Спасти Императора! «Попаданцы» против ЧК - Герман Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А в Локоть как попал? — Шмайсер потянулся за очередной папиросой.
— По приказу командующего этой армией генерал-полковника Рудольфа Шмидта, вернее, по его невысказанной открыто просьбе. Он мне не мог дать прямой приказ.
— Даже так? Зачем? — Фомин был удивлен и не скрывал этого.
— Для наблюдения и встречи с тобой, герр оберст. Вот так-то — Семен Федотович Фомин, он же подполковник РККА Онуфриев, он же Камков, он же Зауэр, он же Шуберт. Абвер был сильно расстроен, когда в сентябре сорок первого связь с вами была прервана. И мне отдали приказ найти вас любой ценой, не считаясь со средствами и усилиями. Вы как думали — сотрудничали с немецкой разведкой пятнадцать лет, дали массу полезной информации — и вот так просто пропасть?!
Шмайсер застыл соляным столбом. Рука с папиросой так и остановилась на половине пути ко рту. Он шумно сглотнул и откашлялся:
— Это… Может, я пойду? Если чего, свистните!
— Да ладно, раз пошла такая пьянка, сиди, барон ты наш самозваный! — Путт грозно нахмурил брови, но в глазах мелькнула усмешка. — Мы теперь все равно все в одной лодке!
Фомин растерялся на какую-то минуту — то, что он ожидал эти два года в тягостном настроении, случилось именно сейчас, в этой штольне, забитой трупами. В ином месте и в совершенно ином времени. Минуты хватило, чтобы просчитать необходимые варианты.
— Кто меня опознал?
— Полковник Шульц. Вы были инструктором в танковой школе КАМА в Казани в конце двадцатых и учили многих германских будущих генералов панцерваффе. О вас есть прекрасные отзывы, по крайней мере, трех из них, с кем я побеседовал. С той поры вы предусмотрительно не имели личных контактов, передавали информацию через «почтовый ящик». А знаете, почему вас так усердно искали?
— Догадываюсь, — неохотно буркнул Фомин.
— И главное — вы не просто бессребреник, ваша информация всегда оказывалась верной. Черпали ее из генштаба?
— Да. Там есть один мой старый знакомец, из прежних. И еще один, ссученный троцкист. Именно ему вы тридцать сребреников платили. Хотели, чтобы я абверовцам эти каналы передал?
— Не только. Как вы думаете, почему наш генерал так Локотский район опекал? Округ создал, всю власть русским передал и в их дела не вмешивался, немецкие войска полностью вывел. Берлином очень это не приветствовалось, вернее, даже отрицалось. Будь у нацистов возможность — они вашу самостоятельность прихлопнули бы на корню.
— Понятно. Но ваши нам и не помогали, только пару тысяч комплектов потрепанного обмундирования подкинули. И свои части на помощь бросали время от времени.
— Адольф не разрешал, сука бесноватая! Скажу одно — многие генералы вермахта порицают фюрера. Его бредни с лебенсраумом, сиречь жизненным пространством, и унтерменшами, «недочеловеками», так сказать, приведут Германию к поражению. Единственный выход из ситуации только в одном — превратить восточную войну в гражданскую. Но тут Адольф и сглупил.
— Многие этого и ждали. Ждали, что вы будете создавать русскую армию, передадите власть на освобожденных территориях русской администрации, — Фомин говорил угрюмо, выплевывая слова. — Сам видел, что немцев летом сорок первого почти повсеместно с радостью встречали. А потом им в спины стрелять стали. Почему, гауптман? А потому, что все наши ожидания вы прахом накрыли. Вернее, другим словом, сам знаешь каким! Вот потому-то я в Локоти жил и с вами контакты прервал. Германии нельзя верить!
— При чем здесь Германия? Адольф Гитлер еще не Германия, и многие его политику порицают, как я тебе говорил. Русские должны иметь свою армию — Рудольф Шмидт потому и разрешил создание РОНА. Да, не помогал, это было не в его компетенции и возможностях, но район-то в округ он превратил. И так ли была нужна его помощь?! Вы сами за год экономику оживили, народ землей наделили. Сами! Без помощи немцев свою армию создали, на свои же средства ее содержали и вооружали. И это в одном округе, где едва половина миллиона населения наберется. А если бы в масштабе всех освобожденных от красных территорий? И с нашей активной военной помощью? Миллионную русскую армию сформировали, если не больше. Я из численности населения исхожу.
Три миллиона, не меньше. Только пленных Вермахт взял чуть ли не два миллиона, и не меньше четверти из них на службу к нам перешли. В каждой немецкой дивизии во вспомогательных службах свыше полутора тысяч хиви служат. И хорошо служат. Командный состав? Я только с двумя пленными генералами говорил, и оба согласились с большевиками воевать, если Россию Гитлер независимой объявит. А сколько белых генералов и офицеров согласны с красными снова воевать, знаешь? В одной только Югославии 15 тысяч человек в Русский корпус записались.
