Пастырь добрый - Попова Александровна

В два шага приблизившись, Курт встряхнул его за плечо, окликнув, и, не добившись результата, попросту и от всей души вкатил собрату по академии звучную оплеуху. Штойперт дернулся, подпрыгнув на месте, и отшатнулся вспять, споткнувшись о половицу и едва не упав; воздух он набрал в грудь жадно, со свистом, точно удушенный.

-  Давай-ка, - пробормотал Курт тихо, потянув его за локоть к низенькой кровати Штефана, и осторожно усадил. - Продышись... Слышишь меня? Соображаешь?

-  Воды дайте, - сипло выдавил эксперт, и он усмехнулся:

-  Ничего чаще я в своей жизни, кажется, не слышу... Бруно, налей ему из кувшина на столе. А знаешь, следовало б тебя жаждой и попытать - как кара за самомнение. Тебе ж, убогому, инквизитор сказал, а ты - спорить; ну, что? Получил?

-  Да оставь ты человека в покое, изверг, - оттолкнув его локтем, укорил Бруно, всунув медный стаканчик в дрожащую руку Штойперта, и Курт покривился.

-  Тебе не в монастырь надо, а в дом призрения, простынки стирать за такими же убогими. Дай позлорадствовать - я это заслужил.

-  И что тебя радует? Что тут и в самом деле убили парня? и, судя по его реакции, убили страшно.

Он не успел ни ответить, ни даже подумать толком о том, что подопечный, по большому счету, прав - задавленно вскрикнув, Штойперт отшвырнул стакан от себя, расплескав по полу воду, и зажмурился, постанывая, точно мучимый зубной болью.

-  «Завидно», да? - тщательно скрывая оторопь и неведомо почему вдруг овладевший им испуг, пробормотал Курт, подбирая стакан, и, приблизясь к столу, осторожно плеснул в него из кувшина. - Всю жизнь мечтал, чтоб меня вот так плющило...

-  Не трогай... воду... - выдавил тот, не открывая глаз, и он замер со стаканчиком в руке, глядя на полумертвого собрата скептически. - Я сказал - не трогай, - повторил Штойперт чуть тверже, с усилием разомкнув веки, и воззрился на него дикими, нездорово блестящими глазами. - Тебе эксперт сказал - не трогать.

-  Что с водой? - спросил Курт требовательно. - Что ты в комнате увидел? Что тут было?

-  Дай минуту, - вновь закрыв глаза, откликнулся тот, переводя дыхание. - Одну минуту.

На то, чтобы взгляд приобрел осмысленность, а слова - относительную связность, эксперту потребовалось куда более минуты. Курт не понукал и уже не глумился, терпеливо ожидая, продолжив, дабы не терять время и исполнить должные предписания, исследование комнаты. Рекомендации Штойперта он все же ослушался: осмотрительно, не зная, чего опасаться и чего ожидать, заглянул в наполненный водою стакан, коснулся дрожащей поверхности и поднес ближе к глазам, растирая каплю между пальцами; мгновение он стоял неподвижно, глядя на влажную кожу перчатки, и вдруг, нахмурясь, поднял ладонь к самому лицу, осторожно потянув носом.

-  Что такое? - почему-то шепотом спросил Бруно. - Что с водой?

Курт ответил не сразу; придвинув к себе кувшин, наклонился к широкому горлышку, втянув в себя неуместный запах ряски, рыбы и грязи.

-  Речная, - отозвался он, не сумев утаить растерянности, и обернулся на эксперта; тот ответил тем же ошеломленным взглядом, и Курт нахмурился снова. - Ты удивлен?..

-  Я не это увидел, но...

-  А что? - без прежнего недружелюбия уточнил он, усевшись на стол напротив. - Теперь можешь сказать?

-  Да, если ты, как обещал, расскажешь, почему мы здесь.

-  Все просто, - пожал он плечами, со вздохом покосившись на распахнутый шкаф. - В Друденхаус однажды пришел мальчишка, живший в этом доме, и сказал, что в шкафу, в его комнате, есть кто-то. Как ты понимаешь, никто его слов всерьез не воспринял, и вот результат... Что ты увидел?

Эксперт передернулся, словно от холода, стараясь не смотреть ни в сторону злосчастного предмета мебели, ни на стол с кувшином.

-  Я не знаю, - ответил он еле слышно. - Я такого еще не видел.

-  А ты действительно... видишь?

-  Когда как, - пожал плечами тот. - Бывает - это просто ощущение, бывает - вижу что-то; не подробности, не так, как если бы я присутствовал, когда все происходило... хотя, есть и такие люди... Сегодня я и ощущал, и видел, но... Такого мне еще не встречалось.

-  Не хочу вновь раздувать распрю, - заметил Курт тихо, - однако же убежден, что это твое первое дело; так? Или второе.

