Непокорная на княжеском отборе - Яна Епринцева

Сердце грохочет так, что дышать больно, горло стягивает спазмом, сдавливает, будто верёвкой. Остаться? Но если не уйду, князь может подумать, что я готова принять его ухаживания и буду участвовать в отборе. Уйти? И что меня там ждёт?

Хотя у меня есть подруга Аня, даже не совсем подруга, а проста давняя приятельница, которой я позвонила, попав в больницу. Просто больше некому было. Так вот, она предложила пожить у неё, предлагала забрать после выписки.

Независимая и смелая девушка, вернулась бы домой, только увидев этот нож. Она переехала бы к подруге, написала заявление в полицию, в прокуратуру и куда там ещё пишут. Подала бы в суд на Игоря, заставила бы его вернуть отцовское наследство любым путём. Это тихоня Настя на подобное неспособна, и муж знал об этом, выгоняя меня на улицу.

Вновь осторожно беру в руки нож и прячу его обратно в сундук. Из ножен не достаю, боясь ненароком порезаться. Пусть Бранибор думает, что я не знаю о том, что скрамасакс здесь.

Вытираю слёзы и усаживаюсь на постель, поджав под себя ноги. Исследовать жилище князя — желание пропадает. Я и есть та самая тихоня Настя. У меня не хватит сил бороться с Игорем в одиночку. Я не готова брать столь тяжёлую ношу, как ответственность, она меня просто раздавит.

Решаю хорошенько подумать, переговорить с Бранибором для начала. Он обещал помочь отомстить Игорю, вот и послушаю, что предложит. Правда, за это он просил награду. И ясное дело, что кроме своей благосклонности, мне предложить ему нечего. С другой стороны, я всегда могу уйти. Нож ведь вот он, в коробочке лежит.

К приходу Улиты немного успокаиваюсь. Девочка быстро отвлекает меня от грустных размышлений, начиная болтать без умолку.

– Сегодня после обеда, бани будут топить. Мыться пойдём, – сообщает она после того, как разжигает печь.

– Ой, я в бане ни разу не мылась, – говорю в ответ.

На самом деле мне очень хочется искупаться, а не плескаться в ледяной воде из умывальника. Да и волосы не помешает вымыть. Вот только понятие не имею, как это делают в банях.

– Да я с тобой пойду! Косу твою вымою настоем целебных трав, станет нежнее шёлка! Всё сегодня мыться будут, но по очереди, знамо дело. Ты отдельно от остальных женщин, так князь приказал. Завтра же праздники начинаются. Гулянье будет. На кухне с рассвета дым коромыслом: пироги пекут, угощения стряпают! Ох и весело будет, сама посмотришь! Парни бороться начнут. Девки плясать, на санях кататься будем, а ночью гадать! – тарахтит Улита, накрывая на стол.

– А что за праздник?

– Как? Коляда! Солнцеворот – чествовать будем молодого народившегося Солнца-ребёнка. Разве у вас не так?

– Колядки и у нас есть, точнее, были, давно. Сейчас их уже не празднуют. А расскажи, что у вас этот праздник означает? – меня распирает любопытство.

– Ну как, завтра праздник зимнего солнцестояния – Коляда. День начинает побеждать тьму. У Солнца четыре праздника в году, он растёт от ребёнка до старика. Весной: Ярило – юного и ярого чествуем, потому как день становится могущественнее ночи. Летом – Купало – зрелого Солнца на пике его силы. А по осени славим Хорса-старика, – Улита радостно щебечет и размахивает руками, рисуя в воздухе круги, видимо, показывая, как выглядит это самое солнечное божество.

– Интересно взглянуть, как вы эти праздники отмечаете, – улыбаюсь в ответ.

– Так, завтра и посмотришь. А пока за стол садись. Князь сказал, тебя хорошо кормить нужно, чтобы быстрее поправлялась.

Глава 16

В этот день скучать не приходится. После завтрака ко мне наведывается Верея. Ведунья тщательно осматривает меня, а потом ещё прощупывает тело с помощью магии.

Когда она закрывает глаза и начинает водить надо мной раскрытыми ладонями, с изумлением понимаю, что физически чувствую это незримое вмешательство. По всем внутренностям пробегают слабые удары тока, а по коже – мурашки.

– С тобой всё в порядке. Магия нашего мира приняла тебя и питает, даже чрево почти восстановилось. Не удивлюсь, что уже по весне сможешь зачать ребёнка. Подозреваю, что не просто так это происходит. Кто-то подал жертву Ледяным горам, и они приняли её, вдохнув в тебя крупинку своей живительной силы, – пробормотала Верея, открывая глаза.

В тот же миг осознаю, что так и есть. Я действительно чувствую себя в сотню раз лучше, чем когда-либо. Даже душевная боль значительно ослабла, и больше не высасывает всю энергию. А в теле теперь постоянно присутствует необычная лёгкость.

– Князь? – выдыхаю шёпотом.

Старуха лишь пожимает плечами, но ничего не говорит. Но мне не нужно подтверждения, я и так понимаю, что кроме него некому.

После ухода ведуньи спускаюсь вместе с Улитой в поварню. Девочка предлагает присоединиться к остальным обитателям княжеского терема, которые готовятся к празднику. Я с радостью соглашаюсь, потому что сидеть в одиночестве в пустой комнате нет никакого желания.

Пока шагаем по пустынным коридорам, ужасно волнуюсь. Не знаю, как встретят меня остальные женщины. Я ведь в их глазах должна выглядеть не слишком респектабельно – живу в покоях мужчины, которого едва знаю, сплю с ним в одной постели. Наверное, все они считают меня любовницей князя. Вдруг будут косо смотреть, перешёптываться или вовсе не захотят иметь со мной ничего общего?

К моему удивлению, ничего подобного не происходит.

На кухне всем заправляет бойкая полнотелая женщина средних лет – Меланья. С лёгкостью, необычной для её внушительных габаритов, она носится по просторным помещениям поварни и громогласным голосом командует стряпухами. А те шустро выполняют свою работу, успевая при этом пересмеиваться и болтать.

Одни общипывают и потрошат разнообразную птицу, другие чистят овощи, третьи месят тесто, четвёртые крутятся у печей, доставая оттуда готовые хлеба и пироги.

Мне она тоже живо находит работу. Усаживает за стол к нескольким девушкам, что лепят из теста так называемые колядки с разными начинками.

Улита устраивается рядом и сразу же знакомит меня со всеми остальными. Между делом показывает, что нужно делать, как складывать тесто, начинять, защипывать и закручивать и я с энтузиазмом принимаюсь за непривычное дело.

Совершенно неожиданно, уже через четверть часа я забываю о том, что чужая здесь. Меня, так же как и остальных, охватывает радостное предвкушение и ожидание чего-то интересного и весёлого. К тому же никто из присутствующих