Развод.com - Ольга Сергеевна Рузанова

Засовываю кружку в кофемашину и на автомате нажимаю нужные кнопки, чувствуя позвоночником долгий, настойчивый взгляд.

— Ты, кстати, выбрала? — меняет тему.

— Выбрала?...

Память с этой беременностью ни к чёрту. Что надо забываю, а что не надо, помню в малейших, самых ужасных подробностях. Например, ту запись из клуба.

— Ах да, — ставлю перед Ромой горячий кофе и приподнимаюсь на носочки, чтобы достать с холодильника буклет.

Ищу оставленную в нем листовку и кладу на стол.

— Вот. Мне нравится эта…

Он тянется вперед, а я сразу отстраняюсь. Эта новая механика, сопровождающая наши встречи, позволяет сохранить перемирие.

— Вот этой мебели будет достаточно. Я узнавала, пеленальным столиком никто в первые месяцы не пользуется…

Рома поднимает на меня внимательный взгляд.

— Я все ещё настаиваю, чтобы мы сделали в детской ремонт, — говорит он так, будто не терпит возражений.

— … поэтому достаточно комода для вещей и детской кроватки, — продолжаю, делая вид, что не слышу.

— Подбери обои какие хочешь и все, что посчитаешь нужным, — он зеркалит моё поведение. — А я договорюсь со строительной бригадой. Мне советовали одну…

— Кроватку я выбрала тоже обычную, — повышаю голос. — Машка сказала, что маятник ни к чему. Малыш не должен привыкать к постоянному укачиванию.

— На время ремонта переедешь ко мне, — гремит Березовский.

— Рома, — аккуратно поднимаюсь. — Ты меня не слышишь?...

— Это ты меня не слышишь!... — тоже встает.

Опершись ладонями о столешницу, смотрим друг на друга в упор.

— С чего вдруг ты начал тут командовать, Березовский?... Не собираюсь я никуда переезжать. И вообще, у нас с тобой развод на следующей неделе. Я видела, что пишут в интернете… Твои оппоненты используют наш бракоразводный процесс против тебя, выдумывают грязные подробности. Понимаю, тебе хочется сделать вид, что у нас все в порядке!... Это же твоя карьера…

— Мне по хуй!... — отвечает флегматично. — Мы говорим о нашем сыне и месте, где он будет жить.

— Я сама разберусь…

— Ремонту быть!... — наседает, придвигаясь так, что наши глаза оказываются на расстоянии десяти сантиметров.

Меня впервые за долгое время взрывает.

— Помощницей своей командуй!... — выплевываю ему в лицо. — А я переезжать к тебе не собираюсь! Вдруг помешаю вашей… хм… работе? Мне одного раза было достаточно…

О том, что сорвалась, жалею тут же. Во-первых, понимаю, что это неуместно. Во-вторых, улавливаю лихорадочный блеск в голубых глазах.

Ну, зачем?...

Резко отступаю и хватаю со стола пустую чашку.

— Ты ревнуешь!!! — с лютым восторгом выдает Березовский, как снайпер, следя за каждым моим движением.

— Вот ещё, — равнодушно бросаю через плечо.

— Ревнуешь!... Потому что всё ещё меня любишь. Признайся, Гайка!...

— Отстань. Ты можешь делать все что угодно. Хоть с помощницей, хоть… в общем, с кем хочешь, Ром. Ты. Свободный. Человек.

Теперь на кухне неуютно тихо.

— Если ты думаешь, что я такой же современный, то ошибаешься, — зловеще выговаривает.

— В смысле?...

— Ты носишь моего ребенка. И я запрещаю тебе… Даже не думай, Наташа!... Не дай бог, я узнаю, что ты хоть с кем-то…

— Пошел вон, — указываю пальцем на дверь. — И кота своего забери.

Вспоминаю все азы дыхательной гимнастики, пока Березовский, жуя собственные челюсти, хватает Вжика и идет на выход.

Мое тело тоже вибрирует от злости.

Так и не успокоившись, поднимаю со стола вибрирующий телефон.

— Да! — получается чуть резче, чем следовало бы.

— Эм… Мне позже набрать? — озадаченно спрашивает Денис.

— Нет-нет, — смягчаюсь. — Прости.

— Меня просто с арендой студии трясут. Оставляем или отказываемся?... Соглашайся, Наташ. Надо запечатлеть твою первую беременность…

— Оставляй! — наконец-то решаюсь.

Сколько можно быть в тени? Бояться чего-то, ждать разрешения и невольно подчиняться?... Все ещё считать себя «за мужем».

Я свободна!...

— С визажистом на завтра договоришься? — довольно спрашивает Денис. — Предлагаю сделать тебе смоки-айс и голливудские локоны.

Я пытаюсь соображать, включаюсь в работу. Обсуждение фотосессии — мое любимое, тем более моделью являюсь я сама. В голове миллион возможных образов.

— Локоны — окей, а вот смоки-айс для меня грубовато... Я бы попробовала что-то более спокойное, даже нежное.

— Как скажешь. Реквизит я возьму. Ты… у тебя…

— Что?... — чувствую нашу общую неловкость, а следом сумасшедшую усталость. Березовский всё-таки вывел меня из себя и забрал последние силы.

— У тебя есть подходящее бельё?

— А… ты об этом? Да. Есть бесшовное, бежевое. То, что надо для такой фотосессии. До завтра, Денис!

Глава 26. Наташа

Я знаю эту студию — была здесь не раз, в том числе и в тот день, когда снимали Рому и Ильяну.

Стараюсь не поддаваться нахлынувшим, как цунами, не самым приятным, чувствам, осматриваю её с исключительно профессиональной точки зрения. Её размеры и оснащение позволяют проводить здесь съемки любого формата и масштаба. Это целый фотополигон.

— Наташ, давай поторопимся, пока солнце не ушло, — обращается ко мне Денис, — Поснимаем при натуральном свете, а потом в павильоне.

— Давай, — киваю согласно и вешаю куртку на крючок, — Алена сейчас должна подойти.

Я позвонила, чтобы проконсультироваться по поводу макияжа, а она тут же вызвалась его сделать. От услуг лучшего из известных мне визажистов отказываться не стала.

— Тут тепло. Не замерзнешь... — проговаривает Дэн, подставив руку к решетке шахты, из которой дует теплый воздух.

— Пойду переодеваться, — улыбаюсь, борясь с собственной нервозностью.

Конечно, я нервничаю. Безумно хочу остаться удовлетворенной результатом, ведь эти снимки — память на всю жизнь о моей первой беременности. Их увидит мой сын и его дети. Возможно, даже Рома, хотя пока не представляю обстоятельств, при которых я решусь показать их ему.

Для фотосессии я выбрала несколько образов: в длинном легком полупрозрачном платье, в кружевном пеньюаре и в вязаном свитере и гетрах. Ничего пошлого или непристойного.

Облачаюсь в платье, и, придерживая двухметровый подол, выхожу из гримерки.

— Привет. Шикардос, Наташ, — бодро говорит Алена, поднимая большой палец вверх.

— Нужен легкий макияж.

— Сейчас все будет.

Она быстро раздевается, усаживает меня на стул и принимается за работу. Денис устанавливает оборудование и настраивает свет. Мое настроение приподнятое, но пульс частит и потеют ладони.

—