Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

— Снимай одежду.

Я чувствовала себя так, будто кто-то заставил меня выпить целую бочку крепкого алкоголя, а затем скатил по склону холма. Тем не менее, я попыталась оттолкнуть его руками.

— Что ты делаешь? — выдавила я. Мой рот будто был полон соломы.

— Нам нужно немедленно вымыться. Или ты хочешь страдать от рвоты, поноса и ожогов на коже всю оставшуюся жизнь?

Его лицо уже было покрыто волдырями и гнойниками, особенно на лбу и скулах.

— Мы не можем туда войти, — сказала я, указывая на лагуну. — Это опасно.

— Не бойся, я с тобой.

Я попыталась выразить одним взглядом всё, что думаю по этому поводу, но острая боль в животе не давала дышать. Я согнулась, ошеломлённая внезапным спазмом; меня снова тошнило.

Я почувствовала пальцы дракона, пытающиеся стянуть с меня одежду.

— У тебя уже появляются волдыри. Или ты сама раздеваешься и заходишь в воду, или это сделаю я. Выбирай.

Я сглотнула то, что поднималось по моему горлу (вероятно, остатки ужина), и оттолкнула дракона. Пошатываясь, я развернулась к нему спиной.

— Не смотри.

Корчась от боли, я коснулась шеи, снимая плащ. Обожжённая кожа была очень чувствительной. Я тряхнула ногами, чтобы скинуть сапоги. Снимая блузку и обнажая грудь, я впервые в жизни пожалела, что не надела нижнее белье. Можно было бы принять предложение Гвен и купить себе бюстгальтер и чулки.

Когда я сняла штаны и осталась только в хлопковых трусах, кожа на лице опухла, горела, а губы, казалось, вот-вот лопнут, как тот пейст. Я не чувствовала холода, и это было очень плохим признаком.

Я услышала плеск и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть полностью обнажённого Мэддокса, ныряющего в лагуну. Боль на мгновение исчезла, когда я успела разглядеть его ягодицы перед тем, как он погрузился в воду. Подняв голову из воды, он провёл руками по лицу и волосам, но оставался спиной к берегу.

— Заходи, — скомандовал он.

Я не стала жаловаться на температуру воды, обычную для горных вершин в конце зимы. Я шагала решительно, стиснув зубы, пока вода не покрыла мою грудь. Там я остановилась. Я не умела плавать и предпочитала держаться ближе к берегу. Вдохнув глубже, я погрузилась с головой под воду.

Облегчение было мгновенным, словно бальзам друида, нанесённый прямо на раны. Жжение начало утихать, и острая боль в животе постепенно прошла. Я продержалась под водой столько, сколько смогла, прежде чем вынырнуть на поверхность.

— Боги, — выдохнула я, — это прекрасно.

Я сделала чашу из ладоней и выпила несколько глотков. Пресная вода успокоила бурю в моём желудке, и, когда я ощупала шею, сдирая волдыри, которые начали появляться, я поняла, что воды Муирдриса обладают невероятными свойствами. Никогда раньше я не видела такого быстрого эффекта.

Мэддокс продолжал стоять спиной ко мне, энергично полоща рот. Вода доходила ему до бёдер. Я скользнула взглядом по его широким мокрым плечам и заметила, как влага обрисовывает его чётко очерченные мышцы. Потом вспомнила, что я вообще-то приличная девушка, и тоже повернулась спиной.

Я снова и снова умывала лицо, аккуратно протирая ресницы, чтобы убедиться, что на коже не осталось этой мерзости. Когда я снова опустила руки в воду, передо мной появилось вытянутое лицо с белыми глазами.

Я вскрикнула и отскочила назад, поскользнувшись на глинистом дне лагуны.

Мэддокс мгновенно оказался рядом и закрыл меня своей спиной, взмахом руки убрав меня за себя. В тот момент мне было всё равно, как это выглядит. Вода не была моей стихией, а кинжалы остались на берегу.

— Что случилось? — Он бросил короткий взгляд через плечо. — Ты в порядке?

— Кажется, это был афанк.

— Возможно.

Афанки походили на гигантских бобров, покрытых чешуей, только намного хуже. Они захватывали водоём и убивали всех, кто вторгался в их владения.

Продолжая внимательно осматриваться вокруг, я подошла к Мэддоксу ближе, но не касаясь его.

— Это то место, о котором ты говорил? Для ночлега?

