Душой наизнанку - Юлия Мамочева

…

Мы под звёздами плыли по слёзной смоли,Да с победой — к священным норвежским лесам…В край, где белые скальды бросаются в море,Отдавая жизнь — парусам.

Lepidoptera[1]

Балкон, как кокон, заковал —Меня в себе замуровал.Дрожит решетка, рвётся прочь:За нею — ночь.

И ночь хохочет сквозь неё,Кусает сердце ночь моё;Сосёт душонку злое вне —Гудит во мне!..

А под ногами — океан,В картонный пол грохочет, пьян,Штормит в картинный мой шатёрРешёток-штор.

Трещи, шатёр! Ломайся, гроб!Рассыпься, темень, вязью троп!Из всех дорог — лучись одна,То путь от пут — до дна, до дна!..

Греми, Вальпургиева ночь!Реви, пурги волшебной дочь!Гарпуном в бездну тянет мать —Я улетаю… Колдовать!

танцуйтанцуй с берёзамичьи волосы касаются балконатанцуйкак шелест розовыйстрекозамирассветного лонатанцуйвзлетай, безумная!бессмертная=беззимная —к венцупод взор Везувияна вечный сонвези меня:

вези меняв завесу — вёснами:неси ненастьямивостока синего;виски моизайдутся воздухом;пойду за пастыремрасстанусь с именем.

везина зов Везувия —чтоб каплей канулав седые выси я;вблизигора — беззубаяи безвулканнаяи славно Лысая!..

Блаженный

Я о горе не ведал ни духом, ни сном,И любить я умел в миллион киловатт…Мой намоленный дом измалёван огнём —Я ли в этом, скажи, виноват?

Отвернулась любовь, упрекая навзрыд,Отвернулись друзья, бормоча наугад;Нынче дом пепелится — но сердце горит!Я ли в этом, скажи, виноват?

А на долгой, на подлой, патлатой войнеДушу в родину выдохнул срубленный брат…Соль-отчаянье рученьки тянет ко мне —Сударь-горе негорд и рогат!..

Я растлен и разбит, как разгромленный град…Но всю муку бы выстрадал, каждый снарядЕл бы грудью — как манну… Когда б листопадВзвыл надгробными трубами выжженных хат:«Виноват. Виноват… Виноват!»

Только немо ты, небо, в ответ на мольбы;Сжаты зубы у каждой сожжённой избы…

Рвал я волосы с корнем, как рвёт древесаИз рыдающей почвы фашист-ураган;Комья пепла на голову снегом бросал,Пепел соли — в овраги ран!..

Словно бес, небесину хулою кромсал,Исплясались по сини-то розги угроз…«Боже! Отче! За что Ты меня покарал?» —Горло драл, словно гром, вопрос.

Ты безмолвствовал, Господи… Молча гляделНа бессилья слепого последний предел.

И тогда, сатанея в бесплотной мольбе,Я греховным сменил гореборческий вой.Боже, Отче!.. Душа усомнилась в Тебе,Словно был я забыт Тобой!

Я уже не грозил — но в грязи низлежал,Не хулил лиходеем — но в хиль холодел…Мне безверье — межрёберно вбитый кинжал —По щекам раскрошило мел…

И бледнел я, как пепел, как время войны;Пепелиться устав, оплывал пустотой;Становилася кожа — корой белизны,Полубездновой берестой.

Я уже не ругал странноглазую высь,Но шипел, багровелые губы губя…Умоляюще ветры стонали: «Молись!..»Я шептал: «Нет Тебя! Нет Тебя…»

Нет Тебя — так я думал, ломаясь навзрыд.Ты же — был, Ты же — выл всею плотью равнин…Ты нищал, в исстрадавшую Родину врыт,Серебрился — да инеем детских седин…

Небо клеткой грудною трещало от мин,Билось в нём оглушённое солнце-птенец;Я заглядывал в очи лазурных равнин:В них я видел Тебя, Отец!..

На плечо положил ты мне отчую длань;Я из грязи воспрянул, из навзнича — в бой;За страну — за сожжённые избы — с лихвой,По счетам — по щитам, что вражили гурьбой,Отдавал супостатушке дань!..

