Создатели монстров - Марат Александрович Чернов

Он улыбнулся Строеву:

— Знаешь, на тебя страшно смотреть, выпей успокоительного и ложись спать. Ладно, на сегодня всё. Оставь флешку себе на память, может, посмотришь ещё на досуге.

Донской уже собирался уходить, когда Строев, ненадолго отвлёкшись от компьютера, бросил ему вслед:

— Слушай, я немного знаю о боевых самолётах. Это правда, что он гиперзвуковой?

— Таких ещё не делают, — со смешком ответил тот. — Видишь ли, вся загвоздка в том, что в последнее время они бьются, как китайский фарфор. Вот поэтому это дело надо раскрыть, и как можно скорее!

11

Костя Пришвин и Гриша Самойлов расположились в двухместном номере недалеко от комнаты Железного и, не раздеваясь, заняли две жёсткие кровати, однако тоже не спали главным образом потому, что Гриша в эту ночь оказался излишне словоохотлив. Пришвин, напротив, был погружён в какие-то мрачные размышления, предоставив своему другу массу времени для излияния переполнявших его чувств.

— Нет, что ни говори, а она — девчонка что надо.

Костя хмуро покосился на него — за всё время монолога Самойлова тот, собственно, не сказал ещё ничего путного. Хотя, конечно, мог.

— Видел бы ты её — блондинка в снежно-белом халате!.. Её серые глаза… Слушай, а фигурка! Нет, в ней, определённо, есть что-то сверхъестественное.

В который по счёту раз припомнив все обстоятельства их встречи с лаборанткой, Самойлов возбуждённо привстал с кровати и ошалело посмотрел на Костю:

— Неужели я влюбился?

— И ты это понял только сейчас? По-моему, дружище, ты увяз конкретно.

— Думаю, в этом нет ничего плохого, скорее, наоборот. И отец у неё нормальный мужик.

— Так что он там, кстати, говорил насчёт профессора? — попробовал сменить тему Пришвин. — Кто он был раньше — простой санитар?

Самойлов был слегка обескуражен столь резкой сменой темы и вяло ответил:

— Ты всё о своём сумасшедшем профессоре — и не надоело? Лично я уже хочу отсюда слинять куда подальше, но не один, а в компании с одной светловолосой красоткой.

— Ладно-ладно, слиняешь, и всё-таки?

— Старик говорит, что тот был кем-то вроде утилизатора, ниже простого санитара. Одним словом, мерзавцем и редким карьеристом. Где-то на самом дне этого треклятого объекта, в некой «нулевой зоне» находилась печь, а, может, она и сейчас там есть. В ней-то он и сжигал всяких подопытных жаб… Короче, сволочью он был в своё время несусветной. Что тебе ещё рассказать?

Пришвину хватило и этого. Самойлов наконец-то замолчал, устремив мечтательный взор на потолок и, видимо, всецело предавшись охватившему его романтическому настроению. Используя этот момент временно воцарившегося покоя, Костя мысленно вернулся в мир собственных, более приземлённых, но ничуть не менее захватывающих переживаний, догадок, умозаключений и домыслов. Нельзя сказать чтобы он был слишком оптимистично настроен. Так же, как его другу, ему и самому не хотелось оставаться здесь ни одного лишнего дня. В эту лунную безветренную ночь он неожиданно почувствовал себя бессильным докопаться до истины. Наверное, так и бывает, когда отдаёшь себя в распоряжение всяких спецагентов, а сам выходишь из игры. Или считаешь, что больше уже не способен её продолжать. Но он ведь журналист, он должен быть упорнее, настойчивее и ловчее!

Неожиданно ему захотелось как в далёком детстве накрыться одеялом с головой, потому что его прошиб холодный озноб. Ему почудилось, что где-то за стеной или над потолком, возможно, где-то в системе вентиляции незаметно прокрался кто-то, обладавший силой и властью одного из самых страшных кошмаров ночи — мимолётное ощущение сродни какому-то озарению или мощному предчувствию. И в этот момент Пришвин с некоторым облегчением подумал: как хорошо, что он оказался здесь, в этой комнате не один.

За тысячу километров от научного объекта Меценат, накинув серый махровый халат на голое тело, вышел из ванны приободрённым и отдохнувшим — так на него зачастую действовал гидромассаж и тёплая ванна. Не зажигая свет, чтобы не разбудить Лолу, он тихо прошёл по мягкому ковру в спальне и бесшумно прилёг рядом с ней. В свете луны очертания её фигуры показались столь же безжизненными, словно вытесанными из мрамора, как и некоторое время назад. Но теперь, едва прикоснувшись к её руке, он почувствовал вполне реальный холод. Такими холодными, прямо как лёд, руки молодых спортивных девушек не бывают! В этом было что-то пугающе противоестественное. Даже ему, непрошибаемому, бесчувственному ко всему Меценату на миг стало не по себе.

Он поднялся и, просеменив к двери, нервно щёлкнул выключателем — комнату озарил яркий свет. Лола лежала не шелохнувшись в постели, словно спала глубоким сном, но острый глаз Мецената сложно было обмануть. В её теле, наполовину прикрытом одеялом, застыла какая-то напряжённость, пальцы рук были скрючены, будто пытались ухватиться за что-то в воздухе, и, наконец, ужасный взгляд остекленевших глаз, устремившихся куда-то в пустоту — всё это заставило Мецената застыть на месте.

— Лола! — окликнул он её дрожащим голосом, но девица оставалась совершенно неподвижной.

Внезапно, у её изголовья что-то зашевелилось — Меценат похолодел от ужаса, — то, что он увидел напоминало змею. Вскоре он услышал и характерное шипение, столь чётко различимое в ночной тишине, и, попятившись, инстинктивно прижался спиной к стене. Это действительно была змея — огромного размера, как показалось ему в первый момент, — чёрная с серым отливом и поперечными тёмными полосками; поблёскивая чешуйками при свете люстры, она бесстрашно и неторопливо обвилась вокруг шеи обнажённой девицы. Та оставалась в своей прежней позе, что лишило Мецената последний сомнений — она была мертва и, видимо, обязана этим именно той мерзкой скользкой твари, что победоносно обвилась вокруг её головы.

В тот момент Стоцкий не смог бы дать никаких более-менее логичных объяснений тому, что видит — это было слишком неожиданно, неправдоподобно и абсурдно. Возможно, его неловкое движение или что-то другое потревожило змею, и она быстро скользнула под одеяло. Это вывело олигарха из оцепенения, он распахнул дверь и в истерике закричал на весь дом:

— Охрана-а-а!..

В тот же момент какая-то неведомая сила отшвырнула его от двери, как тщедушного котёнка. Он завизжал ещё громче, но его крик оборвался, когда он увидел, кто стоит перед ним: некое инфернальное существо огромного роста и явно нечеловеческой силы.

Как ни странно, Мецената тут же осенила догадка:

— Это ты, Фантом? — произнёс он охрипшим голосом, пытаясь казаться смелее, хотя это у него на редкость плохо получилось. — Тебя прислал профессор, а?.. Надо же, как я рад тебя видеть!

Он попытался встать, морщась от боли в обоих боках, но существо опередило