— Да, здесь есть небольшая пещера в скале, я был там раньше.

— С нашей удачей, боюсь, мы там встретим беатахта.

Мэддокс фыркнул, как будто мой комментарий показался ему забавным.

— Давай, окунись в последний раз и выходи. Я прослежу, чтобы тебя никто не тронул.

Я стремительно нырнула на секунду и тут же встала. Перекинула мокрые волосы через плечо и отжала их, наблюдая за широкой спиной Мэддокса.

— Не смотри.

— Ты уже это говорила.

— Это напоминание.

— Теперь ты меня заинтриговала, — сказал он, положив руки на бёдра. — У тебя там что-то особенное?

Не считая тьмы, что следует за мной повсюду и жаждет крови?

Если бы я стояла перед ним полностью обнажённой и позволила тьме вырваться наружу, обвив руки и спускаясь вниз, как кнуты, сомневаюсь, что его бы заинтересовала моя грудь. И по какой-то причине эта мысль меня разозлила.

Я поспешила к берегу, надеясь больше не нарваться на страшную морду афанка.

Мне очень хотелось ударить что-нибудь.

Я услышала резкий вдох, за которым последовала ругань. Резко обернулась. Этот паршивец, оказывается, не послушался и посмотрел на меня. Вода едва прикрывала мои полупрозрачные трусы, хотя взгляд дракона был устремлён выше, на мою спину. И тогда я вспомнила, что волосы я перекинула вперед, оставив всё на виду.

Его ноздри раздувались.

— Кто это с тобой сделал?

Я сжала губы, сопротивляясь желанию вернуть волосы на место. Теперь это не имело значения. Он уже всё видел.

— Один из твоих товарищей, солдат.

Понимание озарило его лицо. Он так крепко сжал кулаки, что все вены на руках проступили.

— Что произошло?

Я опустила взгляд на синие линии на его ключицах, но при виде них мне стало неуютно, и я снова повернулась к Мэддоксу спиной. Скрестив руки на груди, я сосредоточилась на каплях воды, стекающих с моих волос на поверхность. Его вопрос вызвал неприятные воспоминания: детский плач, мои мольбы…

— Я пыталась убежать от проверки гематитом в Эйре, но нас обнаружили солдаты. Я уже думала, что смогла их запутать в переулке, как вдруг почувствовала выстрел в спину. Солдат забрал у меня Каэли и бросил истекать кровью.

Я услышала плеск воды — Мэддокс подошёл ко мне. Я не сдвинулась ни на миллиметр. Несмотря на ледяную воду, от него исходил жар. Дракон коснулся моей шеи, спины, шрамов. Я чувствовала его взгляд. Знала, что это уродство: запутанная сеть разорванных и розоватых тканей, покрывающая верхнюю часть моей спины, от левой лопатки до середины позвоночника. Гематит успел распространиться прежде, чем я выдернула стрелу. Даже моя особенная родословная не помогла полностью излечить все повреждения; было чудом, что я вообще выжила. Убегая с Каэли, я не могла должным образом залечить раны.

Голос дракона прозвучал низко, мрачно:

— Это старые шрамы.

— Мне было двенадцать, а Каэли — всего несколько месяцев. Наша мать только умерла, и мы приехали в Эйре в поисках убежища. Это было ошибкой.

— Как ты вернула сестру?

Я не могла рассказать ему, что перехватила солдат, прежде чем они доставили её во дворец, и ослепила их тьмой. Навсегда. Если бы тот ублюдок был с ними, он бы уже был мёртв. Но он передал мою сестру и продолжал патрулировать улицы в поисках других сидхов. Будто двух напуганных девочек ему было мало.

— Я умею пробираться в нужные места. Воспользовалась моментом. Столичные солдаты слишком самоуверенны: они даже мысли не допускали, что кто-то пойдёт за ними.

— Ты была серьёзно ранена, — заметил он.

— Я справилась. И не так давно я встретила того, кто ранил меня и забрал Каэли, на севере. Он приехал в деревню, где мы жили, в Гальснан. Я его узнала, а он нас — нет.

— И что ты сделала?

В его голосе не было ни капли упрёка.

— Свела счёты.

Мэддокс замолчал на несколько секунд, и я затаила дыхание в ожидании, что он снова коснётся шрамов. Но он этого не сделал. Вместо этого он немного наклонился к моему плечу и прошептал на ухо: