Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

— Не могу, — перебил меня Фионн. Что-то в выражении моего лица ему не понравилось, потому что он выругался. — Не смотри на меня так, чёрт возьми. Твой предок должен был предупредить тебя, что я больше не решаю проблемы, понимаешь? Я уже пять веков не покидал эту проклятую долину. Остальная Гиберния пусть хоть утонет, я даже не замечу.

Значит, я была права. Визит к Фионну оказался напрасным. Я запрокинула голову и блуждала глазами по тысячам звёзд, мерцавших в ночи. Я должна была почувствовать разочарование, но во мне кипела только горечь.

«Герцогиня будет рада», — подумала я.

— Я ничего не знаю, — пробормотал он тихо, почти неохотно. — Морриган… Имей в виду, она никогда не делает ничего просто так. Она бы не забрала твою сестру, чтобы просто убить или пытать её. Сомневаюсь, что она знает, кто она, но, должно быть, её привлекло то, что Каэли смогла сменить облик.

Я должна была злиться на него, намного сильнее, чем на Мэддокса за напрасную поездку в На-Сиог, но не могла. Возможно, в тот момент у меня не было сил на такое мощное чувство, как ярость. Я вся была пронизана страхами. Страхом того, что Морриган узнает, кто такая Каэли. Страхом того, что она расскажет королю, и тот довольно потрёт ручки. Страхом того, что они могут с нами сделать.

Она жива. Она сильная. Она выдержит, пока я её не найду.

— Существует много историй о том, как ты стал бессмертным, — заметила я, через силу заставив себя переключиться на другую тему.

По тому, как он выдохнул, я поняла, что он тоже был рад поговорить о чём-то другом.

— А тебе как кажется, какая из них правдивая?

— Точно не та, что про лосося.

Фионн взглянул на меня с весёлым блеском в глазах.

— Неужели? Так… просто? — поразилась я.

— Просто? Тот чёртов медведь чуть не убил меня! Его когти вспороли мой живот, и все мои кишки вывалились наружу. Вот здесь, на этом берегу. — Он указал на изгиб озера. — Я уже был одной ногой в могиле, когда появились Тараксис и Ксена.

— Ты сразу догадался, что перед тобой были две богини?

— Я понял, что они не могли быть смертными, это было очевидно. Ксена всё ещё оставалась в облике лосося, а на Тараксис был только лук и колчан с золотыми стрелами. Больше ничего.

Мысль о моей прародительнице, разгуливающей обнажённой перед умирающими мужчинами, едва не вызвала у меня улыбку.

— Должно быть, это было довольно мило, учитывая обстоятельства.

Он пробормотал что-то неразборчивое.

— Я не жалуюсь.

— Так лосось, которого ты спас от медведя, был самой Ксеной, богиней жизни. Ты подозревал это? Поэтому ты рискнул своей жизнью?

— Совсем нет. Я узнал об этом позже, когда понял, что всё это было частью испытания, чтобы проверить, смел ли я сердцем. Нет, я просто увидел бедную, несчастную рыбу, которую несло течением прямо в лапы голодного медведя. И это меня возмутило. Я тут же решил, что не позволю лососю умереть только потому, что он не может махать плавниками сильнее. Какие шансы у него были против течения реки или медведя? Что в этом справедливого?

Что-то подсказывало мне, что Фионн знал, что побудило его на такой глупый поступок. В тот день он увидел нечто большее, чем просто лосося, борющегося с течением. И именно за это богини его вознаградили.

— Что ты почувствовал, когда тебе даровали бессмертие?

Он покачал головой. Его волосы и борода высохли, теперь я могла видеть их истинный цвет: белый. Абсолютно белый. Учитывая, что Фионну было явно не больше сорока, когда его старение остановилось, вряд ли это седина.

— Ничего. Я не почувствовал никаких изменений. И с тех пор их вообще не было. Вот что такое бессмертие, девочка. Ты остаёшься таким, какой есть, день за днём, век за веком. Застывший в одном состоянии.

Я поставила себя на его место и поняла, что после такого сокрушительного удара не остаётся надежды и радости. Теперь понятно, почему он стал отшельником и циником. Его история нашла отклик где-то в моём сердце.

Однажды я тоже прошла через это; я помню ту глубокую грусть, ощущение, что всё было неправильно, совсем неправильно.

