Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

— Ты поступила правильно. Не то мне пришлось бы тратить время, которого у меня нет, на его поиски, чтобы воспроизвести эти раны на его спине. Только он, в отличие от тебя, не выжил бы.

Его губы мельком коснулись верхней части моего уха, и я с трудом сдержала дрожь, пробежавшую по телу и заставившую затвердеть мои соски.

Я не должна чувствовать тепло и слабость в коленях от его слов. В конце концов, это всего лишь иллюзия. У него нет причин так яростно защищать меня, кроме древней магии, что нас связала. А это не настоящие чувства.

Поэтому я была бы дурой, если бы наивно обрадовалась мысли, что есть кто-то в этом мире, кто готов биться за меня. Что он бы действительно рванул прямо сейчас на поиски того солдата, будь тот ещё жив.

Но так уж вышло, что я сама разбираюсь со своими мертвецами.

— То же самое ждало бы тебя, окажись у меня под рукой кинжалы, — пробормотала я. Не дожидаясь ответа, я вышла из воды и не стала ни прикрываться, ни ускорять шаг. — У тебя сейчас за спиной афанк.

Это была настолько очевидная ложь, что меня удивил последовавший резкий всплеск воды, как будто дракон поверил и реально обернулся.

В пещере остались следы прежних посещений Мэддокса или других членов Братства: нарубленные дрова, трут, латунные чашки. Мы устроились и ужинали в тишине. Дракон хмурился по причинам, которые мне были абсолютно безразличны (абсолютно, без сомнения), я же заняла себя тем, что очищала кинжалы, пока даже острый нюх мыши не определил бы, что они были испачканы в слизи пейстов. Треск огня между нами помогал сосредоточиться.

Пока Мэддокс, конечно, не решил открыть рот. Он что-то черкал в маленьком кожаном блокноте, лежащем на его коленях.

— Теперь, когда ты их использовала, нужно дать им имена.

Я ответила, не поднимая глаз:

— Я не собираюсь называть свои новые оружия Пейст Первый и Пейст Второй.

— Это было бы оригинально, без сомнения.

Прежде чем снова воцарилась тишина, я указала на его копьё.

— Как его зовут?

Его карандаш остановился на секунду.

— Я выполню любое твоё желание, если ты сможешь угадать.

— Мне ничего от тебя не нужно.

Он медленно провёл языком по нижней губе, его лицо озарила мальчишеская улыбка.

— Ты ранишь моё самолюбие.

— Сомневаюсь.

— Мне его подарили на пятнадцатилетие. Его выковал Ойсин, поэтому оно такое совершенное и хранит пару секретов.

— И назвал ты его?.. — настаивала я. Возможно, мой голос выдал моё любопытство, но мне всегда особенно сильно хотелось узнать именно то, что от меня пытались скрыть.

— Знаешь, я предпочитаю оставлять некоторые секреты при себе, хотя бы для того, чтобы уравновесить чашу весов. Взамен я не буду настаивать на том, чтобы ты рассказала, о чём говорила с Фионном, когда старик меня усыпил; и почему ты так стремительно убегала оттуда, как будто услышала крик банши. — Он внезапно поднял голову и поймал мой взгляд. Моё сердце на мгновение остановилось. В свете костра казалось, что его глаза вернули себе цвет, который был до заклинания. Словно в них полыхала первозданная магия, и он был уже не просто Мэддоксом, а каким-то совершенно другим существом, читающим меня как открытую книгу и наслаждающимся каждой страницей. — Как тебе такое, sliseag?

Глава 24

У людей странные обычаи. Мужчины распоряжаются землями, деньгами и прочими богатствами. А женщины… они — собственность.

Многие переняли образ жизни сидхов и Триады, основанный на уважении и равенстве. Другие же упорно продолжают жить печальной жизнью. Я верю: придёт день, когда мы всем сможем понять друг друга.

А если нет, я выбью всю дурь из их узколобых голов, чёрт возьми!

Запись Гоба Ледяного Молота в запрещённой книге «Эпоха богинь»

Сказать, что герцогиня Сутарлан была взволнована моим возвращением, — значит ничего не сказать. Как только письмо от Пвила прибыло в её особняк в Гримфеаре, ей понадобилось всего полтора дня, чтобы вернуться в замок и приготовиться к, как она это называла, «шёлковому сражению». Хотя она повторяла раз за разом, что сожалеет о том, что поездка в На-Сиог не принесла результатов, её глаза сияли убийственным блеском, словно она разглядывала старое оружие, которое нужно наточить и смазать.

