Нф-100: Изобретатель смысла - Дмитрий Шатилов

-  Настойка из форы. Ягоды такие синие рядом с юртой растут, видел? Ядовитые. Два месяца отмачиваешь, а всё равно живот пучит.

-  Так вы бы из зерна гнали,  - посоветовал ассистент.  - Сподручнее.

-  Он у тебя дурак совсем,  - сказал вождь Кинессу.  - До сорока не доживёт, и не надейся.

-  Кирсен,  - сказал профессор,  - ты мне объяснишь или нет?

-  Что объяснять- то?  - удивился Кирсен.  - У нас разве плохо? У нас обычно. Жизня такая. Утром встаёшь - жрать нечего. Ходишь весь день, ищешь - корешки ищешь, травы. Живность попадётся - ловишь. Так изо дня в день, скучать некогда.

-  А по- другому вы не пробовали?

-  А как - по- другому?

-  Сеять зерно,  - терпеливо начал Кинесс,  - Разводить скот. Налаживать торговлю между племенами. Развивать письменность. Двигать вперёд науку.

-  Выпей,  - сказал Кирсен.

-  Я же сказал: не буду!

-  Не выпьешь - не скажу.

-  Чёрт с ним, профессор, выпейте,  - сказал ассистент.

Скрепя сердце, Кинесс взял бурдюк и отхлебнул. Настойка оказалась такой кислой, что у него свело скулы.

-  Ну,  - сказал он, отложив бурдюк,  - говори.

-  Пойдём,  - сказал Кирсен.  - Это показывать надо.

Он встал, потянулся, поправил сползающие штаны и взял валяющуюся под столом штуковину. Несмотря на ржавчину, Кинесс узнал в ней то самое серебристое устройство, с помощью которого конгары творят совершенно невообразимые вещи.

-  Это рикайди , Кирсен?  - спросил профессор.

Конгар кивнул.

-  Сейчас,  - сказал он.  - Выйдем на пустырь - покажу.

Вышли на пустырь. Кирсен поднял рикайди, сплюнул себе под ноги и нажал на кнопку. Кнопка была большая и красная - такая, какая только и может привлечь внимание конгара. Первые несколько минут ничего не происходило. Затем земля задрожала, и в самом центре пустыря проклюнулось что- то непонятное. Какая- то птица, петух...

-  Флюгер!  - удивлённо выдохнул ассистент.  - Это же флюгер!

И верно - это был флюгер. Вслед за ним из земли показалась крыша, и через какую- то минуту перед изумлёнными учёными стоял высокий красивый дом, который не портила даже набившаяся туда- сюда земля.

-  Фабрика,  - сказал Кирсен.  - Специализируется на народных ремёслах. Теперь смотрите сюда.

Он вновь поднял рикайди и нажал на кнопку. Слева от фабрики, словно из воздуха, появилось огромное сооружение, мерцающее тысячью огоньков. От здания исходило мощное гудение.

-  Электростанция,  - объяснил Кирсен.  - Восемьсот гигаватт. Посмотрели?

-  Ага,  - в один голос сказали профессор с ассистентом. Оба были ошарашены.

-  Тогда хватит,  - сказал Кирсен и в последний раз нажал на кнопку. Всё исчезло: и фабрика, и электростанция. О том, что они только что были здесь, напоминали лишь две огромные ямы.

Не счесть вопросов, которые профессор Кинесс готов был обрушить на Кирсена. Однако его опередил ассистент:

-  Ну и почему же вы тогда живете так паршиво?  - спросил он у вождя.  - Это же верх идиотизма: иметь на руках все средства, чтобы превратить Тразиллан в рай земной, а вместо этого сидеть в вонючих юртах и жрать траву! Чистой воды идиотизм! Разве не в том состоит задача любого Разума, чтобы улучшать условия жизни его носителя? Почему же вы ничего не делаете, хотя можете делать почти всё?

Сперва Кирсен молчал. Затем почесал затылок, крякнул, и ответил со вздохом:

-  А пёс его знает. Не хочется ничего.

-  Да как это не хочется?  - вступил в разговор профессор Кинесс.  - Так захотите! Вы же с этими рикайди всё что угодно можете!

-  Можем,  - сказал Кирсен.  - Но зачем? Ну, будем мы все из себя цивилизованные, будет у нас много жратвы, будут дома хорошие, будем читать газеты и спутники в Космос запускать - а на кой ляд всё это? Для чего?

-  Ну- у,  - протянул профессор Кинесс,  - это уже философия. Что значит: для чего? Чтобы не было войн, распрей, голода. Это для начала. Смысл жизни - это на потом, для стариков разговоры.

-  Нет,  - ответил вождь.  - Смысл - он сейчас важен. Я вот что скажу: давным- давно наши предки постановили - пока не поймём, зачем живём, дальше не двинемся. Вот и стоим с тех пор на месте, а могли бы Галактику покорять... Эх, могли бы...

-  Профессор!  - ткнул Кинесса в бок ассистент.  - Да ведь он вусмерть пьян! Я только сейчас заметил, очень уж он ровно держался.

-  То есть,  - сказал Кинесс,  - все, что он сейчас несёт  - пьяный бред?

-  Не знаю. Похоже на то. Пойдёмте отсюда потихоньку, а?

И они - тишком, ползком - убрались с пустыря подальше. А Кирсен всё стоял и разглагольствовал о жизненном предназначении конгаров, о том, что нельзя жить без знания, отчего всё и зачем, и прочая, прочая, пока не села к нему на плечо тразилланская краснопёрая галка и не клюнула прямо в ухо. Тогда он умолк и пошёл искать, чем бы опохмелиться. Профессор же и его ассистент в спешном порядке покинули Дзиру и поклялись друг другу никогда не рассказывать о том, что услышали. Так, решили они, спокойнее будет.

Разобравшись с рикайди и смыслом жизни по- конгарски, вернёмся к тому, за что земляне презирают конгаров больше всего: за невероятную тягу к насилию.

И вправду - с первого же дня на Тразиллане конгары убивали друг друга постоянно, нисколько не стесняясь того, что на них смотрят люди цивилизованные, которым, может быть, глубоко противно это варварское зрелище. Более того, земляне начали подозревать, что делают они это специально, стараясь смутить всех вокруг. Как ещё трактовать ответ конгарского вождя Румсена, данный им профессору Кинессу - ответ, который вошёл во все энциклопедии Тразиллана (кроме Большой Одиссеевой книги), как Великая Отмазка?

Кинесс спросил:

-  Почему вы, конгары, убиваете друг друга так грязно и грубо? Есть ведь и более чистые способы. Взять, к примеру, нас, землян - разве не изобрели мы атомную бомбу, которая не оставляет после себя ни выпущенных кишок, ни отрубленных рук и ног, ни размозжённых голов? Ведь это оружие не только эффективное, но и эстетически приемлемое!

-  Потому,  - ответил Румсен,  - что кровь и внутренности хоть немного способны внушить нашему подрастающему поколению, что война - дело отвратительное и мерзкое. А ваша красивая бомба лишь натолкнёт их на неверный путь, заставит думать, будто убийство - не путь к выживанию сильнейших, необходимый, но постыдный, а занятие достойное и не лишённое своеобразной притягательности.

Сначала земляне, как и полагается существам высокоразвитым, в общении с конгарами сохраняли спокойствие. Сложилась даже практика отворачиваться в сторону, когда какой- нибудь конгар дубасил приятеля; в  случае же ожесточённых баталий свидетелям оных рекомендовалось наблюдать за ними, как за футбольным матчем или цирковым представлением.