Мои ключицы начало покалывать. Внезапно в долине раздался рёв, донёсшийся до нас сквозь рощу кипарисов. Лебеди на озере забеспокоились и захлопали крыльями.

— Ну наконец-то, чёрт возьми, — пробормотал Фионн. — Я уж думал, что убил его.

Я прищурилась.

— Ты сказал, что хмель просто усыпит его.

— Так и есть, но это дракон, подавленный множеством слоёв магии. Он так ослаблен, что на него жалко смотреть. — Фионн встал, и я услышала, как хрустнули его кости. — Если бы не это, я бы уже искал хорошее укрытие, чтобы не стать кучкой пепла.

Я тоже встала. Мне хотелось поскорее уйти от озера.

— Как ты узнал, что мы…? Ну, наид-нак…

Чёрт. Почему я это спрашиваю?

К счастью, Фионн не прокомментировал мою запинку.

— Похоже, ты удивительно мало знаешь о наид-наке и наречённых воинов-драконов.

— А ты, видимо, знаешь много.

— Было время в Гибернии, когда нельзя было поднять глаза и не увидеть дракона, парящего в небе. Если тебе в этот день улыбался лепрекон, то ты мог встретить одного из Девяти. Если ты был удачливым ублюдком, то, возможно, видел издалека легендарные золотые чешуйки самого короля огненных существ.

Я резко вдохнула. Это звучало чудесно.

— Ширр, Дракон. Ты видел его?

— Я держал голову этого мерзавца, когда он напивался и блевал, больше раз, чем могу вспомнить.

Что это, чёрт возьми, значит? Они были друзьями? Ширр, конечно, мог принимать человеческий облик, но чтобы он напивался и блевал по углам…

— ФИОНН!

Гневные шаги Мэддокса приближались. Мой желудок скрутило по непонятной причине.

Пока злой Мэддокс до нас не дошёл, бессмертный наклонился ко мне и прошептал на ухо:

— Не знаю, какие у тебя планы, да и всё равно, если честно, но желаю удачи. Она тебе ещё понадобится, если ты всерьёз надеешься держать что-то в секрете от дракона, недавно нашедшего свою пару.

Глава 22

Внимание, внимание.

Сообщаем, что старший сын Пятого, Адданк, и его могущественная спутница, воительница Ноксия, снова стали родителями близнецов. Первым, что сказала повитуха, приняв младенцев, было: «У нас заканчиваются имена».

Из запрещённой книги «Легенды и мифы»

На то, чтобы успокоить Мэддокса, потребовалось немало времени, особенно потому, что это пыталась сделать только я. Фионн совершенно не сопротивлялся, пока дракон тряс его из стороны в сторону, орал ему в лицо и ругал на все лады. И при этом бессмертный улыбался и бросал на меня взгляды, от которых мне становилось не по себе. Больше всего меня поразило, что Мэддокс ни разу не воспользовался своим копьём: он хотел выпустить пар, но не причинить реального вреда.

Между приступами ярости дракон подошёл ко мне и проверил, всё ли со мной в порядке. Он не поверил мне, когда я сказала, что мы просто разговаривали и что бессмертный вёл себя прилично (я предпочла не упоминать, что Фионн раздевался). Мэддокс осмотрел меня с головы до ног, а когда обошёл вокруг, чтобы взглянуть на меня сзади, я пригрозила ему кинжалом.

В его глазах полыхал огонь. Я уж думала, они реально загорятся. Это заставило меня задуматься о том, что, возможно, эта вспышка гнева разрушит защитные чары и перечеркнёт все труды Пвила. Я заметила движение позади Мэддокса.

— Ты снова теряешь контроль, — напомнила ему. — Ты говорил, что ненавидишь показывать эту сторону себя, помнишь?

Он сжал кулаки так сильно, что на это было больно смотреть.

— Я сказал, что мне жаль, что ты это увидела.

— Извини, но я устала и не хочу ждать, пока ты успокоишься.

Его брови сдвинулись.

— Почему?..

Я сделала шаг назад как раз в тот момент, когда Фионн выплеснул ведро воды на спину Мэддокса. Дракон закрыл глаза и поджал губы. В отличие от прошлого раза, над кожей не поднялись клубы пара. Возможно, потому что, как сказал Фионн, дракон был подавлен множеством слоёв магии.