Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг

— Нет, у нее был плохой дружок, — извещала приготовишек Эмма. — Ее дружок — самый здоровенный и самый плохой из всех, что живут на планете Земля. И вот, когда твоя мама теряет сознание, он идет к тебе и ложится на тебя сверху! Он закрывает тебе животом лицо.

— А как дышать-то? — задавал свой вечный вопрос Грант Портер, записной тупица.

— Видишь ли, в этом-то и проблема! — бодрым голосом отвечала обычно рассказчица. — Думаю, дышать никак не получится.

К этому моменту двойняшки Френч были так перепуганы, что принимались стучать по кровати несинхронно, близнецы Бут начинали рыдать, не вынимая изо рта одеяло, а Джимми Бэкон, казалось, сейчас и правда задохнется.

— Но это еще не все. Потому что есть третья мама — и у нее не дружок, у нее подружка! — победно заявляла Эмма.

Эту часть истории Джек ненавидел сильнее всего.

— У нее очень большие груди, больше, чем у всех матерей вселенной, вместе взятых. А еще они крепче, чем груди самых юных подружек твоего папы. У нее кибергруди, — говорила Эмма. — У них внутри металлический каркас! Они здоровенные и очень, очень крепкие!

Мысль о том, что внутри грудей может быть металл, будет пугать Джека еще очень долго — они будут ему сниться, и он будет просыпаться в холодном поту. Стоит ли и говорить, что ни один приготовишка ни на минуту не смыкал глаз, когда Эмма рассказывала историю про раздавленного ребенка.

— Итак, выбирайте себе родителя! Есть добровольцы? — вопрошала наконец Эмма.

— Я никем не хочу быть! — всякий раз в ужасе пищала Морин Яп.

— А я совсем не хочу, чтобы мне было невозможно дышать, потому что у меня на лице лежит плохой дружок, — обычно вставлял Грант Портер.

— Только не железные груди! — вопил Джеймс Тернер, еще один законченный тупица.

Иногда Джеку хватало храбрости сказать:

— Я думаю, что больше всего боюсь злую, тощую подружку с каменными кулаками.

Фокус, однако, заключался в том, что Эмма, Венди и Шарлотта заранее выбирали, кто будет кем. Лежа с закрытыми глазами, Джек каким-то шестым чувством знал, что три девочки уже идут между кроватей к своим жертвам.

Тощая, злая подружка разведенного папы с кулаками из камня — разумеется, ее роль исполняла Венди Холтон. Она сжимала виски избранного приготовишки коленями. Колени у нее были маленькие и жесткие, как бейсбольные мячи. Всего минута этой пытки — и у Джека начинала болеть голова; плюс никакого удовольствия — под юбкой у Венди темно и ничего не видно.

Груди с железом внутри — разумеется, это были колени Шарлотты Барфорд, здоровенные, как дыни. Пока не появились имплантаты, в мире не было грудей, на ощупь похожих на колени. Под юбку ей Джек даже и не думал заглядывать — он дрожал от одной мысли, к каким последствиям это может привести.

А плохой дружок, душивший детей животом, — разумеется, это была роль Эммы Оустлер. Первым делом Джек находил носом ее пупок, так он мог немного дышать. Однажды он попробовал ее там лизнуть. Эмма отреагировала так:

— Мама дорогая, Джек! И как только ты это делаешь, ведь ты еще ничегошеньки не знаешь!

В реальности приключение в пещере летучих мышей оказалось почти таким же страшным, как в школе. Третьеклашки хорошо понимали, что опасность может исходить только от мышей-вампиров и мышей-фруктоедов. Во-первых, мисс Каролина Вурц стоит, парализованная страхом, во-вторых, подружки разведенных пап, а равно дружки и подружки матерей-одиночек им точно не угрожают — ну что им делать в пещере летучих мышей! А летучие мыши по сравнению с этими страшными сексуальными хищниками — сущий пустяк. Но бдительность терять нельзя.

Те, кто не ходил в приготовительный класс, сначала и вовсе не думали бояться, ну отключили электричество, и что? Они же не слышали страшных историй про пещеры и мышей. Впрочем, одноклассники, знакомые с Эммой и ее историями, видимо, источали страх, поэтому скоро бояться начали все.

Страх мисс Вурц тоже поначалу казался естественным — дети видели, какой ужас ее охватывает при входе в класс. Но в Королевском музее Онтарио она не могла прибегнуть к помощи палочки-выручалочки — то есть не могла вызвать Серого Призрака; миссис Макквот не раз спасала коллегу в самых неожиданных ситуациях, появляясь, как обычно, словно из воздуха. Однако, как сказано, музей не школа, призраки в нем не водятся, и когда дети вокруг мисс Вурц стали один за другим закрывать глаза, воя от ужаса, бедная учительница окончательно перестала понимать, как быть.

