Горький сентябрь - Николай Николаевич Дмитриев

Больше ничего Белозубов спрашивать не стал. Он молча свернул тючок поплотнее и, кинув его в кабину пикапа, снова уселся на ствол яблони. Битов покосился на товарища и негромко, словно рассуждая с самим собой, сказал:

– Я вот что думаю… Кирпонос зачем-то части дробит. А ну как он решил, если что, малой группой выходить. Смекаешь?..

– Да уж… – Белозубов вздохнул. – Нам-то по любому приказано: быть при Военном совете неотступно.

– Вот-вот, именно неотступно, – поддержал его Битов. – А ежели надо будет, то и в цивильное переоденемся…

Битов недоговорил, но Белозубову и без того было ясно: приказ должно выполнять при любых условиях. По странной ассоциации ему вдруг вспомнился разговор Битова с Дусей, и он горько усмехнулся.

– А я-то, дурень, ломал голову, с чего это ты девчонке про вышиванку вдруг намёк сделал…

– Да жалко её стало, пропадёт ведь иначе, – задумчиво пояснил Битов и принялся выскребать из котелка остатки каши.

Внезапно со стороны грейдера донеслась беспорядочная стрельба. Какой-то момент оба гэбэшника напряжённо прислушивались, а затем, уловив нечто тревожное, Битов отшвырнул пустой котелок в сторону и вскочил.

– Туда!.. Быстрей!

Белозубов, тут же сорвавшись с места, бросился к пикапу и растерянно затоптался на месте.

– Так шофёр же… Ушёл…

– К чертям собачьим твоего шофёра!.. Я сам поведу! – рявкнул Битов и решительно полез за баранку.

Секунду поколебавшись, Белозубов обежал пикап кругом, схватил лежавший на сиденье ППД и с ходу запрыгнул в уже тронувшуюся машину. А пикап, чуть не завалившись при повороте, обогнул хату и, промчавшись сельской улицей по разбитому съезду, вылетел на магистраль. Там двигались пешим ходом арьергардные части и ехали набитые до отказа грузовики.

Едва пикап вырвался на грейдер, как в колоннах произошёл сбой. Шоферы машин, заслышав впереди стрельбу, начали притормаживать, а какая-то группа бойцов и вовсе остановилась, видимо, ожидая команды. Опасаясь, что на дороге может возникнуть пробка, Битов погнал пикап обочиной. Машину сразу начало сильно подбрасывать, и Белозубов, державший автомат наготове, боялся при очередном толчке разбить стволом лобовое стекло.

Такая бешеная гонка продолжалась минуты две, до тех пор, пока бывший за рулём Битов не заметил впереди отчаянно машущего рукой пограничника. Капитан резко затормозил, и махавший им боец, показывая на косо вставший поперёк дороги грузовик, крикнул:

– Дальше нельзя!

– Что там? – спросил Битов, высовываясь из кабины.

– Товарищ капитан, мы диверсантов защучили! – от волнения срываясь на крик, доложил пограничник.

– Ясно, – коротко бросил Битов и дал газ.

Гэбэшник резко крутанул руль и, чуть не зацепив крылом перегородивший дорогу грузовик, выехал на грейдер. Здесь никакого движения не было. Заехав передними колёсами в кювет, стояла подбитая «эмка», с другой стороны на обочине дымился грузовик, а дальше, по уходившему от магистрали просёлку, задним ходом отъезжал воинский ЗИС. Прячась за грузовиком, бойцы отряда НКВД стреляли по этому ЗИСу, а из его кузова кто-то, прикрываясь кабиной, отвечал короткими очередями ручного пулемёта.

Мгновенно оценив ситуацию, Белозубов крикнул Битову:

– Гони за ним!.. Уходит гад!.. – И передёрнул затвор ППД.

Чуть не сорвавшись с откоса, пикап перескочил через кювет и вырулил на просёлок. Намереваясь догнать успевший порядком отъехать грузовик, Битов нажал акселератор, но тут пулемёт за кабиной ЗИСа ожил, и первая же очередь пришлась прямо по верхнему краю лобового стекла.

