Горький сентябрь - Николай Николаевич Дмитриев

– А когда вы ушли, штабная колонна тоже выехала. Только в другую сторону, – и вроде как для подтверждения лейтенант показал рукой туда, где по его же словам уже был враг.

– Как, в другую?.. – растерялся Дёмин.

Майор непонимающим взглядом посмотрел на лейтенанта. Если всё это так, выходило, что колонна штаба фронта, не ожидая сообщений из сводного отряда, почти сразу покинула Городище…

* * *

Пикап, не попав на залитую водой колею узкого лесного проезда, сполз к откосу, и тогда сидевший за рулём Битов, опасаясь, что машина вот-вот перевернётся, круто вывернул руль, а дальше автомобильчик уже сам покатился вниз, чтобы там, с разгона врезавшись в густые заросли, остановиться. Недавно разбитого лобового стекла не было вовсе, и ветви кустарника с мокрыми после только что прошедшего дождя листьями влезли прямо в кабину. Мотор, работавший на последних каплях бензина, стал давать перебои, после чего, фыркнув пару раз напоследок, смолк окончательно.

Белозубов, сидевший в кабине рядом с Битовым, аккуратно смахнул с рукава дождевые капли и вздохнул:

– Приехали… Что делать будем?

– Что-что… Не знаешь, что ли?.. Пехтурой топать, – зло ответил капитан и громко выматерился.

– Я не о том, – Белозубов глянул на Битова. – Как считаешь, не мало ли людей осталось при штабе?

– Вот ты о чём… – Битов зачем-то покрутил баранку. – Я и сам думаю, ведь что получается? Сначала немцы отрезали колонну штаба фронта от бывшей впереди стрелковой дивизии. Потом роту НКВД, прикрывавшую тыл, отправляют на прорыв, а штаб тем временем уходит совсем в другую сторону.

– Может, отвлекающий манёвр? – предположил Белозубов.

– Согласен, пускай отвлекающий, – кивнул Битов. – Но тогда зачем позже отправляют на тот же прорыв сборный отряд особистов, пограничников и придают им комендантскую роту?..

Битов сделал многозначительную паузу, и Белозубов понял, что речь идёт о втором отряде, за которым, в случае успеха, должен был следовать Военный совет. Он выжидательно посмотрел на товарища, но Битов, так больше ничего и не сказав, стал вылезать из кабины. Белозубов, отогнув дверцей мешавшие выйти ветки, тоже выбрался наружу и, окинув взглядом основательно застрявший в кустарнике пикап, поспешил вслед за Битовым, на ходу обдумывая ситуацию.

Странным образом, но после потери машины Белозубову отчего-то стало тревожно. Урочище, в котором укрылась на день колонна штаба фронта, казалось ему ненадёжным, да к тому же совсем рядом находился хутор. Правда, со стороны дороги лесок прикрывали, заняв позиции вдоль опушки, ещё остававшиеся на ходу шесть бронемашин, две противотанковые пушки и пять счетверённых зенитных пулемётов, установленных в кузовах грузовиков.

По заросшей тропинке особисты начали спускаться в овраг, пересекавший урочище, однако где-то на полдороге Битов неожиданно остановился и, вроде как советуясь, спросил:

– Ну, так что же у нас после ухода отрядов осталось?

Белозубов хорошо знал, чем сейчас озабочен капитан ГБ и потому, немного подумав, перечислил всё обстоятельно:

– Броневики, несколько пушек и зенитные пулемёты. Личного состава около тысячи, большинство командиры. Охрана штаба уже заняла оборону.

– Да, сила несметная, мать его… – Битов вздохнул. – И как, по-твоему, пересидим день?

– Вряд ли удастся, – покачал головой Белозубов. – Вдобавок много наших разбрелось по хутору.

– По-твоему, местные донести могут?.. А ведь у нас генералы, смекаешь? – подытожил Битов и многозначительно глянул на товарища.

