Пропавшая глава - Роберт Голдсборо

Я послушно записал все адреса и телефоны, а также вернул конверт с чеком Клоду Пембертону, который взял его с нескрываемой неохотой.

— Берите, берите, — сказал я. — В противном случае мистеру Вульфу придется его разорвать, а это его переутомит — он терпеть не может физических упражнений. К тому же Хорэсу Винсону наши условия вполне по карману.

— Но ведь наши люди уже собрали деньги! — жалобно взвыл президент КСПОБ.

— Ну и что? Отошлите их обратно. Организуйте на них Рождественскую вечеринку для членов клуба или выпустите бюллетень.

— Мы уже и так выпускаем бюллетень, на членские взносы, — проворчал Пембертон, неохотно засовывая конверт во внутренний карман пиджака.

Проводив трио к выходу, я ещё раз поблагодарил их за приход, и мы распрощались.

Заперев за ними дверь, я прошествовал в кухню, где Вульф наблюдал за тем, как Фриц колдует над ужином.

— Снова всё на меня свалили, — пожаловался я, напуская на себя обиженный вид. — Сами в кусты, а бедный Арчи должен за вас каштаны из огня таскать. Не бойтесь, гости выставлены на улицу, а чек возвращен Пембертону, хотя радости это ему не доставило. Как они вам?

Вульф отпил пива и зажмурился.

— Искренне хотят помочь, но толку от них мало, — провозгласил он.

— А вы что, рассчитывали, что они назовут вам имя убийцы и приволокут его нотариально заверенное признание?

Вульф не ответил, продолжая сидеть с закрытыми глазами. Надеялся, должно быть, что я исчезну.

И я исчез.

Глава 17

Хотя в беседе с Вульфом душой я не покривил, разговор о деле за карточным столом у Сола всё-таки заходил, пусть и ненадолго. Собственно говоря, сама игра уже завершилась, и я сгрёб в карман скромный выигрыш, львиная доля которого досталась мне при последней сдаче, когда моя тройка десяток побила две пары Фреда. Я уже распрощался и поднялся было, чтобы уйти, когда Сол остановил меня.

— Я продолжаю искать Клариссу Уингфилд, — извиняющимся тоном сказал он. — Пока ничего определённого, но свет в конце тоннеля забрезжил. Передай мистеру Вульфу, что если к началу уик-энда я не добьюсь успеха, то ничего с него не возьму, даже на расходы.

Таков наш Сол Пензер; к любой работе он относится серьёзно и даже в мыслях не допускает, что может подвести Вульфа, а тот это знает и ценит. Вот почему Сол получает свой гонорар всегда, вне зависимости от того, добился он успеха или нет. Впрочем, положа руку на сердце, я не могу припомнить ни единого случая, когда бы он потерпел неудачу.

На следующее утро, в пятницу (если вы любитель хронометрировать события), я сидел в кабинете над бухгалтерскими книгами, пытаясь не обращать внимания на адский грохот и лязг металла, когда затрезвонил телефон.

— Готово! — гаркнул мне в ухо Сол.

— Надо полагать, это означает удачу? — с деланным спокойствием вопросил я.

— Совершенно верно. Интересующая вас дамочка проживает в Хобокене, устроившись на работу в небольшую картинную галерею. В данную минуту она как раз там.

— Ты уверен? — тупо спросил я.

— Так же, как и в том, что стою сейчас в телефонной будке напротив местного железнодорожного вокзальчика. Вашу беглянку я видел четверть часа назад.

— Чтоб мне пусто было! Как тебе удалось её найти?

— Долгая история, да и раскрывать профессиональные тайны не хочется. Впрочем, за партией в джин-рамми как-нибудь расскажу, так и быть. Кстати, с ней самой я, разумеется, не разговаривал — тут уж перед такими профессионалами, как ты, я пасую. Тебя, вероятно, подробности интересуют?

Я проблеял, что даже очень, и Сол со мной поделился. Когда я положил трубку, часы показывали 10:52, то есть до прихода Вульфа из оранжереи оставалось восемь минут. Если он, конечно, после завтрака поднялся туда, а не к себе в комнату. Ручаться я бы не стал, учитывая жестокий кризис, в котором он оказался.

Как бы то ни было, в 11:03 Вульф вошел в кабинет, даже не запыхавшись, вставил в вазу веточку онцидиум трулиферум и уселся в своё необъятное кресло.

— Доброе утро, Арчи. Как прошел ваш вчерашний покер — ты выиграл?

Что ж, по крайней мере, он не спросил обычное: «Хорошо ты спал?». Я ответил, что разбогател на несколько песо, после чего сообщил о достижениях Сола.

Вульф внимательно выслушал, затем промолвил:

— Хобокен. Если не ошибаюсь, это на противоположном берегу Гудзона.

