Непокорная на княжеском отборе - Яна Епринцева

– Умывайся да выходи. Давай причешу, косу заплету по новой, а то растрепалась. А потом побегу вниз, надобно на стол накрывать. Несподручно мне задерживаться.

– Не беспокойся за меня, накрывай спокойно. Я сама заплетусь, – отпускаю девочку и начинаю заниматься внешним видом.

Пока умываюсь и переплетаю косу, продолжаю вновь и вновь прокручивать в голове странный сон. А затем вспоминаю разговор с Вереей. Она говорила, что я могу стать независимой от мужчин. Жить самостоятельно. Но как это возможно?

Нет, я могу ещё представить, подобную жизнь в собственном мире. Гипотетически, там я хотя бы могла найти какую-то работу. Хотя я ведь ничего не умею, да и жить мне теперь негде. Но придумать что-то в любом случае можно. А здесь? Как выжить здесь?

Девочка-служанка в это время бойко носится из комнаты на кухню. Она застелила стол льняной скатертью, а теперь расставляет деревянные блюда с дымящейся едой, кувшины с напитками, раскладывает посуду.

На мой взгляд, блюд слишком много, такое чувство, что готовится какой-то званый ужин на дюжину персон, а вовсе не на двоих. Но не спорю и ничего не спрашиваю, князь всё-таки трапезничать собирается. Для него, наверное, полагается такое обилие и разнообразие кушаний готовить на каждый приём пищи.

– Помочь? – спрашиваю у девочки и подхожу к столу.

– Да я уж всё, – отмахивается она. – Побегу вниз. А попозжа загляну, уберу со стола.

В это время раздаётся хлопок двери. Оборачиваюсь и замираю, глядя на высокого, плечистого князя, который входит в комнату. Он тоже смотрит прямо на меня. Замечаю, как его взгляд скользит по телу, бесстыдно задерживаясь на груди.

Инстинктивно сжимаюсь, опускаю голову и обхватываю себя руками за плечи. Боюсь. А ещё мне не нравится, как он смотрит. Не нравятся его глаза, в которых чудится откровенная жажда.

– На-с-тя… – тянет моё имя и подходит.

От него пахнет морозом, немного дымом и полынью.

Сердце подскакивает к горлу и в истерике бьётся там, как будто желая выпрыгнуть и улететь.

Он близко, очень близко. Гораздо ближе, чем мне хотелось бы. А у меня нет сил, даже отодвинуться. Замираю перед ним, как кролик перед удавом, и отчаянно борюсь с желанием зажмуриться.

– Ты боишься меня? – спрашивает, склоняясь к моему лицу и приподнимая его вверх за подбородок.

Теперь я не могу отвести взгляд. Он мечется по грубоватому, мужественному лицу, боясь задержаться на чём-то конкретном.

Меня продолжают пугать полные вожделения глаза, но неожиданно манят его губы. На вид они твёрдые, резко очерченные, но как будут ощущаться, если коснуться их кончиками пальцев, обвести по контуру, задевая жёсткие чёрные волоски бороды?

Боже, что за мысли лезут в голову? Зачем я об этом думаю? Зачем?

Смущение жаркой волной проносится по телу, заставляя щёки полыхать.

– Не молчи, Настя. Отвечай: ты боишься меня? – не дождавшись ответа, требует князь.

– Да. Вы… Ты… очень… – замолкаю, не в силах подобрать слова.

Что он? Страшный? Не могу же я так сказать, это грубо. К тому же неизвестно, что может подумать Бранибор.

– Что очень? Говори, Настя.

Склоняется ниже, прямо к моему лицу. Чувствую его тёплое дыхание на коже, отчего все волоски на теле встают дыбом, и разбегаются мурашки. Он продолжает удерживать мой подбородок своими огромными пальцами. Держит крепко, но бережно. Не давит, не делает больно, просто не даёт отвернуться или отойти.

В месте, где кожа моего лица соприкасается с его огрубевшими пальцами, чувствую жар. Он опаляет щёки, стекает вниз по шее, разливается по венам огненной волной, поджигает внутренности, устремляется вниз и возвращается к голове.

Качает. Теряю опору. Хочу ухватиться за него, чтобы не упасть.

Что со мной? Почему это происходит?

Делаю глубокий вдох, но воздух застревает в горле, там, где сердце колотится, пытаясь выбраться наружу и упасть к ногам огромного мужчины. От страха ли? Хочется верить, что да.

– Я не... Меня пугают мужчины. Страшно быть здесь, наедине с тобой, – нахожу в себе силы признаться.

Бранибор улыбается уголками рта, продолжая жадно разглядывать моё лицо.

– Не бойся меня, я не обижу. Идём к столу, ужин стынет.

Отпускает меня и отходит. Я же ещё некоторое время продолжаю стоять на том же месте, восстанавливая сбившееся дыхание.

– Иди, Настя. Садись к столу. Хочу, чтобы ты хорошо ела, – говорит, устраиваясь на лавке и указывая мне на ту, что стоит напротив, с другой стороны стола.

Я не смею отказать. Усаживаюсь и беру в руки ложку. Хотя не уверена, что смогу проглотить хоть кусочек в присутствии этого здоровяка, от которого так и пышет мужской силой.

– Приступай к трапезе, краса ненаглядная. Не обижай меня, – продолжает настаивать.

Еда на столе выглядит непривычно. Судя по запаху и виду, здесь много мясных блюд, щедро приправленных травами, есть многослойные пироги, маринованные и тушёные овощи, грибы.

Бранибор видя моё замешательство, сам начинает подкладывать мне в тарелку разную еду.

– Пробуй, душенька моя, что тут наши стряпухи настряпали. Старались, ох старались порадовать!

Делать нечего. Бормочу слова благодарности, подцепляю ложкой солёный гриб, отправляю в рот и начинаю жевать. От волнения, которое теснится в груди, едва ощущаю вкус.

Князь довольно улыбается и тоже приступает к еде.

– Повечерим, а после уж поговорим. Обсудить нам есть что. Верно же? – бросает в мою сторону быстрый взгляд.

Киваю и опускаю глаза. Тревога охватывает внутренности и скручивает узлами. Хочу и одновременно боюсь узнать, что он хочет мне сказать.

Глава 12

После ужина князь устраивается на широкой лавке возле окна и жестом предлагает мне сесть рядом. Я подчиняюсь.

– Расскажи мне, Настя, как ты жила? Обо всём расскажи. Есть ли кто-то, к кому стремится твоё сердечко?

Сбивчиво излагаю свою нехитрую историю. Говорю про отца, про мужа, рассказываю про другую женщину и про выкидыш, произошедший с подачи мужа. Быстро выпалив всё это, отворачиваюсь к окну и замолкаю.

На улице смеркается. На высоченном чистом небе появляются первые звёзды, крупные и невероятно яркие. Их свет не достаёт до земли, но почему-то снег переливается и сверкает, будто отражает свет золотистых новогодних гирлянд. Красиво и завораживающе. Ничего подобного мне видеть ещё не доводилось.

– Что это? – восклицаю невольно, показывая рукой в сторону окна.

Бранибор устремляет взгляд сквозь стекло и пожимает плечами.

– Где?

– Ну вот же! Снег светится. Так не