Горький сентябрь - Николай Николаевич Дмитриев

Заметив, что лицо Белозубова исказила гримаса, Дуся всполошилась.

– Ой, да как же вы дальше пойдёте?..

– Я-то пойду, – Белозубов покосился на Дусю. – А вот с тобой тово, всё может быть, вдруг какой Ганс прицепится?

Несмотря на сильно заметную усталость, его спутница выглядела очень миловидной, и Белозубов вздохнул. Разговор на эту тему был не первый, но как и раньше Дуся отрицательно замотала головой.

– Не уговаривайте. Я под немцем не останусь. Всё равно пойду…

– Ну, смотри. – И Белозубов в который раз на всякий случай прощупывавший настроение девушки, вдруг сказал: – Может, там и капитана своего встретишь.

– Нечего меня обнадёживать, нету его при штабе, искала, – и, хлюпнув носом, девушка отвернулась.

– Я тоже искал, – спокойно сказал Белозубов и сообщил: – На самолёте твой капитан улетел, по заданию, а что не вернулся, сама видела, в дороге мы были. Так что вполне возможно он ещё тогда фронт перелетел.

– Правда? – обрадовалась Дуся и вытерла ладошкой глаза.

– Правда, – заверил её Белозубов и, перехватив крепче палку, пошёл дальше.

Так по пустой дороге они проковыляли почти километр, прежде чем услыхали шум мотора катившей им навстречу машины.

– Никак немцы! – Дуся испуганно схватила Белозубова за рукав.

– А кто ж ещё? – спокойно отозвался Белозубов и отступил на обочину.

Ждать пришлось недолго. Почти сразу, кренясь на ходу, из-за поворота вывернулась помеченная ярким крестом немецкая санитарка и, разбрызгивая оставшуюся после недавнего дождя грязь, пронеслась мимо. Белозубов проводил её взглядом и вроде как с облегчением сказал:

– Ну, девка, кажись дотопали, передовая рядом…

– А мы-то теперь как?.. – и Дуся, не скрывая тревоги, вопросительно посмотрела на Белозубова.

– Тут, девка, надо подумать, – отозвался тот и, опершись на палку, зачем-то начал осматриваться.

Какое-то время Белозубов молча сопел, прикидывая, как всё складывается. Собственно, вариантов было всего два. Или продолжать идти по дороге и точно нарваться на патруль, или попытаться обойти зону боёв. Карты у особиста не было, но ещё раньше, едва заехав в урочище, они с Битовым обсуждали пути возможного отхода, и сейчас вроде бы один из них был подходящим. Придя к такому выводу, Белозубов вздохнул и решительно зашагал в сторону недальнего перелеска.

Миновав посадку, Белозубов с Дусей выбрались на просёлок, который, похоже, вёл вдоль предполагаемой линии фронта, и пошли по нему. Судя по всему, немцев здесь не было, и Белозубов почувствовал себя увереннее, считая вдобавок, что он с Дусей, как бредущая куда-то парочка цивильных, вряд ли вызовут подозрение. Однако Белозубова тревожило другое: фронт наверняка должен был вытянуться вдоль реки, а где и как переправиться через неё, особист не знал.

По так удачно подвернувшемуся просёлку Белозубов ковылял часа два, одолев за это время километров пять-шесть. Идти особисту становилось всё труднее, но, когда Дуся пробовала ему помочь, он упрямо отстранялся, лишь всё сильнее и сильнее налегая на палку. Однако ноги всё же требовали отдыха, и в конце концов Белозубов сдался. Добравшись до очередной посадки, он остановился и, опершись спиной о ствол дерева, на минутку прикрыл глаза.

Впрочем, стоять так долго Белозубов не собирался, да оно и не получилось. Дуся отчего-то принялась теребить его за рукав, и особист встрепенулся.

– В чём дело?

– Так вон, смотрите, к нам идёт кто-то… – испуганно сказала девушка и кивнула головой на просёлок.

И верно, к ним спокойно подходил человек, в котором с первого взгляда угадывался окруженец. Задержавшись возле стоявшего у дерева особиста, окруженец каким-то елейным голосом произнёс:

– Мир вам, добрые люди…

– Чего тебе? – неприветливо отозвался Белозубов.

– Хотел спросить, не видали ли вы военных…

– Тебе-то они на что? – и особист окинул взглядом подспудно вызывавшего неприятие окруженца.

– Хочу заблудшие души на путь истинный направить…

– Ну, так направляй…

Поняв, с кем имеет дело, Белозубов кивнул Дусе и, оттолкнувшись от дерева, пошёл дальше. Однако окруженец неожиданно увязался за ними. Чуть поотстав и приноровившись к медленному шагу Белозубова, он начал монотонно бубнить:

– Господь ниспослал нам испытание… Для многих война закончилась… По-разному… Милосердие спасло меня от гибели… Смириться надо… В народе разброд, люди мечутся… Но кто сохранил рассудок, должны указать путь к спасению…

Белозубов, которому надоело слушать полоумного, окрысился:

– Ты что ль, придурок, указывать будешь?

– Почему я?.. – Окруженец внешне спокойно воспринял реплику Белозубова и после короткой паузы вновь затянул своё: – Понять всё надо… Приспособиться, значит… Опять жизнь начинать…

Белозубов внимательно посмотрел на окруженца. Поначалу особист решил, что перед ним новоявленный проповедник из тех, что часто встречались ему ещё в Гражданскую, но этот вроде бы закручивал другое, и Белозубов спросил:

– Под немцем жить советуешь?

– А хоть бы и так, – окруженец заметно оживился. – Борьба бессмысленна. Немцы уже разбили Красную армию, они покорили иные народы… Их новый порядок признан всеми… Немцы не потерпят тех, кто вызовет брожение в народе…

После этих слов окруженца Белозубову наконец-то стало ясно, что за тип перед ним. Вне всякого сомнения, это или прошедший специальную подготовку агент, или, скорее всего, кто-то из окруженцев, наскоро обработанный и выпущенный из лагеря с целью поскорее утихомирить немецкое зафронтовое пространство.

Тем временем просёлок вывел путников на бугор, и с него через разрыв в посадке Белозубов увидел реку. В этом месте дорога круто сворачивала и, спустившись по склону холма, упиралась в деревянный мост. На другом берегу дорога просматривалась плохо, но небольшое предмостное укрепление Белозубов углядел сразу. Вдобавок, заметив чуть в стороне замаскированную артиллерийскую позицию, он понял, что немцы берегут мост для себя.

Однако главным было совсем другое. Довольно далеко, примерно там, откуда ехала немецкая санитарка, в небе заходила на бомбёжку «карусель» «юнкерсов». Особист видел, как пикировщики один за другим устремлялись к земле, а это могло значить только одно: там идёт бой, и где-то близко, может, всего километрах в пяти – семи за мостом, должны быть свои. Вот только перебраться здесь через реку вряд ли удастся, и надо было искать обходный путь.

Пытаясь сориентироваться, Белозубов стал всматриваться в местность за рекой и вдруг услышал:

– Хальт![20]

От посадки к ним неторопливо шли два немца. Они были в касках с автоматами, и плечи их прикрывали серые военные накидки. Не иначе, это был прятавшийся в посадке секрет, который Белозубов, отвлечённый болтовнёй окруженца, проглядел. Теперь ему надо было что-то срочно придумать в своё оправдание, но, к удивлению особиста, автоматчики, не обращая внимания ни на него ни на Дусю, занялись их попутчиком.

Остановившись шагах в трёх от Белозубова, один из немцев гаркнул: «Цурюк!»[21] –