Горький сентябрь - Николай Николаевич Дмитриев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей тут же спохватился и веточкой, которую всё ещё держал в руках, начал спешно разгребать подёрнувшиеся пеплом угольки. Выхватив горячую картофелину с уже основательно подгоревшей кожурой, Сергей разломил её и хотел было сунуть в рот, однако сержант остановил его:
– Посолить же надо, – и он протянул Сергею спичечный коробок до половины наполненный сероватой солью.
Благодарно кивнув, Сергей взял щепотку и, обжигаясь, принялся торопливо есть. Неотрывно следивший за ним сержант поинтересовался:
– Зовут-то тебя как, боец?
– М-м-м… – давясь горячей картошкой, промычал парень и, только прожевав, ответил: – Сергей я.
– Серёга, значит, – уточнил сержант и, испытывающе поглядев на бойца, спросил: – С нами пойдёшь?
– А вы куда идёте? – Сергей перестал жевать.
– Да вроде как никуда не идём, мы вот в лесу остаёмся, – чего-то недоговаривая, протянул сержант.
– В лесу?.. – Сергей настороженно глянул на сидевших у костра и помотал головой. – Не-е, мне в часть надо вернуться…
– Ну, ежели ты, парень, считаешь, что надо, то иди, – спокойно сказал сержант и сожалеюще посмотрел на Сергея, торопливо выбиравшего из костра ещё остававшиеся там картофелины.
Лесные сидельцы Сергею понравились. Они пустили его к костру, дали соли и звали с собой. Впрочем, боец уже знал, что дезертиры или сразу убегают домой, или прячутся в лесу, вот только попадать в их число он никак не хотел. Хорошо, что там, у костра, он сдержался и про дезертиров смолчал, мирно расставшись с лесовиками. Однако Сергей догадывался, что путь на восток уже перекрыли немцы, и как теперь попасть к своим, боец не знал.
Солнце за спиной у Сергея садилось, медленно наползали сумерки и когда впереди по обе стороны просёлка, которым упрямо шёл парень, замаячили кровли, боец обрадовался. У местных жителей, конечно, можно разузнать дорогу, и если идти целую ночь, то, может быть, удастся проскользнуть незамеченным. Конечно, немцы на пути отступающих наверняка выставят посты или заставы, но одиночке пройти легче, и Сергей надеялся, что ему повезёт.
Размышляя так, Сергей подошёл к крайним хатам и, поглядывая по сторонам, зашагал дальше всё тем же просёлком, незаметно превратившимся в сельскую улицу. Кругом было непривычно тихо. Не ходили люди, не лаяли собаки, и только кое-где мычала ещё не доенная по вечернему времени скотина. Сергей, заметив отсутствие жителей, начал подумывать, не зайти ли ему в какую хату, как вдруг совершенно неожиданно его окликнули.
– Солдатик… Молочка парного не выпьешь?
Сергей остановился и увидел стоявшую у плетня женщину. Над оградой нависали ветви деревьев, и в сгущающихся сумерках он точно прошёл бы мимо, не заметив хозяйку. Насколько мог понять боец, она была немолодая, однако её голос вызывал доверие, и Сергей послушно шагнул к плетню, ожидая, что ему дадут глечик, но женщина, отодвинув край плетня, приветливо сказала:
– Заходи, солдатик, немцев в селе нема…
– А, может, тут наши есть? – протискиваясь за отогнутый плетень, с надеждой спросил Сергей.
– Ни, нема никого, ушли твои товарищи, – вздохнула женщина и через двор пошла к хате.
Входя в низкую горницу, Сергей неловко зацепился штыком за притолоку и, поспешно сняв винтовку с плеча, прислонил трёхлинейку к стене. Бородатый, но судя по виду ещё крепкий старик, вешавший в угол икону, обернулся и вроде бы недовольно посмотрел на гостя. Сергей сказал:
– Здравствуйте, – и, сдёрнув пилотку, заодно стащил скатку.
Старик, выравнивая, приподнял уголок иконы, а затем поскрёб пятернёй бороду и, буркнув: «Садись, коль пришёл», – показал на стоявшую у стола скамейку.
Сергей сел и, собираясь расспросить про дорогу, глянул на хмурого старика, который почему-то всё время отводил взгляд. Но тут в горницу вошла хозяйка и, ставя на стол глечик с молоком, протянула Сергею добрую краюху хлеба.
– Поешь, солдатик, небось намаялся…
Забыв обо всём, Сергей двумя руками ухватил принесённый ему глечик и стал жадно пить ещё тёплое молоко. Уполовинив глечик, он взял хлеб и вдруг услыхал за спиной злое:
– Ну що, москаль, добигався?
Сергей обернулся и замер, не донеся краюху до рта. Оказалось, пока боец пил молоко, старик успел выбраться из своего угла и, зайдя сзади, теперь стоял в дверях, угрожающе направив на Сергея его же, оставленную им у входа винтовку. Хозяйка сразу запричитала:
– Да не чипай ты хлопця!..
Старик тут же окрысился:
– Цыть, бабо! Забыла, що через таких мы с тобой злыднями[18] стали. А энтого я зараз в сарай замкну, щоб нимцям здаты! Йды, сволото! – и он ткнул штыком в сторону Сергея.
Ещё толком не сообразив, что произошло, Сергей вылез из-за стола, сделал шаг к двери и вдруг понял. У него отняли винтовку, а сам он вроде как пленный. Секунду боец колебался. Но, в конце концов решившись, вырвал трёхлинейку из рук старика и дал ему такую оплеуху, что тот, не устояв на ногах, хлопнулся на пол. Перепуганный насмерть старик стал что-то бормотать в своё оправдание, но Сергей его не слушал. Он взял скатку, надел пилотку, допил молоко, забрал недоеденную краюху, на всякий случай пригрозил старику винтовкой и, благодарно поклонившись хозяйке, вышел из горницы…
* * *
Чихнув несколько раз, полуторка дёрнулась и, прокатившись ещё метров пятнадцать, встала. Шофёр, высунувшись из кабины, крикнул:
– Всё!.. Приехали!.. Бензина нет!
Капитан Седых, сидевший в кузове рядом с подполковником из оперотдела армии, воспринял это вполне ожидаемое сообщение спокойно. Штабная «эмка» час назад была искорёжена взрывом бомбы, и они с подполковником, пересидев авианалёт в кювете, теперь добирались «на перекладных», чуть ли не силой оружия останавливая ещё ехавшие машины.
– Товарищи, что делать? – растерянно спросил шофёр, обращаясь к сидевшим в кузове командирам.
– Жги. Видишь, что кругом делается, – зло бросил подполковник и прямо через борт спрыгнул на землю.
Что творится кругом, Седых тоже видел. На большом кукурузном поле, почти вплотную примыкавшем к дороге, стояли чуть ли не впритык друг к другу больше сотни машин. Похоже, все они горели, и густой чёрный дым столбом поднимался к небу. В одной из них, видимо, были ящики с ракетами, до которых добрался огонь, и теперь они с шипением разлетались во все стороны, устраивая зловещий фейерверк. Смысл всего происходящего странным образом дошёл до капитана только сейчас, и он, медленно выбравшись из кузова на дорогу, остановился рядом со спутником, разминавшим после долгого сидения ноги.
– Товарищ подполковник, а что другого выхода не было?
– Был, – подполковник сопроводил реплику солёным солдатским словцом и уточнил: – Всё немцам оставить…
Седых опустил голову: его товарищ был прав. Фронтовые
