Нф-100: Изобретатель смысла - Дмитрий Шатилов

Однако, согласитесь, трудно сохранять философское спокойствие, когда на одной планете с тобой живут пятьсот миллионов кровожадных дикарей, готовых в любое время убивать, грабить и совершать любые подлости, мыслимые и немыслимые. И ежу понятно: прежде, чем начать на Тразиллане новую жизнь, конгарский вопрос (что, чёрт возьми, делать с этими чудовищами?) необходимо решить, и как можно скорее.

И этот вопрос был решён.

Общеизвестно, что честь эта принадлежит семи людям, которых одинаково почитают во всех конгарских поселениях, как истинных благодетелей народа Кон.

В Дзиру их называют Семеро Смелых.

В Румбе - Семеро Достойных.

В Руфе - Семеро Добрых.

В Хузе - Семеро Благородных.

В Бомри - Семеро Честных.

В Двари - Семеро Мудрых.

В Коннеро - Семеро Справедливых.

Уж не знаю, как вам теперь сказать, что это были довольно дрянные люди. Нет, дрянные - неподходящее слово. Все они умели прилично носить костюм, рассуждать о возвышенных вещах, и если бы им предложили стать президентом Соединённых Штатов, вождём африканского племени ибу или Повелителем Вселенной, они согласились бы, не раздумывая.

Наверное, у них даже были принципы - у владельца сахарного концерна мистера Брамбоу, топ- менеджера мистера Нормейлера, известного бизнесмена Тейлора Фредерикса, художника- концептуалиста Питера Брунсвика, доктора антропологии профессора Кинесса, русского интеллигента Петра Петровича Самсонова- Редько и Гвендолин Луизы Стефани Марии Изабель графини де Монпегу - актрисы, известной под псевдонимом Мелоди Свитхарт.

А впрочем, дело было не в принципах. Просто именно этих семерых людей бортовой компьютер "Бочки" выбрал из полутора миллионов пассажиров для решения конгарского вопроса.

Казалось бы, вариантов у них было немного: смириться с конгарской жестокостью, принять её, как есть, или повести с дикарями долгую и трудную облагораживающую работу, которая однажды - а когда это время ещё настанет!  - превратит их в нормальных, достойных членов общества.

Но, как это случается в жизни, нашёлся и третий вариант.

-  Может, нам обратить их в рабов?  - раздался робкий голос Мелоди.  - Получится по триста сорок человек на брата. Это будет очень красиво, как в древнем Риме. Представьте себе: я плыву по Тибру в лодке, украшенной цветами, а четыре огромных нубийца, чья кожа смазана пальмовым маслом, массируют мне пятки палочками из сандалового дерева и шиншилловыми шкурками...

-  А потянем?  - усомнился мистер Бромбоу.  - Это вам не индейцы какие- нибудь.

-  Потянем,  - уверенно ответил мистер Нормейлер.  - На Земле под моим началом работало пятьсот человек, и за смену я успевал плюнуть в лицо каждому.

-  Не думаю, что возвращаться к рабовладельческому строю разумно,  - взял слово профессор Кинесс.  - К тому же даже эту отжившую своё общественно- экономическую формацию надлежит устанавливать с умом, а равное количество рабов у каждого гражданина отнюдь этому не способствует.

-  Почему?  - удивился мистер Нормейлер.  - Разве не за равными возможностями мы отправились в далёкий космос?

-  Прежде всего, это убивает соревновательный дух,  - пояснил Кинесс.  - Если у каждого человека будет одинаковое количество рабов, ему не нужно будет расти над собой, совершенствуясь физически и духовно.

-  Но мы можем поступить иначе,  - сказала малышка Мелоди.  - Рабов можно распределять так: одному землянину - больше, другому - меньше.

-  Мысль похвальная, но трудноосуществимая. Ведь тех, кто получит больше, мы тем самым развратим, а тех, кто получит меньше - унизим. Видите: и так и так получается не слишком гуманно по отношению к человеку, да?

-  Как вы хорошо говорите, профессор!  - воскликнула Мелоди.  - Какая гадкая штука - рабовладение! Хорошо, что наши далёкие предки отказались от него раз и навсегда!

Наступило молчание. Все обдумывали другой вариант.

-  А что если...  - начал было мистер Брамбоу, но замолк.

-  Что? Что?  - накинулись на него остальные.

-  Что, если нам загнать их в специально оборудованные резервации. Пусть себе делают там, что хотят.

-  Нет,  - покачал головой Нормейлер.  - Это не годится.

-  Почему?

-  Дорого. Одной колючей проволоки на миллион выйдет.

-  Да уж,  - сник Брамбоу.

Положение поспешила спасти малышка Мелоди.

-  А может, вырыть для них огромные подземные убежища?  - предложила она.  - Я читала о таких в одной книге.

-  Чушь,  - сказал Брамбоу.  - Какой в этом смысл?

-  Ну,  - задумалась Мелоди,  - большого смысла, пожалуй, нет. Я просто подумала, что это будет здорово...

-  Здорово?  - грозно спросил Нормейлер.

-  Ну, не здорово, миленько...

-  Миленько?  - посмотрел на Мелоди Кинесс.

-  Ну...

Мелоди замолчала.

-  Итак,  - сказал Нормейлер,  - подведём итоги. Мы не можем обратить конгаров в рабов, потому что это негуманно по отношению к нам, не можем загнать их под землю и не можем утопить в море. Есть другие предложения?

-  Бластеры,  - раздался голос Самсонова- Редько.

-  Осколочные бомбы.

-  Иприт.

-  Вирус, вызывающий бесплодие.

-  Глупости!  - раздался властный голос. Говорил мистер Фредерикс, крупный делец.  - Всё это нецелесообразно. Почему я, деловой человек, должен тратить своё свободное время на истребление каких- то дикарей, если мне за это никто не заплатит?

-  Сразу видно, что вы не альтруист,  - поджала губки Мелоди.  - Вы из тех чёрствых людей, что абсолютно неспособны понять чувства другого! Вас совершенно не заботит безопасность соотечественников!

-  При чём здесь чувства?  - спросил Фредерикс.  - Мне не по вкусу пустая трата оборонительных ресурсов. Если мы выпустим отравляющий газ на конгаров, что тогда останется землянам? Не забывайте, что помимо нас, горстки цивилизованных людей, на борту "Бочки" были и другие, почти полтора миллиона других. Чем вы планируете сдерживать их подлую низменную животную натуру?

-  А вы ещё и не верите в людей, мистер Фредерикс. Наших добрых, но невежественных братьев удержит от насилия моё искусство,  - и, не сходя с места, Мелоди продекламировала один из сонетов Шекспира, посвящённый прекрасному юноше.  - Когда в Индии я гостила при дворе раджи Шальвапура, мне было позволено выступать перед священным белым тигром, а это великая честь!

-  Если речь зашла об искусстве,  - вступил в разговор молодой художник Питер Брунсвик, до этого сидевший тихо,  - то полагаю, что и мои скромные полотна способны пробудить в людях низшего сословия сострадание и тягу к высокопроизводительному труду. Взгляните на мою последнюю работу: как чудесно сочетается с пурпуром минеральный лак! Такой колорит оценит и завсегдатай кабаре "Вольтер" и вьетнамская крестьянка, получающая чашку риса в день.