. Среди всего твоего сомнения и смятения Я, Господь, Бог твой, здесь, среди вас.
9. Не сосредоточивайся на печали прошлого. Радуйся, ибо ты выжил, а враги твои погибли.
10. Не отворачивайся от братьев и сестер твоих; вместо этого протяни руку помощи и создай рай на земле, чтобы жизнь и любовь могли восторжествовать.
Часть первая
Партизаны-евреи в Советском Союзе
1941-1944
Ковпаковцы
П. Е. Брайко, Герой Советского Союза, майор, бывший командир партизанског о полка
Сидор Ковпак был одним из главных организаторов и командиров партизанского движения во Второй мировой войне. Ему дважды было присвоено высшее звание – Герой Советского Союза.
Он родился в бедной крестьянской семье в селе Котельва (ныне Полтавской области) в 1887 году. В 1941–1944 годах вместе с комиссаром С. Рудневым воевал в партизанских отрядах в тылу вражеских оккупационных войск – сначала в лесах Брянщины, затем на правом берегу Днепра, в Полесье; во главе своих бойцов переправился через реки Десну, Сож и Припять. Летом 1943 года его батальон был направлен на задание в Карпаты и по пути уничтожил большой запас нефти, предназначенный для фашистских войск на Украинском фронте.
В 1944 году Ковпак был ранен и вынужден был вернуться в СССР. Его обязанности взял на себя подполковник Петр Вершигора в соединении под названием «1-я Украинская дивизия имени С. А. Ковпака»[59].
Осенью 1942 года партизанское соединение Ковпака, уже успешно проведшее ряд операций на Украине и в Брянских лесах, получило задание товарища Сталина направиться на правобережье Украины и в Белоруссию. Мы начали свой первый Сталинский рейд.
К тому времени слава Сидора Артемьевича Ковпака уже гремела в народе, проникая во все уголки истерзанной немцами земли. К нам стекались русские, украинцы, белорусы, евреи и люди других национальностей.
Каждый у нас начинал с положения рядового бойца и лишь затем, в меру своих способностей, опытности и воинского умения, выдвигался на ответственные посты.
Григорий Лубенский
Пришел к нам в отряд Григорий Лубенский. Мы не знали о нем ничего – человек как человек. Был он высокого роста и довольно крепкого телосложения, черноволосый, с черными глазами и, кажется, близорукий: носил очки, хотя часто не пользовался ими. У него, видимо, побаливали глаза. Человек он был образованный: закончил не то исторический, не то литературный факультет. Мы предложили ему остаться в обозе. Он наотрез отказался, и тогда мы поставили его бойцом в один из взводов.
Наступила зима. Соединение наше дошло до Иванковского района и двигалось на юго-запад, проводя мелкие операции, которым сопутствовали частые стычки с врагом. Нам приходилось то выбираться на коммуникации немцев, то опять уходить глубоко в леса. Стычки случались почти каждый день: наши заставы и разведка то и дело сталкивались с немцами. В таких столкновениях люди проходили школу партизанской борьбы. Опыт наш мы дополняли и углубляли каждодневным анализом боевых операций.
Во время одного такого разбора, – я тогда был начальником штаба Кролевецкого отряда, – выяснилось, что командир одного из отделений в трудную минуту боя сплоховал и что положение, когда оно стало критическим, спас Лубенский.
Бывают минуты, когда командиров не назначают. Сама действительность, обстановка выдвигает новых начальников. Для всех участников того боя стало ясно, что партизан Григорий
Лубенский но праву взял на себя обязанности командира, что этот человек обладает сильной волей и быстро ориентируется в обстановке.
Я слушал рассказ партизан о Лубенском и думал: «Этому человеку можно доверить бойцов. Люди, участвовавшие с ним в бою, поверили в него».
Не раз потом видел я Гришу Лубенского в критические минуты: с поразительной быстротой он схватывал самое основное в происходящем. Вскоре я назначил его командиром отделения, а затем – командиром взвода.
Мы возвращались из Белоруссии, прошли Полесский район, Житомирскую и Киевскую области; мы шли от Князь-озера под Киев. Остановившись в селе Блитча Иванковского района, мы взорвали несколько мостов на реке Ирпень. Немцы бросили навстречу нам из Киева крупный отряд молодых гитлеровцев, которых Сидор Артемьевич Ковпак презрительно называл «сопляками». Этот отряд в составе около 600 человек повел наступление со стороны Иванков по лесу вдоль правого берега реки Тетерев. Мы заняли оборону в двух километрах от села. Немцы пустили вперед две бронемашины, которые внезапно подошли к нашим позициям на участке третьего батальона и открыли огонь. Вслед за бронемашинами «сопляки» с криком бросились в атаку.
Правей третьего батальона оборонялся четвертый. Когда немцы начали теснить третий батальон, решено было заходом справа двумя ротами нанести удар в тыл наступающему противнику, прижать его к реке и уничтожить. Для этой цели были выделены вторая и третья роты. Третья рота, в которую входил взвод Лубенского, умело обошла немцев и, подобравшись к ним вплотную, внезапно ударила в тыл. «Сопляки» растерялись. У них оставался один путь – к реке.
Лед на Тетереве был уже непрочен. У немцев не было времени думать о том, где и как спастись, – бойцы Лубенского неудержимо преследовали их, – и гитлеровцы стали прыгать на лед. Лед подламывался под ними, и немцы проваливались в реку…
Лубенский привлекал нас не только храбростью, но и своей высокой культурой. У нас почти не было книг, мы не имели газет.
Устное живое слово было всем очень дорого и ценилось высоко. Лубенский умел хорошо рассказывать. О сложном он говорил так, что оно становилось доступным для всех. Его любили слушать…
Немцы стянули крупные силы и начали нас преследовать. Мы уже форсировали Тетерев и после нескольких переходов остановились в селе Новая Красница вблизи железной дороги Чернигов – Овруч. Все шло хорошо вплоть до второй половины следующего дня. В середине дня разведка донесла, что немцы стянули в соседнее село крупные силы пехоты. Мы могли бы быстро сняться и уйти, но в тот день мы ждали прибытия самолетов с «Большой земли»: они должны были доставить нам боеприпасы и забрать раненых. Поэтому уходить было нельзя. Немцы появились сразу вслед за тем,