Белозубов хотел уточнить, что Битов собирается предпринять, но внезапно долетевший из оврага шум заставил особистов встревожиться, и они, сразу оборвав разговор, побежали вниз по тропинке. Едва спустившись, Белозубов и Битов узнали, что их худшие опасения подтвердились. Судя по поступившим докладам, немцы обнаружили штаб фронта, и к урочищу уже подходят вражеские танки.

Особисты поспели вовремя и, включившись в состав наскоро собранного командирского отряда, скорым шагом направились к выходу из оврага, откуда уже доносились нечастые выстрелы противотанковых пушек.

Заняв позицию на опушке, Белозубов проверил свой арсенал. Кроме ППД в наличии имелись только граната и две бутылки с зажигательной смесью. Этого было мало, и Белозубов, отгоняя мысль о бесполезности сопротивления, начал осматривать поле боя.

С первого взгляда было ясно, что шесть немецких танков, развернувшись в боевой порядок, атакуют противотанковую батарею, расположенную чуть левее от позиции, занятой сводным отрядом. Танки вели почти непрерывную стрельбу, в то время как пушки отвечали редко. Белозубов знал, что у артиллеристов снарядов считаное число, но, похоже, наводчики били метко. Во всяком случае, один танк, прекратив стрельбу, уже крутился на перебитой гусенице.

Одновременно Белозубов увидел, как, вытянувшись цепочкой, по дороге в сопровождении мотоциклистов катят грузовики с пехотой. Это означало, что немцы уже взяли урочище в кольцо и сейчас начнётся атака. Открытый с той стороны плотный артиллерийско-миномётный огонь подтвердил догадку Белозубова. Тотчас по залёгшей командирской цепи передали команду:

– Приготовиться к отражению атаки… – И Белозубов, повернув целик автомата на ближний бой, прижал ППД к плечу.

Ждать пришлось недолго. Едва только вырвавшиеся вперёд несколько танков почти достигли опушки, немецкая пехота начала атаку. Командирская цепь тут же открыла по ней винтовочный огонь, а бывший рядом с Белозубовым лейтенант стал бить из своего ручного пулемёта короткими точными очередями. Сам Белозубов пока не стрелял, сберегал патроны в ожидании, пока враг подойдёт ближе, тем более что немцы не шли открыто, а укрывались за танковой бронёй.

Начав внезапный фланговый обстрел, командирский отряд сразу сбил врагу темп атаки, но после короткого замешательства, два танка, оставив артиллерийскую батарею в стороне, круто свернули и прямиком двинули на залёгшую цепь. Палить по ним из винтовок было бесполезно, однако, видимо, опасаясь угодить под кинжальный пулемётный огонь, шедшие за танками немецкие пехотинцы поотстали, и, заметив это, командир отряда передал команду:

– Подпустить танки на расстояние броска!..

Белозубов чертыхнулся и, переложив автомат в левую руку, правой начал примеряться, как бы поухватистее взять бутылку. Однако крайний танк шёл прямо на него, и особист, вжимаясь за каждый бугорок, поспешно отполз в сторону. Когда танк был уже метрах в тридцати, а его башня, больше не целясь в особиста, начала медленно поворачиваться, Белозубов собрал волю в кулак, вскочил и, пробежав шагов пять, широко замахнулся.

Но его кто-то опередил. Брошенная другим бойцом бутылка угодила прямо в жалюзи, а Белозубов, секундой позже швырнув свою, несколько промахнулся. Его бутылка разбилась о гусеничную полку, и жаркое пламя разлилось по броне. Белозубов припал к земле, ожидая, что по нему сейчас будут стрелять, но танк вдруг остановился, боковой люк откинулся, и оттуда высунулась голова явно собиравшегося выбраться наружу танкиста.

Белозубов сразу дал по нему очередь из своего ППД, а когда голова врага исчезла, бросился к