Куриный бульон для души. Прощение исцеляет. 101 теплая история о том, как оставить прошлое и начать двигаться вперед - Эми Ньюмарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весь оставшийся вечер мы болтали без умолку, Мисси тоже повеселела – наш переполох с вазой теперь уже воспринимался нами, как забавное происшествие! Мы совершенно расслабились и больше не ощущали чувства вины.
С того памятного вечера прошло уже довольно много лет, и теперь я могу с полной уверенностью сказать, что только благодаря доброте и великодушию мамы моей подруги, я продолжаю вспоминать то событие с легкостью. Лишь став взрослой, я осознала, каким глубоким даром обладала эта женщина! Я до сих пор испытываю к ней огромную благодарность за то, что она с таким великодушием и теплом приняла мои искренние извинения. Я абсолютно уверена, что известие о разбитой вазе ее расстроило. Но она сразу поняла, что я сделала это ненамеренно и совершенно искренне раскаиваюсь и переживаю из-за своей оплошности. Ее мудрость и доброта стали для меня большим уроком. Теперь, когда я слышу от кого-то искренние извинения, я всегда вспоминаю маму Мисси и всегда беру во внимание чувства людей, которые от всего сердца, искренне говорят:
– Прости меня. Мне очень жаль.
Эбигейл А. Бил
Просто нажмите «удалить»
Никогда человеческая душа не кажется такой сильной, как тогда, когда, отказавшись от мести, решается простить обиду.
– Э. Х. Чепин
Я с большим трудом заставила себя дослушать до конца это голосовое сообщение. Послание, которое оставила мне на автоответчике мама одного из моих учеников, было грубым, многословным и очень несправедливым – я едва сдержала слезы.
Слова «с вами всегда проблемы», «невнимательная к детям» и «несуразная» звучали для меня как пощечина. Я гордилась своим профессиональным отношением к работе, поэтому такие эпитеты мне совершенно не подходили – они были абсолютно неправомерны. Я не первый год вела преподавание в дистанционной школе-онлайн для учеников начальных классов, которые по тем или иным причинам не посещали обычные школы, и совершенно объективно могла сказать, что меня ценили и родители, и дети. Я с душой отдавалась работе. У меня было очень много учеников, и занималась я с ними практически двадцать четыре часа в сутки – мое расписание было чрезвычайно плотным. Я не могла отвечать моментально на все вопросы, которые мне присылали в почту. Обида же этой мамочки состояла в том, что я не сразу отреагировала на ее письмо о технических сбоях в работе системы. Женщина выдвинула мне претензию, что я оставила ее проблему без внимания, но она не учла того, что желала получить ответ в самый разгар моих занятий с другими школьниками. Я физически не могла прервать урок и переключиться на решение ее проблемы.
Почему эта женщина считала, что я обязана выходить с ней на связь по первому требованию? Почему она не обратилась в службу технической поддержки, раз вопрос был связан с их работой? Почему не подождала хотя бы несколько минут, пока я освобожусь?
Вероятно, она плохо представляла себе, в каком режиме проходят мои уроки. Да и вообще – задумывалась ли она о том, как я работаю и сколько? Вряд ли она вообще воспринимала меня как человека. Я в ее представлении, скорее всего, была обезличенной фигурой – просто учителем, у которого не могло быть чувств, проблем или сложностей.
За годы работы в онлайн-школе мне, конечно же, приходилось сталкиваться с недобрыми родителями. Я научилась реагировать на их недовольство или выпады. Но все равно встречать неблагодарность с их стороны было обидно. Пользуясь тем, что мы не видим друг друга и общаемся дистанционно, они частенько позволяли себе грубости или требовали больше, чем я могла дать. Каждый раз, общаясь с такими родителями, я думала о том, что вряд ли они когда-нибудь задавались вопросом о том, чем я пожертвовала ради работы с их детьми. Да, я сознательно выбрала такой способ преподавания, несмотря на то что моя зарплата была гораздо меньше зарплаты учителя в обычной школе. Но я пошла на это не только потому, что мне было удобно работать из дома, но и потому, что думала о семьях, дети в которых были больны и не могли посещать традиционную школу или которые жили чересчур далеко от школ. Каждый день я задействовала свой опыт, чтобы помочь школьникам, которые нездоровы, отставали в развитии или не могли передвигаться. Я испытывала сострадание к этим семьям и полностью выкладывалась в своей работе. Я хотела, чтобы всем ученикам в моем классе было приятно учиться и всем им хватало моего внимания.
И что я получила за свою отдачу? Гневное сообщение на автоответчике. Ее несправедливые обвинения и оскорбления меня очень обидели. Зачем она это сделала? У меня никогда раньше не было проблем с этой женщиной. Мы с ней общались очень корректно, я старалась ее всячески подбадривать. Каждый мой ответ, который я ей отсылала, был подробный и продуманный, изобиловал информацией и дополнительными ссылками на бесплатные ресурсы, которые могли помочь ей и ее сыну. Я всегда была открыта и щедро делилась собственным временем, изо всех сил стараясь идти навстречу ее пожеланиям относительно того, как она хотела бы, чтобы я занималась с ее сыном. Я всегда ей давала поддержку, поскольку знала, как тяжело ей было организовать своему ребенку полноценное обучение на дому.
Пока я обдумывала, как мне отреагировать на гневную тираду этой родительницы, в почту пришло письмо от нее. Очевидно, она посчитала, что голосового сообщения недостаточно, и решила закрепить его в письменном виде. Сообщение было коротким, но таким же желчным и ядовитым. В нем было еще больше оскорблений! Читая его, я представляла, с какой яростью она стучала пальцами по клавиатуре и с каким гневом проговаривала свои оскорбления. Из ее письма выходило, что я всегда игнорировала ее обращения и никогда вовремя не отвечала на письма и звонки. Она даже пригрозила, что нажалуется на меня руководству школы и сообщит им, до какой степени я нерадивый сотрудник!
Это письмо довело меня до точки кипения. Я тоже пришла в негодование. И с горячностью принялась печатать ответ этой женщине, следуя тактике «лучшая защита – это нападение».
«Я не могу общаться с двумя семьями одновременно».
Нет, не то…
«Я понимаю, что вы пытались связаться со мной…»
Не пойдет: слишком любезно…
«Во-первых, мне не нравится ваш тон…»
Нет, не пойдет. Эти слова звучали
