Атлетический тюнинг. Новый взгляд на культуру физического совершенства - Сослан Варзиев

Та же самая закономерность наблюдалась в случае, когда удачно подобранная ширина хвата удовлетворяла суставы запястья в положении рук, выпрямленных в локтях. В промежуточной фазе, когда угол в согнутых локтях соответствовал приблизительно 85–95 градусам, как и в первом случае, была аналогичная степень дискомфорта, и наконец, в третьей точке, в положении явно согнутых в локтях рук, суставы локтя либо запястья чувствовали не только дискомфорт, но и болевые ощущения.

Нет надобности рейтинговать причины межсуставного дискомфорта по степени важности или значимости, достаточно обозначить доступные корректировке наиболее распространенные ошибки при выборе:

• амплитуды движения;

• ширины хвата кистей при использовании спаренного инвентаря;

• ширины ступней при использовании упражнений с жестко закрепленным тазом;

• супинации и пронации ступней («носки наружу» или «носки внутрь»);

• супинации и пронация кистей;

• положения «нерабочих», «подрабатывающих» суставов во время выполнения упражнений;

• веса отягощения, необходимого при первой апробации нового упражнения;

• положения главенствующих суставов относительно «стабилизационных» (неработающих) и «подрабатывающих»;

• скорости выполнения позитивной и негативной фаз.

Эрудиция тела

Признательность Анатолию Федоровичу Матвиенко (МИФКИС)

Атлетика и социум

Даже с очень малым багажом диагнозов психоэмоционального характера ни один профессиональный атлет не может надеяться на быстрое продвижение к своему олимпу. Итак, не каждому профессиональному атлету (бодибилдеру и культуристу) в одинаковом положении тела комфортно выполнять конкретное силовое упражнение или соревновательное позирующие движение, и причин для этого предостаточно. Это могут быть не только физические неудобства, о которых подробнее описано в главе «Железное меню», но и неверно и опрометчиво воссозданный тренером визуально–ассоциативный ряд, который нередко вынуждает атлета воспринимать эту позицию как неэстетичную либо просто несуразную. Но эта проблема — только верхняя часть айсберга.

Более странно то, что для некоторых атлетов «мешающим» фактором является тренировочный процесс в обстановке среди большого скопления людей, при которой атлет не только рассеян и несобран, но и зажат. Для такого атлета (даже если он профессионал) все равно лучшей ситуацией будет работа в контакте только с одним партнером–оппонентом (инструктором–опекуном). Причем партнер–оппонент не просто контролирует или страхует движения атлета, но и в обязательном порядке обеспечивает каждое движение в упражнении речевым сопровождением. Эти условия помогают создать необходимый микроклимат (с поправкой на демократично–рабочий), своеобразный психоэмоциональный комфорт для данного атлета, что и побуждает его заказывать себе для тренировки персонального тренера.

Другие атлеты, наоборот, максимально собранны и сконцентрированны в ситуации тренажерного хаоса и большого скопления людей для осознания того, что работа ведется в рабочей коллективной обстановке. Но есть и такие атлеты–солисты, которым нужна публика. Они — позерщики. Их кураж и настроение зависят от количества присутствующих в зале, из которых такие атлеты–демонстранты все равно сделают зрителей, незаметно усаживая их в самые лучшие места. Их тренировка — настоящее представление, шоу.

Существует немало и других типов атлетов, у которых тренировочный настрой зависит даже от светового оформления, цветовой гаммы стен или звука — музыкального фона. Именно поэтому нередко происходит так, что атлет, меняя обстановку, заметно улучшает свои тренировочные показатели, и наоборот.

Даже очень тренированное человеческое тело профессионального атлета нужно рассматривать не только как физический инструмент, но и как зримый выразитель индивидуальных и уникальных черт характера, собственной воли, а также личных и душевных качеств. В идеале тело профессионального атлета выражает особый частный спектр эмоциональных состояний, учитывающих существующие или навязанные повседневно–сопроводительные или фрагментарные социально–бытовые стрессово–пиковые условия с потенциальным разнообразием и вариативностью этих состояний.

