ПГТ - Вадим Сериков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соломон смотрит на них: нет, не врут. И вправду два раза прочли. Тогда он спрашивает: "Ну и как, толковая книжонка-то?"
"Книг мы до этого видели мало, – отвечают ему, – потому как не придумали еще книгопечатания. Но лучше твоей и нет книги на белом свете". И вновь видит Соломон: не врут. Не лукавят.
"Так что, жить теперь по писаному будете?" – снова вопрошает великий царь.
"Только так, и никак иначе!" – отвечают в один голос. Все до одного отвечают. Но видит царь своим рентгеном: врут бессовестно.
Ну, что тут будешь делать? Казнить-то их можно, на то он и царь. Но, во-первых, царю без народа никак нельзя. А во-вторых, не для того он скрипел пером, гектары папируса с пергаментом изводил. Он ведь в надежде, что прочтут и одумаются, что жизнь свою непутевую исправят. А они – хоть убей. Врут и воруют. Воруют и врут.
И понял тогда Соломон, что в мире этом хорошо только немудрым. И тому, кто зла не видит. А когда он это понял, завел еще три десятка наложниц и успокоился. Но книгу оставил, не стал жечь. Может, кто и прочитает. И к бабам своим пошел. Мудрый человек был, как ни крути.
– Дим, ты это все серьезно? – спросил я.
– Почти, – ответил мастер. – Совсем серьезно я говорю только, когда выпью.
И тут вдруг я решил сделать то, чего никогда не делал. А именно положиться на судьбу. Почему, в конце концов, я должен решать все и вся сам? Пусть высшие силы поработают, если они есть, конечно.
– Слушай, – сказал я, – а у тебя есть эта книжица? Про царя Соломона?
– Ну, есть, – несколько опасливо посмотрел не меня Дмитрий. Раньше-то я, вроде, не проявлял интереса к подобной литературе. Так и он тоже не проявлял. Так что нечего на меня пялиться!
– Хочу провести один эксперимент, – вслух пояснил я.
– Хорошо, – сказал он и достал из кармана спецовки достаточно засаленную брошюрку.
– Откуда она у тебя? – спросил я, удивляясь больше не самому наличию книжки, а ее зачитанности. Ведь действительно читает!
– Да была у меня одна… ситуация. Пошел к отцу Виталию, он дал. На, говорит, там все написано.
– Ну и как, помогло?
– В целом – да, – Дима открыл брошюру, явно не желая вдаваться в подробности. – Ну, в чем суть эксперимента?
– Страница три, строка семнадцать, – и я кивком указал на книгу.
– "Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди ее да упоявают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно", – прочитал мастер.
– Что, там правда такое написано? – не поверил я, потянувшись к книге.
– Правда, – ответил он.
Да, правда, написано было именно так.
"Интересная какая книга, – подумал я, – надо будет потом почитать подробнее".
– Это не совсем подходит. Давай еще раз. Страница шесть, строка восемь.
– "Кто говорит то, что знает, тот говорит правду; а у свидетеля ложного – обман."
– А дальше?
– "Иной пустослов уязвляет как мечом, а язык мудрых – врачует. Уста правдивые вечно пребывают, а лживый язык – только на мгновение".
– Спасибо, – сказал я. – Хватит.
– Помогло? – спросил Дима.
– Не знаю, – честно ответил я. – Там поглядим.
Посидели, помолчали.
– Уезжаю я завтра, – промолвил я наконец. – Пора и честь знать.
– Жалко, – сказал Дмитрий. – Я к тебе привык. А то, когда клиентов нет, и поговорить не с кем.
– Скажи, а вот если бы у тебя была возможность купить любой инструмент, ты что купил бы?
– Торцовочную пилу, – не задумываясь ответил ключных дел мастер.
"Вот что значит – иметь ясную жизненную цель, – подумал я, – с такой и умирать не страшно".
– Последний вопрос. У тебя в ЗАГСе местном кто-то есть?
– Вообще не вопрос. Сватья. Сейчас позвоню.
Дальше я крутился в темпе вальса. Забежал к Диминой сватье, сделал копии документов на Сергея Петровича Буженина (они нашлись удивительно легко) и рванул в Белгород. У меня было часа два до закрытия магазинов.
***
До Белгорода и обратно я доехал на такси. Позволил себе такую роскошь. Времени мало, а коробок много. Мастер уже ушел домой, и это оказалось мне на руку: сюрприз останется сюрпризом.
Вытащил коробки, собрал сумку, чтобы с утра не возиться, и лег спать.
И приснилась мне река. Я сижу на берегу и ловлю ершей, хотя рыбалкой никогда не увлекался. Ерши крупные, колючие. И подходит ко мне царь Соломон. Конечно, а кто же еще? Мы же сегодня о нем говорили, вот он и пришел. Во сне мозг отдает дневные впечатления, это любой психоаналитик точно знает.
– Ну, что, – спрашивает царь, – клюет?
– Да помаленьку, – отвечаю и киваю на ведро с ершами.
– И что делать с ними собираешься?
– Да обратно отпущу. Колючие они. Как торцовочная пила.
– Правильно, – говорит царь и выплескивает ершей в реку.
– Я сам хотел, – обижаюсь я.
– Сам – с усам, – молвит царь и дает мне под зад пинка.
Я падаю в реку, к ершам. Но не тону. Плыву, раскинув руки. Мне хорошо, спокойно.
***
Утром прощались с Димой.
– Ты ведь денег за проживание с меня все равно не возьмешь? – на всякий случай уточнил я.
Он отрицательно покачал головой.
– Ну, тогда пошли, – и я решительно направился к домику, где прожил эту, такую странную и непохожую на другие, неделю моей жизни.
– Это – супруге, – я показал на коробки с большим телевизором и скороваркой. И тут же замахал руками, не давая Диме начать долгие и нудные возражения. – А это тебе, – указал я на третью. – И не вздумай начинать китайские церемонии "ах, нет, мы не можем это принять". Я специально покупал габаритные вещи, чтобы мне гарантированно было их не увезти.
– Ты лишаешь меня мечты, – сказал мастер, нежно глядя на коробку. – Но я тебя прощаю. Потому что у меня богатая фантазия. Мечту я себе еще одну придумаю.
Он с
