Неизвестный Леонардо - Джан Вико Мельци д'Эрил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
10.3 Книжный вор Гульельмо Либри
Во второй половине XIX века наследию Леонардо был нанесен еще один страшный удар, который привел не только к дальнейшему распылению рукописей, но и к утрате отдельных листов. Никто не ждал, что знаменитый университетский профессор, широко известный в научных кругах своими серьезными публикациями, может разодрать несколько кодексов, хранившихся в Институте Франции, и выдрать из них листы с рисунками маэстро, а потом продать краденое. Однако произошло именно такое преступление, и его участником стал потомок древнего и благородного тосканского рода, глубокий знаток математики, известный историк науки, увлеченный и образованный библиофил, награжденный орденом Почетного легиона.
Гульельмо Либри Каруччи делла Сомайа родился во Флоренции в 1802 году. Он получил блестящее воспитание и слыл вундеркиндом, увлеченным математикой. Мальчик в 14 лет поступил в университет в Пизе, а в 1820 году уже получил диплом по естественным наукам. В двадцать лет ему предложили возглавить кафедру математики в Пизанском университете, но в последующие годы он увлекся историей науки. Новое увлечение толкнуло его к поиску рукописей и архивных документов и пробудило в нем страсть к древним книгам. В 1829 году Гульельмо приехал в Милан, где познакомился с Алессандро Мандзони. Его визит в город затянулся дольше ожидаемого, так как он собрался изучить и переписать Атлантический кодекс. Затем он перебрался в Париж и примкнул к революционному движению, выступавшему против французского короля Карла X. Вернувшись в Тоскану, Гульельмо под влиянием революционных идей устроил с друзьями заговор, участники которого надеялись заставить великого герцога Леопольда подписать Конституцию. Заговор, затеянный дилетантами, провалился, и Либри под давлением полиции был вынужден покинуть Флоренцию и лишился права возвращаться в город без особого разрешения властей. Тогда он снова вернулся в Париж, получил французское гражданство, стал членом Института Франции и продолжил научную карьеру, посвятив ее целиком изучению истории науки.
В 1835 под влиянием Вентури он готовил к печати книгу по «Истории итальянской математической мысли от эпохи Возрождения до конца XVII века», оставшейся незавершенной, но сохранившей свое важное значение в связи с исследованием научной мысли Леонардо, уже занявшего прочное место в истории европейской науки. По мнению Либри, Леонардо занимал центральное место в «бессмертном поколении» ученых эпохи Возрождения. Работая над «Историей», он получил доступ к редким собраниями рукописей в то время, когда его слава математика уже клонилась к закату, но все быстрее рос престиж в роли исследователя древних текстов. В 1841 году его назначили секретарем комиссии, которой надлежало составить общий каталог всех манускриптов, находящихся в архивах и библиотеках Франции. Назначение открыло перед ним двери в редчайшую сокровищницу, в которую увлеченный библиофил, не мешкая, поспешил запустить руки.
Гульельмо Либри
Через несколько лет личная библиотека Гульельмо Либри насчитывала уже более 1800 рукописей и 40 000 томов, которые он приобретал на аукционах, распродажах частных коллекций и, как потом выяснилось, просто похищал из хранилищ. Среди украденных им манускриптов было множество листов, входивших в кодексы Леонардо из Института Франции. В Кодексе А от 114 листов осталось лишь 63, из Кодекса В он утащил 5 двойных и 5 одинарных листов. Говорили, правда, не приводя доказательств, что Либри использовал хорошо испытанный прием: он забывал в заказанном для просмотра кодексе шнурок, вымоченный в соляной кислоте (другие уверяют, что в уксусе), который за ночь разъедал бумагу; на другой день, продолжая работу с кодексом, он без труда изымал отслоившиеся листы и возвращал внешне не поврежденную книгу.
Последние 35 листов из 51, украденные из Кодекса А, он соединил с двойными листами из Кодекса В и составил из них два тома, которые потом продал в Англии лорду Бертраму Ашбернхему (1797–1878). Из переплета Кодекса В он выдрал Кодекс о полете птиц, который сегодня хранится в Турине. К сожалению, остальные похищенные листы на сегодняшний день считаются утраченными, и мы вновь стали свидетелями магического невезения и неотвратимых напастей, если только отсутствующие страницы однажды не всплывут в каком-нибудь частном фонде. После этой кражи Либри вновь принялся за свой промысел и продолжал грабить библиотеки; наконец, выдвинутые против него обвинения вынудили Либри покинуть Францию и укрыться в Англии, куда он сумел вывезти большую часть своей библиотеки. Во Франции после длительного расследования в июне 1850 года он был заочно приговорен к десяти годам тюремного заключения. Но в то же самое время в Англии он получил английское гражданство и с 1849 по 1865 год провел десять аукционов с распродажей книг и манускриптов, к которым лично составлял подробные каталоги. За свою жизнь Либри дважды был женат и в 1868 году вернулся в Италию, где умер год спустя.
Легкость, с какой Либри умудрился завладеть рукописями Леонардо, выявила всю порочность организации хранения недооцененного и скверно охраняемого культурного достояния. Только в 1914 году, с началом войны, обложки рукописей были пронумерованы синим карандашом римскими цифрами. И, наконец, в 1928 году в Париже вышел Генеральный каталог манускриптов, хранящихся в библиотеках Франции с полной каталогизацией, носящей, однако, отдельные ошибки в нумерации страниц и последовательности расположения тетрадей.
В 1888 году Кодексы Ашбернхема были выкуплены Францией после долгих переговоров с наследником лорда Ашбернхема.
Другой похищенный Либри манускрипт, Кодекс о полете птиц, находился в переплете Кодекса В и во время дара Арконати включал 18 листов. Он был написан в Флоренции в 1505 году, на что указывают названия улиц города и его окрестностей, среди которых известная запись о холме Чечери на третьей странице обложки[325]. Вместе с Кодексом В он был частью наследства, оставленного Мельци, потом попал к Леони, который дал ему название «К 18». Как и многие другие рукописи Леонардо, ее следует читать в обратном порядке, с 18 по первую страницу. На второй странице обложки написанная рукой Мельци пометка «NdP»; Франческо помечал
