Душой наизнанку - Юлия Мамочева

Царскоселье моё, царски сильное!

Царскоселье моё, царски сильное!Перья кожу дерут изнутри…Я лечу к тебе мглою пыльною;Ну же, вылечи, не кори!..

К чёрту личность: чужбиной червивоюДоведённый до чёрной черты,Птицей вольною, птицей спесивоюЯ врываюсь в твои сады!

И над царством цветенья дворцовогоБлудным лебедем бью крылом,К пелене серебра озерцовогоРвусь сквозь завесь небес — напролом…

Подо мной, как ладонь, разаллеены,Разлинованы длани Села;Полнокровной Элладой взлелеяны,Улыбаются белые эллины —Древний мрамор нагрет добела!

«Недвижимые! Мир вам, хорошие!Долго не был в миру я родном…»Брызги свежие перья взъерошили,Бытие провернулось вверх дном…

И плещусь я по ряби пруда-озерца,Выгнув выю на зов бирюзовый дворца.Меж друзей бледнокрылых по глади плыву,Перед счастьем склоняя главу.

одиНОЧество

Небо на быт наложило ложное вето;Силюсь сыскать в полуслепи последний лаз.Ночь моя! Ночка, какого ты сейчас цвета?Ты сейчас — тысяча сотканных вместе кошачьих глаз.

Ночь! В этой зыби беззубой свои ладони быНе разодрал я, напарываясь на бриз…Сколько осколков оскаленных снизу до неба,Если кровавит пальцы мне твой каприз?..

Сердце сочится спесью, слезами, висамиСердцу настолько тесно, что бьётся в клеть.Долго ль ещё станешь мучить его капризами?Долго ль ему, исскоблённому, так болеть?

Жжённая чёрно, по мне — ты тождественна буре,Всем торжеством — невозвратнее катастроф.Я не запятнан, распятый на амбразуре;Но обескровлен, дневной потерявши кров.

Помнишь, дурная, финал-то вчерашнего буйства?Скальпель рассветный чернильность твою шинковал…Ноченька! Я наплевал бы (без чистоплюйства)На нерестящихся звезд невесомый шквал!

Небо, не бойся, ты попросту местная помесьОблачной ваты, итоговых «Вот!» и вет.Знаешь, я тоже, кажется, успокоюсь,Если уверую в то, что придёт рассвет.

Post factum

Когда струной судьбы порвётся нить,Когда и отпою, и отсмеюсь —Прошу я вас меня не хоронить,Не зарывать в заплаканную Русь.

Пустите душу плавать к островам,В часы сердечко вплавьте сгоряча…Я буду с неба зубоскалить вам,По голове секундами стуча.

Храните лавры — этот славный сор,Которого мне не было милей…А тело — чёрт с ним. Вы его — в костёр,Как древних скандинавских королей…

«Судьба моя ласкова, суд не грозит…»

Судьба моя ласкова, суд не грозит,А судно — ещё на плаву.Наверно, порядочный я паразит,Раз праздно порой живу!

И воздухом сочным дышу допьяна,И бликами кутерьмы…Я, знаете, попросту в жизнь влюблена:Взаимно, а не взаймы.

Гудя океаново, время волнойНесётся и вглубь, и в век…Я — ною? На деле я маленький Ной:Глядите на мой ковчег!

Кораблик непрочен, но слишком упрям:Не тонет на «раз-два-три»!Корячась, качается он по морям,А я — хохочу внутри!..

Кручины чуравшийся — всякий богат:Хотя бы добром нутра…Ты делаешь что-то, поди, наугад —Выходит — всегда на ура!

И время тебя переварит едва —Едва ли дерзнет наяву…

Мне славно без слов — оттого, что жива.Я счастлива, что живу.

Другу

Скажи мне, коль будут плохи дела:Я, в сделку вступая с дрожью,К тебе полечу, закусив удила,По русскому бездорожью.

К тебе понесусь я над рябью полей,Над рыжей, безбрежной рожью…И щёки мои обожжёт суховей,И жарко станет подкожью…Но ты — не жалей меня, нет, не жалей,Не мучь моё сердце ложью!..

