Готова на все (СИ) - Кирилл Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эля попыталась высвободится:
— Ясик, с тобой остается бабушка, а я еду по делу. Дядя милиционер хочет со мной поговорить! Если мама откажется с ним разговаривать, он подумает, что это мама убила дядю Савчука. А заодно и Джона Кеннеди с Улафом Пальмой, — пробормотала Эля. Вряд ли санкции за неявку будут столь страшными, хотя всего можно ожидать.
— Мама, а ты и правда убила всех этих дядей? — с опасливым любопытством поинтересовался Ясь.
— Ясик, мама шутит, — вмешалась бабушка, — И совершенно не соображает, как и с кем она шутит! Язык без костей у твоей мамы!
— Мам, а где твой пистолет? А у меня в языке есть кости? — вывалив язык, Ясь принялся сосредоточенно его ощупывать.
— Определенно — нет, точно как у мамы, — успокоила его бабушка, — Ладно, если идешь, так иди уже, — она нетерпеливо махнула Эле, — Постарайся хотя бы к 10-ти вернуться, чтоб я не нервничала.
— Бабушка, мне не 16 лет! И вообще, я, считай, на допрос еду! Я понятия не имею, сколько со мной будут разговаривать.
— А ты скажи, что у тебя ребенок!
Ага, и вся милиция построится! Да плевать им на ее ребенка. Все, она должна сейчас же убраться отсюда. Ресторан, пусть даже в сочетании с разговорами об убийстве, лучше, чем бесконечный замкнутый круг: отец, его жена, их подлость, квартира, слезы и снова — отец… Не-ет. Наскоро поцеловав Яську, Эля почти выпрыгнула на площадку и стремительно помчалась вниз по лестнице.
Глава 26
Reasonable job — “For your eyes only”*
Дверь подъезда распахнулась, холодный танец снежной круговерти заклубился вокруг Эли. Она покрутила головой, вглядываясь в снежную завесу в поисках поджидающего ее мента.
Припаркованный у обочины темный форд пару раз нетерпеливо мигнул фарами. Водительская дверца распахнулась и поджидающий ее мент выглянул над крышей машины:
— Элина Александровна! — нетерпеливо позвал он, кутаясь в воротник куртки, — Идите скорее сюда, холодно!
Скользя подошвами сапог по слежавшемуся снегу, Эля побежала к распахнутой для нее дверце. Кучеряво живет милиция! Она нырнула в разогретый салон, дверца захлопнулась, отрезая злые порывы ветра, Элю охватило блаженное тепло. В салоне терпко пахло освежителем воздуха и нагретой кожей.
— Куда поедем, Элина Александровна? Вы какой ресторан предпочитаете?
— В это время суток… — ворчливо добавила Эля и пожала плечами. — Понятия не имею.
— Ночной клуб отпадает: шумно, а у нас с вами будет долгая беседа, — вслух принялся размышлять «кожаный», — В «Репортере» нынче молодежная тусовка — и опять таки шумно. А направимся-ка мы с вами, допустим, в «Апрель»… Вы как, Элина Александровна, ничего против «Апреля» не имеете?
— Потом будете год на черством хлебе перебиваться? — осведомилась Эля.
— Руководство платит, — небрежно бросил он, — Когда еще представиться возможность повыпендриваться перед красивой девушкой за казенный счет? — и он повернул ключ зажигания.
Ну «ковбоец», нашел красивую девушку — долго искал! Эля украдкой повернула ногу и оглядела стоптанные края толстых каблуков на своих сапогах. Вот уж куда ей не хотелось — так это в «Апрель». Вот уж где швейцары с официантами моментально просекут: и сколько лет ее английскому блейзеру, и сколько кило картошки влезает в ее так называемую дамскую сумочку. Ее вдруг охватила самая настоящая острая тоска по пивнушкам Кремса, куда они с однокурсниками могли запросто закатиться после семинаров. По венским кофейням, от которых плыл восхитительно свежий запах только что смолотого кофе, и где в витринах красовались крохотные, невероятные как на вид, так и на вкус пирожные. По Рождеству, когда они дружно отправились в Прагу, и сутки таскались по городу, перемежая пиво — кнедликами, а кнедлики — колбасками. По солнечным майским воскресеньям, когда они одалживали старый раздолбанный фиат у Элиной домохозяйки и ехали через границу — в Венгрию — пить молодое вино. И ведь она не считала тогда себя богатой, но все было доступно, на все хватало денег, и она могла вломиться в самый роскошный ночной клуб в затрепанных кроссовках и прожженном в лаборатории комбинезоне — и все, в том числе она сама, принимали это как должное. Куда делась та невозмутимая уверенность в себе и в мире? Теперь при упоминании дорогого ресторана она переполошилась, словно престарелая тургеневская барышня с филологического факультета. Стыдно.
Форд подкатил к дверям с неброской вывеской и мягко ткнулся в бордюр стоянки. Эля взялась за ручку дверцы:
— Вы от меня убегаете, Элина Александровна?
Эля обернулась, недоуменно глядя на него.
— Если нет, погодите секунду, я вам дверцу открою, — невозмутимо сообщил «кожаный», выбираясь из-за руля.
Эля почувствовала как горячеют у нее щеки. Забыла, все забыла, разучилась! В солидном форде, при симпатичном кавалере, у входа в дорогой ресторан рванула наружу, точно из забитой под завязку маршрутки на перекрестке прыгать собралась.
Дверца приоткрылась:
— Прошу, Элина Александровна!
— Только давайте так …Александр, — опираясь на протянутую руку, решительно объявила она, — Или вы меня зовите Элиной, или уж давайте и я вас буду по отчеству.
С преувеличенной серьезностью он задумался:
— Нет уж, лучше я буду вас Элиной звать, а то с этими взаимными отчествами у нас какой-то бизнес-ланч получится.
— Хотя на самом деле у нас обыкновенный допрос, — закончила она, проходя в распахнутую швейцаром дверь.
Александр сбросил свою куртку на руки солидному, словно лорд, гардеробщику и взялся за Элину шубу:
— Да-а, — после долгой паузы протянул он, — На бизнес-ланч это мало похоже, да и на допрос тоже. Скорее на встречу однополчан 3-го батальона Уэссекского полка…
Эля обернулась, поглядела на него и злые слезы снова заклубились у самых глаз. Нет, ну это действительно черт знает что! На нем был блейзер. Классический темно-синий клубный пиджак с золотыми пуговицами, такой элегантный в своем сходстве с военной формой. Только вместо потертой черной юбки — безупречные серые брюки.
Кошмар! Ужас! Господи, ну почему она не одела платье? Эля нервно усмехнулась. Ее единственное вечернее — да вообще ее единственное платье! — пошитое еще к университетскому выпускному, лежало на верхней полке шкафа, в ожидании пока Эля «подхуднет» до него раздавшуюся после родов талию.
А этот еще и улыбается, «ковбоец» фигов! Кто ж знал, что вместо положенной клетчатой рубахи он вдруг вырядится в блейзер! Как он посмел? Впрочем, что кроме пакостей ожидать от мента, да еще и Александра!
— Ну ничего, — бодро сообщил Александр, — Предлагаю делать вид, что мы извращенцы.
— При нашей с вами половой принадлежности это будет затруднительно, — фыркнула Эля. Больше всего