— Дети, откройте глаза немедленно! Не засыпайте! Пожалуйста, только не здесь! — завопила мисс Вурц.

Каролина Френч, зажмурившись, тут же дала бьющемуся в истерике педагогу отличный совет:

— Мисс Вурц, только ни в коем случае не бейте мышей-фруктоедов, они очень опасны, если их ударить. А так они вам ничего не сделают.

— Каролина, открой глаза! — кричала мисс Вурц.

— Но если вы ощутите у себя в районе горла мокрое, горячее дыхание — тогда совсем другое дело! — продолжила Каролина Френч.

— Что-что в районе горла? — воскликнула мисс Вурц, схватившись за шею руками.

Ее состояние вызвало у Джека противоречивые чувства. С одной стороны, ему было за нее стыдно — ну как же можно настолько не уметь вести себя в реальной жизни, так хорошо делая это на сцене; с другой стороны, он находил ее красивой. Он даже был тайно в нее влюблен.

— Каролина ведет речь о мышах-вампирах, — попытался объяснить Джек, несмотря на то, что знал, как Каролина не любит, когда ее перебивают (особенно в этом усердствовал ее брат-близнец).

— Джек, не надо пугать мисс Вурц, — недовольно сказала Каролина. — Мисс Вурц, слушайте меня — если вы ощутите у себя на горле мокрое, горячее дыхание, ведите себя так, словно обезумели. Бейте ее, машите руками, кричите!

— Кого я должна бить? — застонала мисс Вурц.

— Но если вдруг вам станут дышать в пупок, ничего не делайте, стойте спокойно, — сказал Гордон Френч.

— Да-да, в этом случае просто не двигайтесь, — поддакнул Джек.

— В какой еще пупок, ради бога! — орала мисс Вурц.

— Вот видишь, Джек? — укоризненно сказала Каролина Френч. — Все стало только хуже!

— Нет причин для паники, — повторил голос из репродуктора. — Электричество включат через несколько минут.

— Кстати, я забыл, а почему мы вообще должны лезть в пещеру к мышам, — сказал Джимми Бэкон. В этом он был не одинок — эту часть истории Эммы никто не помнил.

— Так, в пещеру никто не лезет!!! — закричала мисс Вурц. — Вы, все, откройте глаза немедленно!

Джек думал было рассказать, что в ультрафиолетовом свете она ослепнет, но решил, что лишняя информация мисс Вурц ни к чему, она и так напугана.

— Ого, я чувствую! Ко мне прилетела мышь-фруктоед, — сказал Джек и застыл. Оказалось, это Морин Яп упала на колени рядом с ним и дышит изо всех сил.

— Да что это, черт побери! — опять закричала мисс Вурц. Джимми Бэкон стонал и терся головой о ее бедро. Наверное, мисс Вурц схватила его за горло ненамеренно, но он отреагировал, как полагается при атаке мыши-вампира — завопил и замахал руками изо всех сил. Мисс Каролина Вурц, забыв обо всем на свете, завопила пуще прежнего. (Кто бы мог подумать! И это та самая женщина, что учит вести себя на сцене "сдержанно и с самообладанием"!)

Так прошла первая Джекова школьная экскурсия в музей. И если бы не тщательная подготовка, полученная от Эммы Оустлер, самопровозглашенной путеводной звезды Джека, означенное происшествие не стало бы для мальчика событием. Впрочем, это касалось почти всего его опыта жизни в начальной школе.

Какой же Джек, в самом деле, везунчик! Воистину, ничего не скажешь — с девочками ему хорошо.

Глава 9. Мал еще

Джек перешел в первый класс, а Эмма Оустлер и ее подружки — в седьмой, то есть первый в средней школе. Новоиспеченные же шестиклассницы оказались совсем не страшными, и Джек их не запомнил. Теперь выпадали дни, когда Джек ни разу не виделся с Эммой; правда, она пообещала ему "постоянно быть на связи", поэтому такие дни редко шли подряд. Периодически Джек видел и Венди Холтон, и Шарлотту Барфорд, но, слава богу, с некоторого расстояния. Про себя он давно называл их Холтон Каменные Кулаки и Барфорд Железные Груди и не отказался от этой привычки уже никогда.

В первом классе преподавала мисс Вонг. Она родилась на Багамских островах во время урагана, но от бури в ней ничего не осталось, если не считать привычки постоянно извиняться. Как назывался тот ураган, она никогда не говорила, и первоклашки решили, что, наверное, ужас, пережитый ею во время рождения, до сих пор живет у нее в подсознании.

Итак, в ее вялом теле не осталось и намека на ураган, как и в ее тихом голосе.

— Прошу прощения, милые, но должна вас огорчить — между первым классом и приготовительным есть важная разница. У нас нет тихого часа, — известила своих подопечных мисс Вонг в первый день учебы.