Ты бессловствовал, Отче. Сжимал горячоБурей битвы моё плечо.

Ты взирал на меня многоглазьем полей,Резал разум осколками страхов разбитых,Ты ковал мою волю в небесных скитах,Становилась она поминутно сильней!..

Силу в горло вдували Урал и Тибет;Волга, Нил да Евфрат по крови прорастали…Ох, не смертна погибель под пение стали!Ох, не больно стоять за небесные дали!Ох, не страшно идти к Тебе!..

ПитеРай

Ртутной водицы прыть;Муть мне мила, что мать.Питер — от слова «пить»:Стынь из горла хлебать.

Ею наполнишь грудь —Бодро рёбра трещат!Питер — от слова «путь»:Я не могу — назад.

Рёбра — трещат, поют…Питер — от слова «петь»:Тенор — весенний пруд,Меццо — рассветная медь.

Соло — дворцовая соль,Хор — многолицый храм…В городе бродит бемольСквозь вековой бедлам.

Ловится в сети садов,Плачет ручьями нот,Струями обертоновПо мостовым плывёт.

Верный, как гибель дня,Юный, как сэр росы.С Питером мы родня…Северной полосы.

С Питером мы — семья,Неразложимый микс…Он по нутру скамья,Я — подсудимый Икс.

Я, что подсела на драйв,Я, что с огнём сошлась…Город! Ты слишком рай,Пресно-прелестная сласть.

Западно-праздная сеть,Невский паучно-сер.Питер — от слова «петь»;Голос мой, жалко, — сел.

Волость моя — на краю,В очи Сатурн кадит…Питер тоскует по Ю —Той, что была впереди.

Милый, тебе ли к богам?Ты ль — в хоровод планет?Город, храни бедлам!Пой, но не будь отпет.

Я у границы стою,С пеной блажу у рта.Но не бывать в раю:Заперты ворота.

За неделю до совершеннолетия!

Неделя детства делится на доли —На семь дверей; конечная — сим-сим…И я не знаю, что придёт за сим,Но верю: голос мой неугасим,Пока не отпоёт прощальной роли.

В финальных нотах больно много соли:Их не люблю. Роднее — рокот сил.Роднее — ветер, что меня крестил,Бродящую в судьбинно-странном поле.

Пусть этот гром прольётся на поляВ словах — когда раскланиваться будуДалёко за последней из дверей:За гранью детства — той, что жизни грудуОднажды рвёт на «до» и «опосля».Неделя детства!.. Семь весенних дней —В их сменной смерти рассмеётся чудо,На два безбрежья путь один деля.

Допекли

Планета! Что с населеньем твоим творится?Граждане населившие — что творят?Вымерли принцы, царицы, породистые патриции,Всюду — болото, балетно-изысканный блат.

Вымерли госпитальеры и крестоносцы;Римляне, викинги — выпали в тартарары.Время и мне надавало по переносице:Выйди, мол, только не в люди, а из игры.

Блат этот грязен, грозен, как миномёт,По-идиотски идеен, как «Майн кампф».Полые люди выплыли из болот.Дружбой сплетаются, пряча кинжал в рукав.

Вроде бы любят, щедро блюют добром,Пылью — дедовской доблестью — кроют срам.Полые полулюди лезут на трон,Честь обречённая мыкается по углам.

Шар голубой замигренен, багрово болен,Зубы пожаров землю грызут в золу.Дети кидают зиги, понты и школу,Шик исшокировал, заворожил шкалу.

Детям везёт: их везут, коли папа платит;Едут к вершине сидящие на рубле…Ростом (карьерным) гипотенузу катетПерегоняет. Больно родной земле!

Прошлое люди хоронят — к чему хранить?Для охраненья нужна непростая прыть!..Праздник Великой Победы в году однократен:Сели, поздравились, далее принято — пить.

Вытаращились в экраны часочков на пять:Вроде бы граждане, типа душой на Параде…Знаешь, Планета: леди выходят на паперть.В люди выходят — бл……атные такие дяди.

Друг