Борись за нее - Лиз Плам

не смог. С парнем, который подарил мне сказочный роман и сделал мою школьную жизнь шикарной. С парнем, который был для меня первым во всем. Первый поцелуй, первая любовь, первое все.

Конечно, я не жалею о своем решении, однако это не отменяет того факта, что мне будет многого не хватать. Хотя по каким-то вещам я уж точно скучать не буду: по его требованиям, издевкам над Элайджей, по собственничеству, по животному поведению всякий раз, когда он видел другую девушку.

— Ты можешь не признаваться, но я знаю, что тебе тяжело, — успокаивает Элайджа.

— Я в порядке.

Он изучает меня несколько молчаливых мгновений.

— Ты можешь поплакать.

— Он не заслуживает моих слез.

— Ты заслуживаешь чувствовать то, чего хочешь.

Я жду, что слезы вот-вот проступят, но они так и не появляются. Я понимаю, что не хочу плакать. Осознание, что Элайджа находится рядом, помогает мне почувствовать себя лучше. Если бы не он, я бы даже не рассталась с Джеком. Если бы не он, я бы не поняла, что для счастья существует нечто большее, чем парень.

Зато теперь я знаю, что я могу справляться и без Джека. Мое счастье не зависит от него, потому что оно исходит от моих собственных действий. Оно складывается из отношения к самой себе, из людей, которыми я себя окружаю.

— Спасибо, что был рядом. Я бы не сделала этого, если бы не ты, — признаюсь я.

— Ты бы сделала.

— В душе я все понимала, но решение приняла только благодаря тебе. Ты был тем человеком, с кем я смогла поделиться мыслями и задуматься о своих чувствах. Без тебя этого бы не случилось. Спасибо тебе, Элайджа.

Он усмехается.

— Я думаю, ты слишком меня хвалишь.

— Я восполняю твою низкую самооценку.

Он опускает глаза и улыбается, но ничего не отвечает. Я позволяю мыслям вернуться к расставанию и вспоминаю все, о чем мы говорили. Я думаю о том, что Джек сказал Элайдже.

— Что Джек имел в виду, когда сказал, что у тебя есть единственная вещь, о которой он всегда мечтал?

— Мне было интересно, сколько же времени пройдет, прежде чем ты узнаешь.

— Что? Опять? — бормочу я. — Как так получается, что ты знаешь о моей жизни больше меня самой?

Элайджа выдыхает, и это можно было бы расценить как усмешку, но слишком быстро обретает серьезность.

— Джек ненавидит меня не без причины. Когда мы были детьми, мы с ним были лучшими друзьями и соседями.

Моя челюсть отвисает до самой земли. Джек и Элайджа были лучшими друзьями? Мне только что бросили мяч, а я промахнулась на целую милю? Я, если честно, никогда не подозревала… об этой странной дружбе.

— Наши родители владели совместным бизнесом, — продолжает он. — Мы росли и все делали вместе. Играли в одних и тех же командах детской лиги, и было очевидно, что мы оба необычайно талантливы в спорте. Но как бы хороши мы ни были, я всегда был немного лучше. Тренеры всегда вручали награду мне, и я всегда лучше играл, независимо от вида спорта. Потом мы оба стали квотербеками. У Джека потрясающая хватка, в этом нет сомнений, но моя была чуть-чуть лучше, и все это замечали. В любом возрасте я был крупнее его, а это имело весомое значение. Его всегда сажали на скамейку запасных.

Я и понятия не имела об этом.

— Думаю, Джек ревновал, что все замечали меня, а не его. Казалось, что у меня все шло идеально; даже отцу Джека я нравился немного больше, чем Джек. Когда нас развели по разным командам, его отец приходил на мои игры чаще, чем на игры Джека, а когда мы играли друг против друга, он болел за меня, а не за собственного сына, — виновато признается Элайджа.

Я собираю все воедино.

— Так вот что он имел в виду. Одобрение отца и спорт?

— Поэтому он меня ненавидит. Я всегда был немного лучше, и он об этом знал. Его бесило, что я был первым, а он — вторым. Но потом все в моей жизни начало рушиться, и я отстал в спорте. Джек воспринял это как единственный шанс подняться на вершину, для чего, по его мнению, нужно было опускать меня все ниже и ниже, чтобы я никогда больше не смог дотянуться. Поэтому он начал высмеивать меня за все в моей жизни — за то, что моего брата арестовывали за наркотики, за то, что мой брат умер от передозировки, за то, что мой отец бросил нас. В конце концов он стал лучше меня, и он не хотел, чтобы я забывал об этом.

Чувствуя, что его рассказ подходит к концу, я делаю шаг ближе. Я вижу печаль, спрятанную глубоко под броней, которую ему пришлось создавать за все эти годы.

— Почему бы тебе не опровергнуть его слова? — мягко спрашиваю я.

— И что это даст? Мне плевать на слухи, Скарлет. Я просто хочу остаться в тени и скорее закончить школу. Но то, как он разговаривал с тобой… Мне хотелось кинуть его на ринг и выбить из него всю его дурь.

Я улыбаюсь.

— Интересный был бы поединок.

На школьной территории раздается предупреждающий звонок. Мы с Элайджей обмениваемся взглядами, расстроенные тем, что нам снова придется встретиться лицом к лицу с нашими сверстниками.

— Ты в порядке? — спрашивает Элайджа, пока мы направляемся внутрь.

Хотела бы я дать утвердительный ответ, но…

— Думаю, да. Я не могу поставить свою жизнь на паузу из-за расставания с Джеком.

— Нет, но никто не обвинит тебя в том, что тебе нужно время.

Я чувствую благодарность за его заботу.

— Спасибо, но думаю, будет лучше, если я чем-нибудь себя займу. Не хочется оставаться наедине со своими мыслями.

Мы заходим в школу. Я слышу по радио, что Джек ушел на целый день. Не могу не ощутить облегчение, ведь теперь мне не придется беспокоиться, что столкнусь с ним. Я пытаюсь сосредоточиться на лекциях, но все, что у