На испуганно пригнувшихся гэбэшников посыпались осколки, а почти неуправляемый пикап съехал с колеи и, угодив колесом в бочажину, забуксовал.

Белозубов высунулся из-под приборной панели и понял: сейчас пулемётчик просто расстреляет пикап… Секунду помедлив, особист рывком выпрямился и, вскинув автомат, дал по грузовику очередь на весь диск. Пули буквально изрешетили деревянную кабину ЗИСа, мотор у него заглох, а бывший за рулём диверсант боком вывалился из кабины, однако, кое-как встал на ноги и, скособоченно пригибаясь, побежал прочь от машины. Битов с Белозубовым, выскочив из пикапа, бросились в погоню, но их обогнали подоспевшие бойцы.

Командовавший ими молодой лейтенант-пограничник прямо на бегу даже попенял Битову:

– Товарищ капитан, чего вы так…

Схватив пограничника за рукав, Битов остановил его и приказал:

– Докладывай, что тут было?

Лейтенант порывался было бежать дальше, но, увидев, что бойцы справятся и без него, перевёл дух.

– Имеем сведения, что диверсанты под видом должностных лиц отдавали ложные приказы отступающим и следили за продвижением крупных штабов. Мы их выследили, но у них оказалось две машины…

Лейтенант-пограничник собирался продолжить, но, увидев, что его бойцы волокут к грузовику схваченного диверсанта, заторопился туда. Когда вслед за ним гэбэшники торопливо подошли к ЗИСу, бойцы уже усадили пленника на подножку, и лейтенант, впившись в него злым взглядом, угрожающе кричал:

– Говори! Говори, кто ты?!

В ответ раненый диверсант, одетый в залитую кровью советскую форму, только нечленораздельно мычал и тряс головой. Битов, поняв, что с допросом ничего не выходит, отстранил лейтенанта и, взяв пленника за кадык, внятно спросил:

– Где командир?

– В ку… кузове… – сбивчиво ответил диверсант.

Битов повернулся к лейтенанту, но тот лишь покачал головой.

– Пустое дело. Готов…

Тогда Битов, наклонившись почти к самому лицу диверсанта, чётко чуть ли не по складам задал вопрос:

– Ваше задание?

Губы пленника шевельнулись, и он едва слышно ответил:

– Командующий… У нас приказ…

– Какой приказ?! – взорвался Битов, но голова раненого вдруг безжизненно склонилась на бок, и стало ясно: больше он ничего сказать не сможет.

Капитан досадливо махнул рукой и повернулся к Белозубову:

– Тебе понятно?

– Куда понятнее, – зло отозвался особист и, поудобнее перехватив автомат, направился к пикапу…

* * *

Семеро шли обочиной. Ещё с вечера стали густо нависать тучи, и сейчас, по ночному времени, на небе не просматривалось ни единой звезды. Плохо накатанную дорогу со всех сторон окружала серая муть, от заболоченного луга тянуло сыростью, и нигде в пугающей темени не было даже намёка на приветливый огонёк. Конечно, могло статься, что здесь нет никакого жилья, но шедшие обочиной люди знали: никто в округе, опасаясь незваных гостей, не зажигал свет.

Цепочка бойцов шла молча, но вот один из идущих не выдержал и обратился к шагавшему впереди.

– Слышь, сержант, может, зря всё?..

– Зря не зря, а без запаса в лесу сидеть не будешь, – не оборачиваясь и не замедляя шага, отозвался тот.

– Так харчи же в селе у мужиков вполне свободно взять можно, – заметил кто-то из идущих сзади.

– Да сколько вам толковать надо? – рассердился сержант. – Нам семерых кормить. Это ж сколько селян ограбить придётся…

– Во-во, скажешь тоже, ограбить… – раздался чей-то насмешливый голос. – Ты к нему в погреб, а он жалиться побегит. А кому сейчас жалиться? Немцам. Вот и гадай,