Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

3. Повышенный объем информационного шума. Из-за слабости познавательных инструментов и внутренних противоречий лимбическая система совершает большое количество просчетов. Она производит очень много шума, то есть бесполезной или вредной информации.

Ее вердикты и решения не попадают в такт обстоятельствам жизни и оказываются не способны реализовать наши главные потребности оптимальным образом. Мы ставим неверные цели, выбираем ошибочные стратегии их достижения, а сила эмоциональных реакций не соответствует значимости вызвавших их событий. Пустяки вызывают бурю, а самые важные стороны нашей жизни остаются незамеченными.

4. Слабая обучаемость. Как и все старое, облеченное властью и прочно за нее держащееся, лимбическая система отличается упрямством. Она делает ошибки, но не видит их. Когда же ошибка ею обнаруживается, пластичность малого ума так низка, что по большей части эта ошибка никак не исправляется.

В таких случаях мы наблюдаем в себе следующую картину: мы сознаем, что с нашими психическими процессами и поведением что-то однозначно не так, однако от одного этого осознания они ничуть не меняются. Даже когда малому уму эго плохо и он отчетливо понимает, что дела идут наперекосяк из-за тех или других особенностей его поведения, их изменение требует титанических усилий.

То, почему лимбическая система так упорно сопротивляется переменам, объясняется особенностями ее эволюции в масштабах последних сотен миллионов лет. Она была первым поистине сложным механизмом для управления поведением в природной истории, и этот механизм возник у организмов с довольно низкими познавательными способностями.

Им нельзя было позволить неуклюже ковыряться в программном коде, свободно менять себя и решать, что ошибка, а что правильно. Вся ставка была сделана на полностью автоматизированные генетические механизмы изменений.

Согласно этой логике, если с такими генами и таким поведением некоторые существа выживали лучше, значит они все делали правильно. Если же они не выжили – ну что ж… Здесь эволюция разводила руками. Вне всякой зависимости от того, как хорошо или плохо было устроено отдельное существо, само оно почти не менялось. Менялся генофонд его потомков, в который попадало меньше генов от вымерших неудачников и больше генов от триумфаторов.

Мы являемся наследниками все той же лимбической консервативности. Хотя наши потребности и бессознательные программы могут меняться своими силами, они весьма слабо способны учиться. Различие между изменением и обучением состоит в том, что обучение предполагает возникновение более совершенной информационной модели и нового эффективного способа взаимодействия с миром.

Лимбическая система в своих переменах, когда она вообще эти перемены допускает, периодически переходит от одной ошибки и крайности к другой. Учиться, а не просто меняться она способна в первую очередь сторонними силами. Ей должен помочь наш разум, который с этой целью и возник.

Возница разума снабжает ее панорамным видением и решениями арбитра, основанными на этом видении. Это снижает количество шума и гармонизирует малый ум, делая его большим и цельным.

5. Шаблонность. Прямым следствием низкой изменчивости малого ума является его шаблонность. Малый ум руководствуется генетической инструкцией и наслаивает поверх некоторые усвоенные культурные образцы. При столкновении с новой ситуацией он тотчас достает из кармана книжечку и сверяется с записями. Он руководствуется воспоминанием, а не свежим восприятием. Он реагирует, а не действует.

Действие и реакция

Вне всяких сомнений, инструкции и протоколы, в том числе генетические, крайне удобны. В них запечатлевается опыт прошлого, а затем делается то допущение, что будущее в основных чертах это прошлое повторит. Зачастую это допущение верно, потому автоматические реакции позволяют принять много верных решений крайне малыми ресурсами. Запись в книжечке делается один раз, а служит она очень долго.

Таким образом, основная причина, по которой поведение живых существ основано именно на принудительных и бессознательных реакциях, состоит в соображениях экономии. Так мы экономим когнитивные усилия. У большинства организмов нет не только времени, но и никакой возможности разбирать по кирпичикам каждую новую ситуацию, в которую они попадают. Они могут вести себя исключительно по унаследованному протоколу и порой вносят в него небольшие коррективы. В тех узких границах, которые этот протокол разрешает.

Крайняя скупость неизбежна для умственно бедных существ, но человек устроен намного богаче. В нашем случае не просто возможны, но и необходимы обширные изменения протокола. Когда мы вместо внимательного восприятия себя и мира основываем жизнь на бессознательной инструкции, то к нам становится полностью применима пословица, гласящая, что скупой платит дважды. Когда экономия превращается в скупость и становится привычкой, мы платим и дважды, и трижды, и четырежды. Наконец, мы оказываемся банкротами.

В своих работах Даниэль Канеман прекрасно показал, что практически все искажения восприятия являются отчаянными попытками ума сэкономить. Мы полагаемся на древний и устаревший протокол вместо свежего восприятия ситуации и свежего действия в ней, потому что это дешевле.

Наш мозг не выпускает из рук свою книжечку и поступает по ней, ведь это проще, чем оглядеться и подумать. Канеман называет такие маневры скупости эвристиками от греческого корня «находить», «открывать». Эвристики есть способы, которые когда-то «нашла» нервная система, чтобы срезать себе путь и не тратить ценную энергию напрасно.

Когда ум постоянно срезает пути и слишком уж завороженно смотрит в свою заплесневелую инструкцию, видавшую еще динозавров, он теряет контакт с реальностью.

Во-первых, никакая инструкция не может вместить богатства жизни. Она может быть лишь отправной точкой, а не единственной опорой для действия. Во-вторых, инструкции устаревают, тем более за сотни миллионов лет. В-третьих, экономия – это хорошо, но в разумных пределах. Нам нет никакой нужды быть настолько скупыми.

Лишь в процессе траты себя, траты энергии, инвестиций своего капитала наш капитал возрастает. Скупой не только платит дважды, а вдобавок к этому дважды лишается возможности заработать. Он лишает себя перспектив роста. В наших интересах научить свой ум жить на более широкую ногу и извлечь его из бедности, в которой он себя совершенно зря хоронит. В этом смысле бизнес-гуру вполне правы, заявляя, что источник бедности – в голове.

Человек малого ума богат, но по привычке свято уверен, что является нищим. Потому он и реагирует. Этот скупой автоматизм отрывает его от свежей и уникальной ситуации жизни. Он уподобляется зомби или роботу, которые послушно исполняют принудительные программы. Его охватывает идея, эмоция, желание, и он следует за ними, даже не сознавая, что существует множество других вариантов. Он не научился исследовать все богатство сценариев ответа на ситуацию и осуществлять среди них осознанный выбор.

Чем чаще мы поддаемся выбору, который лимбическая система делает на автомате, тем привычнее становится такой бедный способ бытия.