Скажи, если душу на абордажВозьмут флибустьеры печали.Приду, отвоюем — салют, саботаж!И будет всё, как в начале.

Их палубы треснут, что лёд по весне,Их трюмы испробуют пролитый ром,Постанывая, паруса поиспустят дух!Как только мы станем спиною к спине,Спасенье пираты найдут за бортом,И трусам не сможется нас пересилить — двух!..

Ты выверни душеньку, как на духу,Излей, не тая ни грамма,Всю горечь солёную, всю чепуху,Которая — дурь и драма.

И, за руки взявшись, всему вопреки,На пару с тобой мы сотрём башмаки:Пойдём окаянным полем!И бед забелеют повсюду флажки,Но мы примиренье воспримем в штыки!Мы беды штыками заколем!

Константин Романов — русский поэт и воин царский

Акростих

Княжеский сан, книжную сластьОн смаковал, искрословен и горд…Нить, серебрённая рифмой, сплеласьС Вашею Милостью, русский Милорд!Тени столетий подвластны перу,Акты за актами сотканы в вязь…Нервами вверены Вы серебру,Тайноимённый князь!Имя КоРоткое в КоРне словес,Ноты КиРасного сКРежета в нём…

Русско-турецкая звёздная взвесь…О, Ваша Светлость, подспудная спесьМоря, что — ходуном!..Аристократ! Темнота арестантскаяНе обошла Ваш дом.Ох, растащили семью по инстанциямВарвары вороньём!..

Ризы издревние взгрызла коррозия:Углены образа…Солью сочились часы передгрозия,Слёзной была гроза!Княже! Вы гибель державную видели —Из неземных земель.Йодово-красный по русской обители

Плыл голодранский хмель…Очи бессильно глядели с портрета;Это юдоль роковая Поэта —Только взирать на тлен.

Изверги совесть по миру пустили,Выжгли орлиные крылья России,Осень, вставай с колен!..Искры истории истовы в силе:Нам ли сдаваться в плен?!

Целого века почивший свидетель,Аристократ — Вы в сраженье лихомРане снискали почтенье столетий,Славу снискали точёным стихом.Кроя величием сумрак пророчества,Именем гения, Ваше Высочество,Йорик осмеянный мчится верхом.

Второй сонет к Михайловскому саду

Ну, здравствуй, Сад! Мой тихий, теплый кров:Накровный Спас, прихрамные хоромы,Прохладный шорох бархатной истомыЗа бахромой древесных вееров…Здесь всякий ливень волнами лилов,А липам — тайны детские знакомы;Сюда, под сень, влекут меня фантомыСердечностью минувших вечеров…Михайловский! Извечный мой ковчегИль вотчина, что вычурностью в очи, —Под шторой изнутри червонных векНашли воспоминания ночлег,С зарёй не растеряв щемящей мочи…В них тонет март. В них тает жухлый снег…

Розы на снегу

Ко мне пришла любовь,Рождая трепет, слёзы,И бархатные розыРисует на снегу.

Посвящается всем тем, кто за год съёмок программы «Умницы и Умники» расцвёл розами дружбы на моём снегу.

Этот год взрывался и резал, тащил и рвалИ зачем-то засмерчивал водоворот-судьбу.Карнавал — каждой сброшенной маскою завывал;Ворожа безнадёжьем, вздымался под кожей вал:«Вылетай!» — шелестел. И закручивался в трубу.

Год предсказанных трудностей, год несказанных чуд,Из которых чудеснейшим стала Игра времён…Мы боролись — мы вместе стояли плечом к плечу,Коронованы дружбой, что много ценней корон.

Мы светлели, смеялись — солнцем скрепив союз,Эхом вечности падал взволнованно сердца бой…Наша битва была — за святое «не оступлюсь»;За апрельское небо, за пьяный победный вкус —Вкус бесценного права ужиться с самим собой.

Будут новые годы вихрем лететь в туман,Будут вспыхивать, переплавляясьв давно отгоревший гул.

Я люблю вас, друзья, —этим сказочным миром,что мне безвозвратно дан, —Как любила бы розы, расцветшие на снегу.

Автобус