Повесть о граффах - Даша Клубук

– Завтра я не могу, – ответила флорист. – У меня крупное оформление в театре комедии, буду занята весь день.

– Вечно твои оформления, – буркнул Август и обратился к иллюзионисту: – Филипп, а ты? Работаешь?

Тот кивнул, и Август скривился.

– Не всем же быть такими бездельниками, как ты, Август, – сказала Мира, посмотрев на друга исподлобья.

– Я смогу, – услышала Ирвелин собственный голос.

Тройка ее соседей переглянулись.

– Ирвелин, – обратился к ней Филипп, – мы благодарны тебе за помощь с госпожой Корнелией, но просить тебя и дальше помогать нам в поиске моего кузена не будем.

– Дело в другом. Я ни разу не была в этой лавке, и мне интересно туда заглянуть.

Душой Ирвелин не кривила. Ей действительно было бы любопытно побывать в настоящей лавке кукловода.

– Буду рад компании, – откликнулся вмиг повеселевший Август и с шумом плюхнулся обратно на кушетку.

На том и сошлись.

* * *

Скользкий бульвар выступал обителью активной граффеорской торговли. Бульвар брал свое начало от поющего фонтана на дворцовой площади и устремлялся вниз, на полдюжины километров к югу. Весь бульвар кишел знаменитыми на всю Граффеорию магазинами, торговыми лотками, галантереями и лавчонками рукоделов; чем ближе к дворцовой площади была точка, тем именитей магазин на ней обосновался.

На Скользком бульваре можно было найти все – от духов лучших парфюмеров Клекота, от коих запах на запястье мог держаться до пяти лет, до расписных мусорных мешков из Олоправдэля. Манящие специи и травы, оздоровительные бальзамы, шелковые занавески, провизия для скалолазов и страховочные ремни для молодых левитантов – все это добро буквально падало на голову каждому прохожему. Нужны учебники по иллюзорному мастерству? Вам в павильон номер семь. Успокоительное для телепата? Загляните в «Эликсироварню Боуба». Бульвар огромен, его невозможно обойти и за целый день, если только вы не эфемер, снующийся по бульвару без дела.

– Мира мечтает открыть на Скользком бульваре свою цветочную лавку, – сказал Август, когда на следующий день они с Ирвелин дошли до шумного бульвара. – Но пока приличные павильоны либо заняты, либо страшно дорогие, а брать в аренду местечко рядом с Рынком змей – сомнительное удовольствие.

На счету Рынка змей – миллион слухов о недоброкачественных товарах, о регулярном воровстве, драках и прочем беззаконии. Рынок находился в самой южной точке Скользкого бульвара и выступал пристанищем для граффов временно заблудших.

Сегодня торговая улица была полна народу. Граффы на деловой лад блуждали от одного порога к другому и искали лучший повод для опустошения кошельков. Приземистые скамейки, расставленные вдоль всего бульвара, были заняты отдыхающими граффами и очередями из бумажных пакетов.

– Нам сюда.

Август, разодетый сегодня в пухлую охотничью куртку, указал на пеструю витрину напротив особенно лиственного клена. Они подошли к лиловой двери, и Август открыл ее перед Ирвелин.

Как только Ирвелин оказалась внутри, в уши ей ударил настоящий гром из беспорядочных звуков. Все здесь хаотично брякало, звенело, пищало и дребезжало. Узкое помещение было укутано вуалью из дыма, пыли и света, и Ирвелин пришлось прищурить глаза, чтобы хоть что-то разглядеть. Ко всему прочему в лавке было тесно и душно, и Ирвелин сразу захотелось выйти обратно, на свежий воздух бульвара.

– Как в глаза чихнули, ага? – проорал ей Август и вприпрыжку направился прямиком к продавцу, который стоял в окружении десятка покупателей.

– Август Ческоль!

Олли Плунецки был тучным граффом с щеками цвета переспелого помидора. Его добротное брюшко было запахнуто в облегающий жакет, пуговицы которого натянулись, как струны скрипки. Лысина кукловода светилась от пота, а над верхней губой лоснились пушистые темные усы.

– Сколько неосушенных стаканов пунша, сколько потерянных дней!

– Всенепременно их наверстаем, – рассмеялся Август и ответил на его рукопожатие. Похоже, Август имел связи чуть ли не в каждом заведении Граффеории. – Олли, знакомьтесь. Это Ирвелин Баулин.

– Весьма и весьма польщен вашим вниманием, госпожа, – произнес Олли и обнажил пожелтевшие зубы. Ирвелин обошлась кивком. – Какими ветрами к нам, Август? Решили прикупить что-нибудь эдакое у старины Олли?

– Я слышал, у вас в продаже появились говорящие сундуки, – перекрикивал Август звяканье. – А говорящих рюкзаков вы, случайно, не мастерите?

Пока старые знакомые общались на отвлеченные темы, Ирвелин огляделась.

Площадь павильона была рассчитана ровно на половину всех шкафов, тумб и прилавков, заполонивших все возможное пространство. Башня из сваленных друг на друга коробок опасно нависала как раз над тем местом, где стояла Ирвелин, и девушка посчитала необходимым срочно посторониться. Страшный шум исходил от бесчисленных изобретений кукловода. Их было так много, что во всей здешней суматохе Ирвелин не сразу могла определить, где изобретения, а где граффы-покупатели. По узким полоскам свободного пространства бродили ходячие табуреты, которые, как пингвины, переваливались из стороны в сторону; покупателям то и дело приходилось отпрыгивать, чтобы избежать столкновения.

– Интересуетесь ходячими табуретами? – Кукловод проследил за взглядом Ирвелин. – Нерушимая классика! Сохраняют двигательную функцию до трех недель. Также, господа, позвольте вам представить хит продаж – сахарница-плюйка! Подставьте к ней любую чашку – и сахарница сама выплюнет в нее кубик сахара. Незаменимая на кухне вещь!

Ирвелин посмотрела на бежевую банку с открытым скептицизмом: крышка банки без остановки прыгала и бренчала, метая сахарные кубики во все близлежащие емкости. Увернуться не смогла даже девочка-левитант, которой сахар попал прямо в ухо.

– Как мне помнится, вы, Олли, планировали найти павильон попросторнее. Здесь уже и яблоку негде упасть, – произнес Август, косясь на нависшую башню.

– Правильно, планировал. Но все наши планы всегда упираются в реи. Так что… – Олли расплылся в хитрой улыбке, отчего его щеки потемнели до багрового оттенка, а усы скрыли кончик утиного носа. После он добавил, понизив голос: – Я тут почитал на досуге про алмазные залежи Верескового края… Алмазы! Их добыча приносит казне весьма приличный пай.

– Алмазы? – переспросил Август.

На секунду задумавшись, Олли наклонился к ним поближе:

– Есть у меня один знакомый графф, материализатор, он якобы может создавать драгоценные камни…

– Незаконными делами промышляете, Олли.

– Да бросьте! Вон на Рынке змей таких рукоделов каждый второй. Слышали про подпольные производства? Там создаются и алмазы, и самоцветы, и молочные жемчуга. Даже, по слухам, сами реи…

– И каждый второй материализатор с таких производств сидит за решеткой, – назидательно отметил Август, а Олли лишь добродушно хлопнул левитанта по плечу:

– А вы, мой друг, как и прежде, чрезвычайно дальновидны.

– А вы, Олли, как и прежде, неисправимый прагматик, – ответил Август, после чего оба рассмеялись.

– Что это, господин Плунецки? – вклинилась в их разговор Ирвелин. – Похоже на метроном. – Она указала на крохотных размеров предмет