Гвен и Веледа благополучно пережили попытки Сейдж постичь искусство друидов, а Пвил и Абердин, когда мы вернулись, тут же окружили Мэддокса, проверяя, всё ли с ним в порядке. Хоп с недовольным выражением лица выхватил у меня сумку и ушёл на кухню, не сказав ни слова, что в переводе с его языка означает: «Как я рад, что ты вернулась, я очень волновался».

На следующий день после возвращения герцогини она постучала в мою дверь довольно рано. Она была одета в то, что, я была уверена, носила только в замке: комплект из ночной сорочки и халата чёрного цвета с золотой вышивкой, а также шёлковые туфли, которые почти не издавали звука при ходьбе. Её волосы всё ещё были уложены в тугой и аккуратный пучок, но в такой одежде она казалась гораздо менее грозной.

Я окинула взглядом себя: обычные брюки и блузка, которые после ночи под одеялами выглядели помятыми.

— Мда, — вздохнула герцогиня, критически осматривая меня. — Это мы тоже исправим. Пойдём, дорогая. У тебя гости.

Герцогиня повела меня по центральному коридору в чайную комнату, стены которой были украшены золотыми узорами. Все свечи были зажжены. Большая люстра в центре, отражавшаяся в зеркале в изящной раме на стене, висела над двумя великолепными диванами из орехового дерева, обитыми золотым бархатом. Диваны стояли друг напротив друга, между ними находился мягкий столик, также покрытый бархатом. На деревянных спинках диванов были вырезаны улыбающиеся сидхи.

На одном из диванов сидела девушка, смотревшая на дверь. Едва мы вошли, она вскочила на ноги. В свете свечей её волосы сияли словно чистое золото. Мы с ней пристально разглядывали друг друга. Она нервно теребила перчатки. На вид ей было примерно столько же лет, сколько и мне, но на этом сходство заканчивалось. Если я была низкой, то она высокой. Мои растрёпанные волосы не шли ни в какое сравнение с её золотыми локонами, собранными в сложную прическу. Она была одета в изысканное платье кремового цвета с длинными рукавами и корсетом, расшитым розовыми узорами, который так поднимал её грудь, что я поражалась, как она вообще в нём дышит. Широкая юбка платья подчёркивала её стройную талию и чрезвычайную тонкость запястий.

Если убрать причёску и юбку, девушка станет похожа на веточку. Хрупкая, ломкая.

Герцогиня вошла в комнату и посмотрела на нас обеих.

— Давайте познакомимся. Моя дорогая племянница, это Аланна, девушка, о которой я тебе говорила. Аланна, это Плумерия. Твоя другая ты.

Я снова внимательно осмотрела девушку. Не знаю, носила ли она каблуки, но она была на голову выше меня.

— Очень приятно, мисс Аланна, — прошептала она; её голос был едва слышным дрожащим шёпотом.

— Начинаю сомневаться в вашем плане, герцогиня.

— Глупости. Садитесь, поговорим.

Я заняла свободное место на диване, а герцогиня села рядом со мной. Плумерия несколько раз поправила юбку, прежде чем опуститься со всем присущим ей изяществом, потому что в таком платье невозможно просто взять и сесть. Я испытывала смесь уважения и страха перед тем, как элегантно она выглядела в столь ранний час.

— Не позволяй внешности Плумерии тебя обмануть. Никто при Дворе не видел её с детства, и мы все знаем, что у многих детей волосы темнеют с возрастом.

Это правда, но…

— А люди из Эйлма? Что, если кто-то из них придёт на Теу-Биад и увидит, что племянница герцогини…

— Здесь её тоже никто не знает, — перебила меня герцогиня.

Но как такое возможно? Я снова внимательно осмотрела девушку. Хотя её внешний вид был безупречен, было очевидно, что ей не хочется быть здесь. Несмотря на то, что это был дом её тёти и, казалось бы, её наследие, она выглядела более неуместно, чем я, как будто это она была здесь чужой.