Остановите земной шар! Я хочу сойти! - Сергей Первозванский

Ещё не догорели ночные костры, предрассветные лучи южного солнца только тронули бледно-розовым сиянием вершины заснеженных гор, но шумный лагерь, окружавший непроницаемым кольцом затихшую крепость, уже не спал. В течение ночи несколько раз какие-то люди пытались выбраться сквозь ограждение, но были безжалостно убиты на месте без единого даже возгласа и до сих пор лежали там, где их настигла суровая рука захватчиков. Подземный ход, ведущий к морю, тоже был сразу обнаружен. Но командир, очевидно, всё же, жалевший людей, приказал его завалить.

Закалённые в битвах и суровых походах бывалые и молодые воины, спавшие прямо на земле, просыпались по первому сигналу бодрые и отдохнувшие. Как будто не было долгого похода и тяжёлой битвы. Они весело резвились в прохладной морской воде, брызгаясь и ныряя. С недоумением пробовали пить зеленоватую солёную жидкость. Сильные, мускулистые тела бледно-розового цвета необычно поблескивали здесь в стране черноволосых смуглянок.

Скейт, так звали командира, был уже на коне. Он несколько раз объехал окружённую крепость, отдавая последние распоряжения начальникам перед выходом. В любом случае, они должны сегодня уйти из этого убитого ими места.

Первый луч солнца блеснул на башне дворца и ворота раскрылись. Из них медленно выехало несколько всадников, среди которых были две женщины. Скейт удовлетворенно кивнул головой и двинулся к ним.

– Мужчины останутся здесь! – Властно приказал он, махнув в их сторону. – А ты кто? – Одна из женщин была зрелая дама в широкой мужской одежде, шляпе и плаще.

– Я воспитательница и подруга принцессы. Я заменила ей погибшую мать и буду с ней до конца, куда бы нас ни забросила судьба! – Бесстрашно ответила дама, спокойно глядя прямо в глаза врага. Скейт промолчал и, кивнув головой в знак согласия, подъехал вплотную к принцессе. Чёрный плащ с надвинутым капюшоном всё так же скрывал её лицо. Могучей рукой он откинул капюшон с головы коронованной пленницы, чтобы удостовериться в подлинности добычи и отпрянул назад. Конь, почувствовав движение хозяина, попятился тоже. Издали показалось, что какая-то сила отбросила всадника от принцессы. Но войско хранило гробовое молчание.

Широко раскрытыми глазами смотрел потрясенный воин на девушку, представшую перед ним. Он, прошедший через сотни страшных битв, не знавший за всю свою, полную опасностей и смертей жизнь, ни одного поражения, он, грозный, жестокий воин, перед одним именем которого содрогались короли и страны, на этот раз был поражен насмерть. Какая-то страшная тайна, к которой он один имеет неизвестное ему пока отношение, почудилась ему в глазах пленницы. Как будто в глаза смерти заглянул он на мгновение. Даже во сне представить себе не мог этот, повидавший многое на своём, не очень длинном веку, человек, такой совершенной, ослепительной красоты.

У принцессы были длинные-длинные, как золотое руно, волосы, сразу рассыпавшиеся огненной волной по чёрному плащу. Высокий мраморный лоб и щеки с маленькими детскими ямочками обрамляли огромные зеленовато-серые, как у рыси, острые глаза.

Пленница в упор смотрела на Скейта и столько холодной и яростной ненависти было в её глазах, что даже он, не выдержав и секунды этого страшного взгляда, повернул коня и, задумавшись, отъехал прочь. Но уже через несколько шагов он отдавал приказания на незнакомом хозяевам певучем варварском языке, который им скоро придётся узнать.

Орда снимала осаду. Воины запрыгивали на коней и, даже не построившись походным порядком, со свистом и гиканьем ринулись лавиной в сторону гор, сходу набирая скорость. Около ста всадников, окружив драгоценных пленниц плотным кольцом, сопровождали их. Старший сотни, крупный белоголовый юноша с гордой осанкой, не отставая ни на шаг, ехал нога в ногу с принцессой, постоянно поглядывая в её сторону. Он даже попытался сказать ей что-то на своём языке, но девушка, не повернувшись, пришпорила коня и поменялась местами с подругой.

Всё это не ускользнуло от острого взгляда Скейта. Он помрачнел, нахмурился и в глазах вновь появились яростные искры, как перед атакой. С этой минуты он ни на секунду не упускал из виду эту неразлучную пару: прекрасную, с развевающимися по ветру, золотыми волосами, бледную от жгучей ненависти Лету и неутомимого молодого богатыря Слава – законного сына и наследника царя скифов.