Но в реальности на практике функциональные возможности мышечного и суставно–связочного аппарата, как филигранно отлаженный механизм управления телом, должны позволять атлету или спортсмену свободно и адекватно проявить себя в искусстве собственного неповторимого физического движения. Уровень подобной приспособленности — это не что иное, как индивидуальная эмоциональная адаптированность тела, дефицит которой приводит к неспособности атлета внешне движением выражать свои эмоции и чувства или, что еще хуже, к противоречиям между внутренним состоянием и внешним образом, со всеми вытекающими отсюда тренировочными последствиями.

Тренеру нужно формировать у атлета такой контурно–функциональный базис, который облегчает свободу выражения и применения индивидуальных внутренних свойств при воспроизведении любого технического движения в самом сложном двигательно–силовом процессе. Это и есть персональное атлетическое форматирование, призванное формировать тело по характеру атлета, подобно пошиву костюма по фигуре человека.

Эмоции как следствие

Подавляющую часть эмоциональных состояний атлет вольно или невольно проявляет физически даже в простых жестах, обычной походке и несложных естественных позах. Эмоционально–негативные состояния атлета, скрывающиеся под довольно массивным мышечным наслоением, к сожалению, могут распознаваться либо специалистами спортивной психологии, либо тренерами высокого класса с огромным стажем и колоссальным опытом. Эти состояния могут отражаться на теле атлета не только в виде неправильного изгиба позвоночного столба, спазмов отдельных мышц или нежелательных непредсказуемых фрагментарных внутримышечных включений зажимов с последующим нарушением ритма заданного или предполагаемого движения, но также в проявлении малоприятных вегетативных реакций в следующих позициях:

• ширина зрачка;

• артериальное давление;

• частота дыхательных движений;

• частота сердечных сокращений;

• потоотделение;

• мурашки;

• слюноотделение;

• речь и т. д.

Повторяемость таких эмоциональных состояний, в свою очередь, приводит к многократному воспроизведению подобных аномальных физических проявлений, что, к сожалению, постепенно закрепляет их, впоследствии превращает в одну из серьезных форм вялотекущего тренировочного «застоя». Эти привычные деструктивные «двигательные эмоции» соответственно инициируют продуцирование новых душевных состояний. Кроме того, дисгармоничные движения и позы атлета формируют у сторонних наблюдателей в атлетическом зале явную или подсознательную реакцию отторжения, что, в свою очередь, погружает атлета как личность в неблагоприятное психологическое поле, создающее своеобразное обоюдное отторжение или неблагоприятный микроклимат.

Замечу, что вне атлетизма именно такие явления очень часто мешают практикующим неспортивным психологам, работающим без поддержки специалиста по физической культуре или атлетизму, а именно персонального атлетического форматирования, добиваться стойкого результата.

Кстати, если исходное чувство человека субъективно позитивно, то это, разумеется, благоприятнее в плане здоровья, но вовсе не означает, что форма двигательной реакции объективно красива и радует глаз окружающим. Человеку может показаться, что когда он кому–то улыбнулся, то это выглядело мило и лучезарно, но на самом деле окружающие могли увидеть в этом мимическом жесте странный оскал.

Любой сформировавшийся атлет — это, прежде всего, человек, впитавший в себя большинство психоэмоциональных людских поведений, постоянно присутствовавших возле него с младенчества и до устоявшегося момента физического и эмоционально–психологического формирования. Совокупные ошибки воспитания и различных иных влияний находившихся рядом лиц вырабатывают примитивные, объективно подтверждающие неэстетичные движения, что в дальнейшем мешает обычному человеку быть принятым в желаемом окружении (в нашем случае атлету в клубе и в атлетическом зале).

Персональная атлетическая опека

«Опека» — слово женского рода, что естественным образом связано с умением радеть, сострадать, растить и развивать. Это есть персональное атлетическое форматирование, одной из важных задач которого при работе с «профессиональным» телом атлета при выявлении диагностированных фактов неэстетичных двигательных проявлений — это не только разрывать механизм патологической психофизической обратной связи, но и через физическое образно–силовое форматирование влиять на решение застарелых психологических проблем.