ПГТ - Вадим Сериков

В этот момент во двор вошла собака. Размеров она была невероятных, какой-то невнятной пегой масти, худая и тупорылая. Неспешно дотрухавшись до нас, псина присела рядом со столиком, восторженно уставившись на мясо.

Я невольно подобрался. Собака вела себя довольно меланхолично, но выглядела устрашающе. Прям Фредди Крюгер животного мира.

– Тайка, Тайка, – погладил псину по голове Гоша. А Дмитрий дал монстрообразной Тайке кусок мяса.

– Все, давай, иди, – сказал он непрошенной гостье, и она сразу, хотя и не спеша, удалилась.

– Интересные у вас тут собаки, – выдохнув, промолвил я. – А вы с ними так запросто. Накоротке.

– Собаки – это что, – ответил Дима, раздувая угли. – У нас некоторые лошадей домой водят.

– Это как? – обалдел я. Ничего себе у них. Широко живут.

– О, это поэма жизни… – и мастер мечтательно поднял глаза к небу.

– Да, – поддержал Гоша. – Именно.

***

– Ты, Олег, видел двухэтажки на Юбилейной? – начал Дима. – Ах, нет еще? Ну и ладно, не много потерял. Честно говоря, дрянь, а не двухэтажки.

Они примечательны лишь тем, что были одними из первых многоквартирных домов, построенных в поселке. Рядом с ними народ тут же построил сарайчики. Капитальные такие сарайчики, с подвалами. Сельское хозяйство и животноводство были тогда у разуменцев в чести, в сараях разводили кур, индюков и поросята. Удобно: рядом с домом своя маленькая ферма. Почти все этим занимались.

Среди сараевладельцев был и Петька Мельский. Но он, в отличие от соседей, тяготел к лошадям. И жил у него в сарае цельный конь. Черный прекрасный ахалкетинец. Звали Бароном.

Петр работал на племзаводе, там он тоже занимался лошадьми. Но этого ему показалось мало, потому и завел личного питомца. И все было хорошо до одного вечера.

В тот вечер Петр изрядно отдохнул с коллегами, и, убираясь у Барона, вдруг озадачился странной мыслью. "А пойдем, – говорит, – друг мой любезный, ко мне в гости. А то ведь я у тебя – каждый вечер, а ты у меня ни разу и не был! Пошли покажу, как мы живем". Конь ответил "и-го-го", что было расценено Петром, как знак полного согласия.

Взял Мельский, значит, друга своего любезного под узду и повел в свои двухкомнатные хоромы. Уже стемнело, и по дороге им никто не встретился. Возле дома тоже никто не сидел (ой, да лучше б сидели), а потому прошли без помех. Правда, уже при заходе в подъезд коник начал переживать и стесняться. Понимал, видать, что не конюшня это. Но настойчивость хозяина оказалась столь велика, что устоять возможности не было.

Кое-как поднялись по лестнице, зашли в квартиру. Не без труда, конечно, зашли, все-таки проект дома не был рассчитан на таких габаритных существ. Петр, вполне довольный собой, трепал коняшку по гриве, ободрял его, радовался: вот и ты, мол, у меня в гостях, смотри, как здорово!

В этот момент, на беду, этажом выше зашумели дети. Затопали, громыхнули чем-то. Конь, и так находившийся в крайне некомфортном эмоциональном состоянии, мгновенно впал в панику. Вокруг происходило нечто страшное, а бежать некуда. Он крутанулся и крупом своим зацепил шкаф. В шкафу загремела посуда, звон стоял на весь дом. Мельский заорал благим матом. Из спален выскочили жена и дети, которые тоже соответственно заорали. Ну, а ты бы не заорал? Конь заржал, и на уши встал весь дом.

Последующие минут пятнадцать восстановить трудно, потому что все свидетели были в состоянии аффектации: орали, ржали, роняли мебель и посуду. Кто-то из соседей, естественно, вызвал милицию, потому что, судя по доносившимся до них звукам, рядом происходило смертоубийство.

Когда милицейский бобик подъехал к неспокойному подъезду, то даже бывалые менты, прислушавшись, немного сдрейфили. Идти на верную смерть никто не хотел. А надо было. Так и стояли с табельным оружием наизготовку, возбуждая в себе чувство долга. Возбуждалось оно плохо.

В это время Петру удалось развернуть друга головой к выходу и начать движение к свободе. Сзади его лупила по спине жена, голосили дети, ржание тоже не прекращалось. Петр же, матерясь на всех и вся, продолжал движение к выходу.

Когда распахнулись двери подъезда, и в свете милицейских фар появился рыцарь с конем, стражи правопорядка поняли, что до сих пор ничего не видели в жизни. Но Пете было не до каких-то там стражей!

Воздух свободы опьянил жеребца, и он рванул к своей конюшне. Мельский с дикой скоростью бежал рядом. Когда они растворились в ночи, милиционеры зашли в дом, убедились, что никто, кроме мебели, не пострадал, и строго-настрого наказали передать конелюбу явиться прямо с утра к участковому. Во избежании. После чего уехали, счастливые, и сами ржали, аки кони.

Когда Петр вернулся, наконец, домой, основные следы погрома оказались уже убраны. Он повинился и был прощен. Жена и сама любила коней. И его, дурака, тоже. Но велела впредь согласовывать с ней список гостей. А то ведь мебели не напасешься. Да и соседей, сволочей, жалко, – закончил Дмитрий.

– Конь – это ерунда, – чуть не перебил его Георгий. – Вот медведи – это да.

– Должен тебе сказать, Георгий, что ты – герой, – покачал головой Дима. – Я бы тогда, с этим медведем, просто умер. От невозможной насыщенности бытия.

– Да ладно, – сказал Гоша. – Расскажи ты. Я так не смогу.

– Извольте, граф, – поклонился Дима. – А было это так…

***

– В армии Георгий служил в местах отдаленных, даже глухих. Таких на карте нашей чудесной страны много. Одним из незабываемых событий Гошиной службы оказалась охота на медведя. Сам он был взят в качестве приманки. Шучу, шучу. Был он взят в качестве помощника по охотничьему быту. Который занимается разными там хозяйственными делами, пока военные начальники отдыхают, пытаясь при этом сходить на медведя. Хватит ржать, Олег, это охотники так выражаются – "ходить на медведя". Как эксперт по охоте говорю.

А жалеть того мишку не надо. Мишка был откровенно не прав, и охоту на него тогда устроили не зря. Он по округе безобразничал и разорял местные хозяйства. Чуть даже не задрал кого-то. Не сегодня, так завтра мог натворить серьезных бед.

С военными пошли и охотники. Не те, которые по бутылкам и банкам стреляют, а настоящие.

И вот на второй или третий день безуспешных поисков группа в сопровождении Игоря с рванула туда, где, по полученной информации, хозяин тайги только что разорил