-  Первое, - согласился Штойперт, глядя в доски пола у своих ног. - Только нас готовят иначе, сам должен понимать. Перед выпуском - нам ведь не устроишь экзамен на сообразительность, как следователям, и не дашь задачу с протокольными данными, дабы мы вывели заключение. Не знаю, как и что делают остальные, а такие как я - нас просто привозят на места убийств, казней, несчастных случаев; попутно - это еще и способ узнать, у кого какие особенности, какие тонкости в восприятии. Посему - да, именно работа у меня впервой, но я многого навидался, уж ты поверь, хотя, как уже сказал, не такого.

-  Но моя мысль подтверждена? Судя по твоей реакции, смерть здесь имела место.

-  Да еще как... - вновь вздрогнув, пробормотал Штойперт, все так же не поднимая взгляда. - Только не так, как это бывает обыкновенно, это не просто смерть. Не просто убийство. Но теперь, когда ты сказал, в чем дело, я понимаю - иначе и быть не может. Потусторонняя сущность, вот что это. Попросту ни с чем подобным я еще не сталкивался.

-  Я тоже, - мрачно вздохнул он. - Самому страшному малефику хоть болт можно в лоб влепить, а это? целая эпопея, как его опознавать, уличать и убивать...

-  Особенно, если оно уже мертвое, - вставил эксперт, и Курт распрямился, глядя настороженно и недоверчиво; тот тоже с усилием разогнул спину, подняв взгляд, и кивнул: - Оно не живое. Или он. Подразумеваю, что - я не могу сказать, есть ли это в самом деле какое шкафное чудище или неупокоенный человек, здесь тебе нужен другой эксперт, посолиднее.

-  Времени нет таскать сюда пол-академии поочередно, - возразил Курт с сожалением, невольно бросив взгляд в сторону деревянных полок. - Стало быть, работать придется по старинке.

-  А вода? - вмешался Бруно, все так же говоря едва слышным шепотом и стоя у самой двери, точно готовясь в любой момент сорваться с места и удрать. - Что с водой?

-  Я... увидел что-то снова, когда посмотрел в стакан у себя в руке. Вода и... снова смерть. Как будто вода сама по себе была неким отдельным местом, в которое меня, как в эту комнату, привели и велели работать. Но чтобы она изменила состав - я этого не предполагал.

-  Вода в Кельне колодезная, - произнес Курт неспешно, тяжело опершись ладонями в столешницу под собой и усевшись удобнее. - Не знаю идиотов, которые будут поить своего ребенка водой, набранной прямиком из Райна, с набережной. Если, конечно, они не хотят свое чадо извести... А это - это даже не райнская вода, это вода из медленной речки где-нибудь в поле, без всякой городской грязи, но с запашком, зацветшая; принюхайся.

-  Не буду, - отрезал Штойперт категорично, передернувшись. - Верю на слово.

-  У шкафа мокрый след, - перечислил Курт, - вода в кувшине, мягко говоря, повела себя противоестественно, к тому же отдает тем самым запахом смерти, как и эта комната вообще...

-  Но чуть иначе. Знаешь, будто тебе принесли с места преступления нож - окровавленный, и не отмоешь, присохло. С этой водой нечто схожее. Я бы не удивился, если б вообще вместо воды ты обнаружил бы полный кувшин крови.

-  Надо идти к старику, - подвел итог он, сползая со стола и разминая поясницу. - У нас шкаф, ворующий детей, а также вода, похожая на место и орудие преступления разом. Если ты прав, Бруно, если это связано с предшествующими событиями, если это - то, чего они добивались... В таком случае, никто не может сказать, что теперь начнется. Быть может, каждую ночь будет пропадать по ребенку.

-  Мозеру-младшему ведь было одиннадцать, так? - почти без вопросительных интонаций в голосе проронил подопечный, и он лишь вздохнул, не ответив.

-  Примешь еще один совет от эксперта? - вновь подал голос Штойперт, с невероятным усилием, пошатываясь, подняв себя на ноги. - Эту комнату обезвреживать следует.

-  Освятить, имеешь в виду?

-  Оно самое. Причем не силами местного священства или Вальтера Керна, сколь бы заслуг он ни имел как обер-инквизитор и аббат: здесь на самом деле надобен специалист. Пока же советую дверь опечатать, а лучше - еще и выставить на пороге человека, для надежности, и никого сюда не впускать до тех пор, пока нужный священнослужитель не прибудет.

-  В таком случае... - мгновение Курт раздумывал, проворачивая в усталом мозгу возможные комбинации, и подытожил: - Мне надо продолжать дознание, поговорить кое с кем еще, следственно, покинуть дом; ты до Друденхауса сам доберешься? Не сверзишься с седла по дороге?

-  Нормально, - коротко откликнулся тот; он кивнул.

-  Стало быть, так. Бруно? Встанешь у двери. Никого не впускать, на просьбы, слезы, угрозы и увещевания не поддаваться. При необходимости препятствовать всеми мыслимыми способами. Штойперт? Давай-ка к Керну. Обрисуешь ему ситуацию, затребуешь стража к дверям, и пусть отсылают курьера с запросом на спеца.