Готова на все (СИ) - Кирилл Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фрачный черно-белый метрдотель повел их к столику. Вот все-таки прелесть очень дорогого ресторана — зал заполнен едва ли на четверть. Но даже те немногие, кто сидел за столиками, не преминули с любопытством поглядеть вслед паре, затянутой в одинаковые, вроде бы форменные пиджаки. Настроение у Эли испортилось окончательно.
Она плюхнулась на подставленный стул:
— Давайте не задерживать движение, у меня дом ребенок на прабабушку брошенный. Вы собирались очередные вопросы задавать — спрашивайте по-быстрому и разбежимся.
— Спрашиваю, — с готовностью отозвался он, — Что вы будете пить?
— Решайте сами, я ж не знаю какой там у вашего руководства режим экономии, — как она и ожидала, брошенный ребенок не вызвал у него никакой реакции.
— Если мы будем следовать их режиму, придется обойтись водой из-под крана, — ухмыльнулся он, — А вы ведь неплохо разбираетесь в вине, не так ли, Элина? И любите хороший коньяк.
— Это тоже вопрос? — механически перелистывая меню, Эля мрачно поглядела на него исподлобья.
— Скорее утверждение.
Ну да, а спросит он сейчас, почему после Кремса она вернулась домой. Вместо того, чтобы выйти замуж за своего австрийского дружка, сына венгерских виноделов, того самого, что научил ее разбираться в вине. Но он спросил совсем другое.
— Ваш муж пишет вам из Америки?
— Бывший муж, — поправила она его, — Скажите, а какое собственно милиции дело до моих вкусов в мужчинах и спиртном? Только не говорите мне, что вопросы здесь задаете вы, а не то…
— Что вы сделаете? — не издевательски, а скорее с искренним любопытством поинтересовался он.
— Я… Я вас укушу!
— Надо же, как эротично! — восхитился он, — Двое в полувоенной форме кусаются за столиком дорогого ресторана… Боюсь, после такого прийти сюда еще раз мы уже не сможем. Позвольте мне предложить вместо себя этот великолепный карбонат — здесь отлично готовят мясо.
— Вы хотите прийти сюда еще? Ваше начальство готово разориться на второй допрос в ресторане? — пробормотала Эля, глядя в водруженную перед ней тарелку, где действительно раскинулся эстетичный, прямо таки красивый шмат мяса. Ответ поваров убежденным вегетарианцам — вряд ли корова, которой он был при жизни, была столь же исключительно хороша.
— Честно говоря… — азартно всаживая вилку в свой кусок, ответил Александр, — …они рассчитывают, что все необходимое я выясню сегодня. Зачем Савчук снимал секретность с разработок ракетного завода по торсионным полям?
Элин серебряный ножик завяз в мясных волокнах. Она подняла голову, изумленно уставившись Александру в лицо:
— Он снимал секретность с торсионных полей? Зачем?
— Я первый спросил, — быстро ответил «ковбоец» (все равно «ковбоец», хоть три блейзера на него одень!).
Эля отложила нож и откинувшись на спинку стула, подозрительно прищурилась, разглядывая его:
— А откуда милиция вообще знает о снятии секретности? Смежное ведомство информацией поделилось? Или вы и есть… — она разглядывала его, словно впервые увидела, — …смежное ведомство?
Она хихикнула. Вот теперь все становилась на свои места. Как же она раньше не догадалась, у него же, считай, на лбу написано, крупными буквами.
— Вы ведь тоже не мент, верно? То есть, не милиционер… Вы из Службы Безопасности? — спросила она. — Значит, это ваши коллеги ракетный завод трясут, как грушу?
Он настороженно зыркнул на нее поверх наколотого на вилку куска карбоната. Она беспечно улыбнулась в ответ:
— А налейте-ка вы мне вина, Александр!
Все также настороженно поглядывая, он отложил вилку и взялся за бутылку.
— Отличное вино, — с энтузиазмом сообщила она, отпивая глоток, — Давно такого не пила, — и она принялась за мясо.
Дурачок, он думал, его работа в СБУ ее напугает! А она, наоборот, успокоилась. Десятилетиями, поколение за поколением, такие, как он, всегда были рядом с такими, как она. Они не лезли на глаза, теряясь где-то позади работающих приборов и заполняющих секретные лаборатории клубов табачного дыма. Но всегда крутились поблизости. И пусть нет уже тех лабораторий, а их обитатели разлетелись по всему миру, давно перестав быть невыездными, и действия всех подписок о неразглашении закончилось, а бывшее КГБ распалось на многочисленные ФСБ, СБУ и прочее, но почти генетической, еще с физматовского студенчества заложенной памятью, она знала подобных ему — и не боялась. Нет, она помнила, как ломались жизни и судьбы под шаловливыми лапками людей из его ведомства, и как ученые поталантливее ее становились просто разменной фишкой в игре пресловутой «конторы» с зарубежными коллегами. Но бояться его она все равно не могла. Так не бояться громыхающего цепями фамильного привидения — страшное, конечно, но свое ведь: родное, привычное. Настоящий мент, при «обезьяннике» и праве задержать «до выяснения» вызывал у нее больший ужас, чем все игры контрразведки.
* Соответствующая работа — «Совершенно секретно»
Глава 27
— Торсионные поля, Элина Алекс… Элина, — напомнил ей свежеразоблаченный контрразведчик.
— Понятие не имею, зачем шефу понадобилось снимать секретность. — легко ответила Эля.
Почему старшие товарищи говорили, что любоваться перекошенными физиономиями «ребят из ведомств» — одно из немногих удовольствий, доступных советскому физику? Ей так своего «ковбойца» даже жалко… Или просто у его старших товарищей физиономии были не такие симпатичные?
— Нет, я правда не знаю! — воскликнула она, с трудом подавив желание потрепать его по плечу, как маленького Яську, — Я о торсионных полях сейчас от вас впервые услышала… — она остановилась и уточнила — с ведомствами надо быть предельно точной, — То есть, не о самих торсионных полях, конечно, а об интересе к ним Савчука.
— А о самих полях что вы знаете? — бдительно вопросил он.
Она пожала плечами, теперь уже больше интересуясь россыпью грибочков на своей тарелке, чем самим разговором:
— То же, что и все… физики, — снова уточнила она, отправляя гриб в рот и запивая его изрядным глотком вина. Вкусно-то как! Может, поувиливать от ответов, вдруг еще раз сюда сводит? — Основа вселенной, перводвигатель и ключ к мирозданию.
— Не понял? — насторожился он.
— По настоящему это можно описать только с помощью математического аппарата.
— А если не по-настоящему, а по-простому, для математически неграмотных?
Она со вздохом отложила вилку, взяла свой бокал и откинулась на спинку стула. Все те же старшие товарищи утверждали, что «ребята из ведомств» — немногие, кто умеют слушать. Когда объясняешь им что-то, вместе с раздражением — ну куда они лезут, недоумки? — возникает почти опьяняющее чувство собственной значимости для Родины и мироздания. Что ж, попробуем, немного этого самого чувства ей сейчас совсем не повредит.
— Если совсем по-простому, речь идет о деформированном спектре квантово-волновой функции… —
