Непокорная на княжеском отборе - Яна Епринцева

Но вслух не могу ничего произнести. Огромный мужчина пугает меня до чёртиков. Дрожу и кутаюсь в мех, не в силах выдавить из себя ни слова.

– Успокойся, краса ненаглядная, доверься мне, голубка сизокрылая. Не обижу, и в обиду никому не дам. Говорю как есть, а слово моё – крепко.

Почему-то хочется в это верить. Да и есть ли у меня выбор? Я в доме Бранибора. При этом даже не подозреваю, что находится за его стенами. Но интуиция подсказывает, что без помощи князя мне здесь не выжить.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Получается не очень, но дрожу всё же меньше.

– Игорь, тоже так говорил, – выпаливаю первое, что приходит на ум.

– С кем ты меня ровняешь? Неужто думаешь, что я, какой же слизняк, как и он? Ратники с девками не воюют. Женщин обижать в моём княжестве не велено. Это всех и каждого касается, любого сословия. Коли поступает мне жалоба от обиженной жены, что крестьянин, либо ремесленник поднял на неё руку, у меня одна расправа – выпороть на конюшне, чтобы неповадно было гонять тех, кто слабее, – в голосе князя звучит обида.

– Бить, может, и не станешь… Я другого боюсь… – бормочу, кутаясь в покрывало.

В этот момент остро чувствую свою наготу. Ему достаточно руку протянуть, запустить её под пушистый мех и тогда… Даже подумать страшно.

– Я не насильник, если об этом речь. А то, что мы в одной постели оказались… Так ты в моей опочивальне, другого места в доме для тебя нету. Точнее, оно-то найдётся, да только неподходящее для этакой неженки. Не мог же я тебя в стылые, необжитые покои выставить? Слишком уж ты хрупка. А на дворе мороз. Здесь самое тёплое и спокойное местечко для тебя.

Если бы так. Замираю в уголке, не смея спорить. Смотрю в темноту и прислушиваюсь.

Постепенно напряжение отступает. Князь действительно не делает попыток дотронуться. Лежит с краю и посапывает тихонечко, будто спит.

За окном же разыгралась настоящая буря. Ветер ревёт, с утробным гулом кидаясь на каменные стены, воет в трубе. А в комнате уютно и тихо. В печи потрескивают догорающие поленья, под меховым покрывалом тепло. Слабость вновь накатывает медленными волнами, заставляя забыть о тревогах и провалиться в сон.

Когда я в следующий раз открываю глаза – за окном уже утро.

Князя рядом нет, а в комнате гораздо холоднее, чем ночью. Приподнимаюсь на постели, кутаясь в покрывало, и оглядываю комнату. Моё внимание привлекает шум возле печки.

Оборачиваюсь в ту сторону и встречаюсь взглядом с девочкой-подростком. На ней добротная, но без изысков одежда, на ногах – короткие валенки, на голове – шерстяной платок.

– Ой, разбудила, поди! Ты уж прости, велено печь растопить, а то озябнешь, – говорит она, то и дело бросая в мою сторону любопытные взгляды.

– Нечего страшного. Как тебя зовут? – с интересом разглядываю девчонку.

Печь прислали попить, наверное, служанка в доме князя.

– Улькой кличут, а так Улита я, – отвечает, одновременно выгребая из печки золу.

Ты не знаешь, где моя одежда? – спрашиваю, надеясь, что девочка сможет мне помочь.

– Дык, князь её в сундуке запер. Это я от Вереи слышала, когда она вечеряла с нами. А для тебя новые наряды шьют. Бранибор велел в седмицу управиться, всё, что требуется подготовить.

– А ты можешь принести мне хоть какую-нибудь одежду? Мне встать с постели хочется.

– Верея не велела. Она сама придёт. Поглядит сперва, коли разрешит, тогда и встанешь. Но голышом валяться, знамо дело, не пристало. Рубаху тебе уже справили. Вон она, в изголовье лежит.

Глава 6

Бросив взгляд в указанную сторону, я, действительно, обнаружила аккуратно сложенный льняной наряд. То, что девочка назвала рубашкой, на деле оказалось длинным, просторным одеянием. Его вполне можно было носить как платье, потому что подол доставал мне почти до щиколоток.

Я живо выбралась из-под покрывала и натянула рубашку.

– Ты ляг на место, застынешь. Я сейчас печку истоплю, а потом Верея придёт. Коли разрешит подняться, мы и обувку, и верхнее платье притащим, – девчонка с деловитым видом принялась орудовать в печи.

Я послушно улеглась в постель и продолжила расспрашивать Улиту.

– Ты здесь, в этом доме живёшь?

– Да, и я, и матушка, она у князя стряпухой служит, и старший братец мой. Это он раньше у Бранибора в опочивальне порядок поддерживал, а как ты появилась, так меня на его место приставили. Мы внизу обитаем с другими слугами и дворовым людом, – ответила девочка.

– Внизу? Тут несколько этажей получается?

– А то! В княжьем тереме находишься, как-никак. Внизу – подклети, посредине, вот где опочивальня Бранибора – горницы да светлицы, а над ними – вышки.

– Надо же… А что же князь, не женат, получается? – решаюсь задать волнующий вопрос.

– Не довелось ещё. Но ненадолго это. До весны только. Снег сойдёт, и со всех концов княжества соберутся в тереме лучшие красавицы. Из них-то Бранибор и выберет себе суженую по сердцу. Уж было объявлено. Для будущей княгини покои готовят. Там красота… Да ты сама, коли захочешь, можешь посмотреть. Я тебя свожу, – тарахтит Улита, не переставая, впрочем, заниматься своими делами.

Вскоре, благодаря усилиям девочки, в печи разгорелся огонь, и комната быстро обогрелась.

– Сейчас на стол соберу. Проголодалась, поди? Я мигом обернусь, – заверяет меня служанка и уносится прочь, хлопнув дверью.

Спускаю босые ноги на дощатый пол и шлёпаю к окну. Ступни моментально зябнут, но я не обращаю на это внимание. Хочется посмотреть, что находится снаружи.

Кусочки стекла, из которых выложена незамысловатая мозаика, замёрзли по краям, на них образовались причудливые морозные узоры. Но серединки всё-таки остались прозрачными, чем я и пользуюсь. Забираюсь с ногами на лавку, стоящую под подоконником, и выглядываю на улицу.

На первый взгляд кажется, что за окном нет ничего, кроме снега. Его много, очень много. От ослепительной белизны режет глаза.

Белая земля вдали сливается с сероватым горизонтом, вот и всё, что выхватывает взгляд. Но присмотревшись, вижу обледенелые, занесённые снегом постройки, а также деревья, укутанные белыми шапками.

– Где же это я оказалась? – бормочу себе под нос, не переставая разглядывать заснеженную местность.

О том, как жили князья в старину, я знаю лишь по