— Отличником по местной географии вам никогда не стать, но на сей раз вы угадали. Поезд от Геральд-сквер доставит меня туда минут за двадцать.

Вульф содрогнулся, но быстро пришел в себя.

— Очень хорошо. После обеда.

На самом деле путь на поезде от Тридцать третьей улицы до Хобокена по проложенному под Гудзоном тоннелю занял у меня всего шестнадцать минут, включая несколько остановок. Выйдя на привокзальную площадь, я сообразил, что очутился в Нью-Джерси; это означало, что я уже дважды покидал пределы своего штата, занимаясь расследованием одного дела, чего со мной прежде никогда не случалось.

В последний раз мне довелось побывать в Хобокене по случаю открытия там нового итальянского ресторанчика, владельцем которого был муж одной из подруг Лили Роуэн. Угощение было — пальчики оближешь; сам Вульф не стал бы кривить физиономию. Однако супружескую чету неудержимо тянуло в Италию, так что в конечном итоге они продали свое заведение и перебрались за океан. В Сиену, кажется. Лили настаивает, чтобы мы к ним съездили — кто знает, может, когда-нибудь и махнём туда.

Внешне Хобокен не изменился, хотя появилось больше многоэтажек, а старые кирпичные дома и отели в деловом районе перекрасили в веселые розовые и светло-синие тона. В целом городок приобрел куда более привлекательный облик.

Пройдя вдоль Гудзон-плейс, я миновал знакомый итальянский ресторанчик, который, судя по вывеске, не изменил своей ориентации. Картинная галерея размещалась, по словам Сола, кварталом дальше. Подойдя, я заглянул в стеклянную витрину, и тут же узнал Клариссу. Одетая в тёмно-синее платье с белыми оборочками и крупными, белыми же пуговицами, она стояла возле стола и разговаривала по телефону. Волосы были подстрижены короче, чем на старой фотографии, в остальном она ничуть не изменилась. В оценке её роста и веса Белинда, похоже, не ошиблась.

Поглазев на Клариссу несколько секунд, я пересек улицу и отправился к западу от центра городка. Уже три минуты спустя я нашел то, что искал.

Я очутился в жилом районе, застроенном преимущественно трехэтажными и четырехэтажными домами, быстро разыскал нужный адрес (его дал мне Сол) и, оглядевшись по сторонам, толкнул скрипучую калитку под развесистым кленом и прошагал к двери, рядом с которой над звонком красовалась табличка «К. УИНГФИЛД». Выудив из кармана ключ, я нацелился им в замок и аккуратно вставил — ключ вошел как по маслу. Легонько повернув его, я почувствовал, как отходит язычок замка; больше мне ничего и не требовалось. Я извлек ключ наружу, выбрался за калитку и возвратился к картинной галерее.

На этот раз я в неё вошёл. Кларисса, уже сидевшая за столом и перебиравшая какие-то бумаги, при моем появлении приподнялась и улыбнулась.

— Здравствуйте, могу я быть вам полезна? — спросила она приятным голосом.

— Вполне возможно. Вы ведь Кларисса Эвери, урожденная Уингфилд, родом из Мерсера, Индиана, не так ли? — выпалил я на одном дыхании.

Она отшатнулась, словно получила пощечину.

— Что вам нужно? — еле расслышал я.

— Только поговорить с вами, — ответил я, безуспешно пытаясь улыбкой привести её в чувство. — Скажите, может кто-нибудь на время подменить вас, пока мы посидим и выпьем по чашечке кофе?

— Кто вы такой? — выдавила Кларисса; в лице её не было ни кровинки.

— Я служу у частного сыщика Ниро Вульфа, в Манхэттене, — сказал я, предъявляя удостоверение.

Кларисса уставилась на нее, затем перевела взгляд на меня. Ее грудь начала быстро-быстро вздыматься, но в эту минуту откуда-то изнутри в комнату вошла другая женщина восточной наружности.

— Я тебя не нужна, Клара? — озадаченно спросила она.

— Нет… то есть, да, — пробормотала Кларисса, обретая себя. — Эми, познакомься, это… мистер Гудвин. Нам с ним нужно немного поговорить. Мы сходим попьём кофе. Я долго не задержусь.

Эми кивнула, добавив, что посидит пока здесь.

— Что вам на самом деле нужно? — спросила Кларисса, едва мы с ней очутились на свежем воздухе. — Я никогда про вас не слышала. Как, вы сказали, зовут человека, у которого вы служите?

— Ниро Вульф, — ответил я. — Легендарная личность. Где здесь у вас можно выпить кофе?

Кларисса показала, и мы завернули в итальянский ресторанчик — похоже, в Хобокене недостатка в них не было. Светящиеся часы на стене показывали половину третьего, то есть время ленча закончилось, и ресторанчик был почти пуст. Мы устроились за столиком поблизости от входа.