Шли дни. Чем больше мрачнел полководец, ведущий своё огромное быстрое, как ветер, войско, бросая незаметные угрюмые взгляды в сторону эскорта, тем беззаботнее становился молодой князь Слав. Но однажды он всё-таки подъехал к Скейту и с уважением, подобающим воину в разговоре с начальником и учителем, не опуская гордой головы, спросил:

– Доброе утро, командир! Почему ты ведешь нас этой дорогой? Не сердись, ты мудр и опытен, но мне кажется, что уже давно пора поворачивать на Север. Вот-вот начнутся земли враждебных племен. Придётся вступать в бой. Зачем зря терять людей?!

– С каких пор доблестный Слав начал бояться боя? – Не скрывая раздражения, с иронией, спросил насупившийся полководец. Он не терпел ни малейших советов и подсказок, и всегда решал всё сам. В своём войске он был царем и Богом. Но и не считаться с вопросами юного царского сына он не мог. Слав яростно сверкнул глазами, невольно схватившись за меч, но тут же обуздал свой порыв. Он любил и уважал великого героя, как называли Скейта дома, который к тому же был его учителем не только в ратном деле и в жизни, но и во многих науках, неизвестно откуда и когда узнанных им.

– Ты знаешь, Скейт, я не боюсь битв. Но мы должны исполнить приказ царя, Отца! – Добавил он сознательно нажимая на полководца своим родством. Видно было, как ему не терпится попасть домой. И причину угадать было не трудно.

– Я знаю, кто ты! Но и ты постарайся не забывать, кто здесь я! Я хозяин в походе, и знаю, что делаю. – Он сверкнул глазами, но тут же осторожно потушил их блеск и, уже смягчившись, добавил, – На Севере горы. Придётся искать перевалы. Я знаю эти места. Послезавтра мы дойдем до нового моря. Вот тогда и повернём на Север. Эта дорога ненамного длиннее, но втрое безопаснее. Запомни её. Тебе это пригодится в твоих будущих войнах.

Юноша восхищённо взглянул на мудрого воина.

– Но когда же ты бывал здесь, учитель? Вот скоро уже десять лет ты с нами. Ты ведь молод. Расскажи, откуда в тебе эти знания, мудрость! Откуда ты знаешь языки других народов? Откуда ты сам? – Он по-детски дотронулся до могучей руки. – Я помню тебя с детства, но ничего не знаю о тебе. И никто не знает.

Скейт молча отодвинул руку юного друга. Какое-то горькое воспоминание заставило его сдвинуть брови и нахмурить высокий, иссечённый шрамами, лоб. Так продолжалось одно мгновение. Встряхнув чёрными кудрями, таинственный воин, потрепав юношу по плечу, произнес:

– Не время сейчас для рассказов. Да и врать тебе не хочу, а правды пока сказать не могу! – И, встав с камня, он погладил по морде своего, никогда не отходящего от хозяина, коня. – Командуй: «В дорогу!», Слав! С сегодняшнего дня войско поведешь ты. Я поеду с эскортом.

– Йо-хо! – пронзительно радостно закричал молодой князь и, взлетев на коня, поскакал к орде.

Вот уже неделю двигалось войско в обратном направлении. Молодые воины рвались вперед, но стремительное движение этой мощной лавины сдерживала необходимость пополнять время от времени запасы пищи, для чего все, попадающиеся на пути поселения и небольшие города, грабились дотла. Но ещё больше тормозили этот бег две пленницы, совершенно не спешившие на встречу с новой родиной, да и не приспособленные для таких тяжёлых длительных переходов.

После разговора с молодым будущим царем, Скейт ещё немного посидел на камне в глубокой задумчивости и, наконец, как будто решившись на что-то, резко вскочил на коня и поскакал к небольшой группе всадников, охранявших движение дам. Принцесса легко скакала несколько впереди. Она давно не надевала уже чёрного плаща с капюшоном, смело подставляя свою прекрасную белую головку под жадные взгляды изголодавшихся молодых воинов.

Её подруга степенно гарцевала в центре эскорта сама, с видимым удовольствием разглядывая мускулистые светлые тела, лишь слегка прикрытые доспехами. Её немного располневшая фигурка мерно покачивалась в глубоком дамском седле, напоминая флагманский корабль в окружении сопровождающих лодочек.

Скейт догнал процессию и, отослав подальше охранников, поскакал рядом с дамой, разглядывавшей его с любопытством и совсем без страха. Впервые за всё время путешествия он присмотрелся к воспитательнице принцессы и, видимо, осмотр этот его удовлетворил. Дама была одета по-походному, но очень богато. Гирлянды драгоценностей, очевидно всё, что у неё было, свисая с полной шеи, оттягивали уши и руки. Пышные чёрные волосы шелковистой копной выбивались из-под маленькой кокетливой шляпки, тоже украшенной драгоценными камнями. Человек со стороны признал бы принцессой именно эту роскошную брюнетку, на которой многодневное утомительное путешествие, по-видимому, совершенно не отразилось. Она была весела и любопытна. Хорошее настроение, казалось, не покидало её никогда.