— Не трави мне душу, Путт. — Фомин грустно покачал головой. — Гитлер по своей дурости и жестокости нас уже погубил. И Германию, и Россию. И думаю, другим народам достанется, когда Сталин на них свою лапу наложит. Поляки уже отведали его ласки, одна Катынь чего стоит!
— Не грусти, Федотыч! — Путт похлопал его по плечу. — РОНА есть, казачий и Русский корпуса имеются, отдельных рот и батальонов много, да в каждой из немецких дивизий русских достаточно. В Германии сейчас Русскую освободительную армию генерала Власова формировать начали…
— Как же! Хрен что выйдет. Гитлеру русские войска не нужны, он их боится. Ведь тогда вонючие идеи с лебенсраумом и унтерменшами медным тазом накроются. Он врет, ибо своим гнилым нутром чувствует катастрофу.
— А если того?! В Могилевскую губернию отправить?! И попробовать с Черчиллем и Рузвельтом договориться.
— Ты серьезно?!
— Серьезней некуда. Генерал Шмидт явно на этот вариант намекал.
— Ага! — задумчиво потянул Фомин. И задумался, крепко задумался, куря одну папиросу за другой. После долгого молчания он заговорил тихим, но жестким голосом.
— Вам надо торопиться, через пару месяцев будет поздно. С союзниками вы не договоритесь — Германия им конкурентом не нужна. Вспомни Первую мировую войну. Надо вернуться к старому доброму драйкайзербунду — союзу трех императоров. Только вместо австрийского императора, за его неимением, нужен японский. Гитлера убить немедля, нацистов разогнать, гонения и расстрелы прекратить. И развалить СССР, создав Российскую империю, пусть и в усеченном виде. А для того нужно начать немедленно формировать русскую армию…
Фомин осекся, неожиданно упал на спину и захохотал. Путт недоуменно посмотрел на него, тронул за плечо.
— Ты чего, Федотыч?
— Нет, друг мой, не немец ты сейчас, обрусел ты, братец, изрядно. Только русские, находясь в 1918 году, могут рассуждать о реалиях такого отдаленного будущего, которого может и не быть. Понятно?!
— Точно, ха-ха…
Договорить Путт не успел — яркая вспышка в дальнем проходе ослепила беседующих между собой офицеров. Они непроизвольно зажмурили глаза и застыли, поняли, что сработало.
— Ты как, Федотыч? — локоть капитана ткнул в бок, и Семен Федотович недовольно отмахнулся рукой. — Заболтались мы, про них-то, — он кивнул в сторону пещеры, — и забыли!
— Только сейчас проморгался. Будто пуд магния полыхнул. Но взрыва не было. Сколько времени прошло?
— С минуту, у меня в руке папироса дымится. Я испугался, что сознание потеряю, но ничего подобного, что раньше с нами было, сейчас не случилось. Только вспышка в проходе была слишком яркая, — Шмайсер поднялся на ноги, проверил автомат и предложил:
— Пойдем посмотрим, как там дела?!
— Пойдем, — Фомин легко вскочил, взяв автомат в руки. — И Мойзеса прихватим, пусть первым идет, убедится собственными глазами. Надеюсь, что эти сучьи матросики уже отправились по назначению.
— Ага. Я тоже на сие надеюсь. Чтоб им сковородки горячие там лизать. А потом, когда этот гад скажет тебе все, что обещал, можно я его… Того, — неуверенно предложил Путт и сделал характерный жест пальцами.
— Отстань, я тебе трижды сказал, что убивать Мойзеса нельзя. Понял? Или еще три раза повторить?!
— После того, что было, я тебе не только жизнь, душу свою доверю, Федотыч! Спорить не буду, но, думаю, ты делаешь большую ошибку. За его художества шкуру снять мало. Ну, раз настаиваешь! — Путт разочарованно дернул плечом.
— Слушай, а почему мы не потеряли сознание, как в прошлый раз? — Шмайсер вытянул шею чтобы рассмотреть получше проход в пещеру.
— Мы сейчас здесь, а не там, а потому и в сознании находимся. И одно могу сказать уверенно — нас туда не уволокло, хотя мы тут в чужом времени находимся. Пошли посмотрим, что там и как!
Танкисты подошли к удивленно моргающему Мойзесу. Упавшая свеча потухла, несколько раз чиркнув по коробку, Фомин зажег спичку. Поднес сначала к лицу Мойзеса, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Тот поморщился от света, попытался подняться. Фомин поставил на ноги Мойзеса, ножом разрезал путы на ногах и руках. Потом встал, отошел на два шага назад и сдвинул под руку автомат. Дернул стволом.