Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

— Бедняга, — Гвен прикоснулась к стеклу. — Он даже летать не может. Если скрывать хвост или заострённые уши непросто, то не представляю, каково постоянно сдерживать такие огромные крылья.

Сейдж, менее сопереживающая по этому поводу, открыла ещё одну из двух с лишним десятков книг, которые принесла на стол. Браслеты на её правой руке зазвенели. Теперь я знала, что среди всех этих украшений было одно очень важное. Мне рассказывали, что такие носят некоторые сидхи из Братства, особенно те, кто выполняет сложные задания. В них, благодаря тщательно подобранным камням и правильно приготовленным травам, скрывались всевозможные защитные чары. Чтобы противостоять гематиту, чтобы скрывать внешность, и средство для крайнего случая…

— Хуже, когда они появляются и нужно заново накладывать чары, — пробормотала фея. Как она выглядит без маскировки? Какие у неё черты сидхи?

Гвен и Веледа повернулись ко мне. Я, не обращая на них внимания, встала. Вернула на место книгу, которую читала этим утром, «Двор Паральды». В ней рассказывалось о лесе Борестель, который оказался даже более невероятным, чем описывала Гвен.

— Пойду проверю сумку.

— Не уходи, не попрощавшись! — воскликнула Гвен.

Я замерла посреди зала.

— Ты сказала, что это близко и нужно всего два дня, чтобы добраться туда, и ещё два, чтобы вернуться.

— Прощания важны. Ты даёшь понять другим, что думаешь о них перед отъездом и будешь продолжать думать, даже когда будешь далеко.

Сейдж фыркнула.

— Откуда ты взяла эту сентиментальную чушь?

Я оставила их спорить. В коридоре меня покинули приятны аромат чернил и бумаги с лёгкой ноткой ванили. Мне сразу же захотелось вернуться. Библиотека стала моим любимым местом в замке. Гвен показала мне всё остальное за эти дни, за исключением спальни Абердина и Пвила и комнаты Мэддокса (которая находилась в том же коридоре, что и моя). Герцогиня сама показала мне свои покои, состоящие из трёх комнат, балкона и личной ванной.

Всё в замке говорило о древнем богатстве. В конце центрального коридора находилась чайная комната, освещённая полуденным солнцем, в лучах которого сияли золотые узоры на обоях. Зал для банкетов был настолько большим, что мог бы вместить в себя весь Эйлм. Большой зал с помостом для менестрелей наводил мысли о балах, которые могли проходить здесь в прошлом, когда Аннвин ещё не утратил своего значения. Но библиотека, с двумя этажами полок, мягкими диванами, расписным глобусом и куполом над дубом…

Если бы меня когда-нибудь попросили представить идеальное место, оно было бы похоже на это.

Перед тем как отправиться в свою комнату, я услышала шаги, поднимающиеся по лестнице, и громкий голос Абердина, которого ни с кем не спутаешь. Однако первым в коридоре показался Мэддокс. Я сразу обратила внимание на отсутствие у него крыльев. На мгновение мне показалось, что он стал меньше, но дело было не в крыльях… А в его осанке. Голова опущена, руки безвольно висели вдоль тела.

Абердин шёл прямо за ним. Увидев меня, он натянуто улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его карих глаз.

— Ах, ты всё ещё здесь, лайли. Вот видишь, сынок? Она не ушла без тебя.

— С возвращением, — пробормотала я.

Здоровяк попрощался и направился к своей комнате, не забыв бросить последний взгляд на Мэддокса. Взгляд, полный печали.

Когда Мэддокс поднял голову, я застыла. Больше всего меня поразили не тёмные круги под глазами и не бледность его смуглого лица.

Янтарь…

Что с ним случилось?

Цвет его радужек больше не был таким насыщенным; теперь его глаза казались обычными. Они были прекрасного каштанового оттенка, похожего на цвет глаз Абердина, но…

Мэддокс отвёл взгляд, сжав челюсти.

— Отправимся, как только я соберу вещи. Дай мне пару минут.

Он направился ко мне, и я, ошеломлённая, отошла в сторону. Он двигался не так, как раньше. Казалось, без крыльев его движения должны были стать легче и плавнее, но сейчас Мэддокс шёл так, словно нёс на плечах неподъёмный груз. Он прошёл мимо меня, волоча ноги по ковру.

Эхо драконьего стона отозвалось в моём сознании. Я поколебалась, но всё-таки обернулась.

— Ты в порядке?

Я заметила, как он опёрся рукой о стену, прежде чем повернуться ко мне.

— Почему ты спрашиваешь?

Я уловила в его тоне сигнал «не хочу говорить об этом». Но всё же…

— Мы можем отправиться завтра утром.

Очень медленно насмешливая улыбка изогнула губы дракона, обнажив один из тех клыков, которые иногда казались острее обычного.

— Ты волнуешься за меня, sliseag?

Его попытка быть язвительным была сильно смазана тем, что спутанные пряди тёмных волос липли к шее и вискам.

— Ты выглядишь так, будто переболел страшной болезнью, а затем тебя заставили бежать на поводке за телегой. Я беспокоюсь, что ты умрёшь на полпути.

Вместо того чтобы обидеться, он только шире улыбнулся, и я с завидным успехом проигнорировала целую гамму неприятных ощущений, которые это вызвало. Было даже оскорбительно, что он мог оставаться привлекательным в таком измождённом виде.

— От меня так просто не избавишься.

Мы отправились через час после того, как Хоп, без конца ворча, собрал нам мешок с едой в дорогу. Я уже не верила его угрюмости. Вчера я нашла на своей кровати красивый мягкий шарф. Я сразу узнала его. Хоп вязал его, когда я принесла ему его миниатюрную кружку. Был ли этот шарф изначально предназначен для меня или нет, уже не имело значения.

Все украдкой косились на Мэддокса, стараясь, чтобы он это не заметил, но плечи дракона были всё время напряжены. Он привёл себя в порядок, его влажные волосы были зачёсаны назад, но это лишь подчёркивало его тёмные круги под глазами.

Он снова надел свои доспехи, но без знака на груди. За спиной у него наискосок висело копьё, а на бёдрах — разные кинжалы. Копьё было плоским с обоих концов. Неужели это его главное оружие? Честно говоря, я ожидала увидеть меч, топор или хотя бы молот. Оружие, предназначенное для больших рук и кровавых расправ. А не инструмент, требующий ловкости, используемый для ударов и опрокидывания.

Игнас подала мне знак.

— Надеюсь, ты найдёшь ответы, девочка. Да-да, не смотри на меня так. Пускай я теряю хороший козырь, но, что бы там ни думал дракон, я не забываю принципы Братства.

— И что же это за принципы?

Женщина слегка наклонилась ко мне, понижая голос, как будто собиралась поведать большой секрет.

— Понимание истины, любовь к истине и отстаивание истины.

— Это же авен.

— Он самый. Теперь мне нужно вернуться в Гримфеар на увлекательнейшую встречу с другими дамами по выбору тканей и цветов для Теу-Биада. — Она закатила глаза. — Так что я надеюсь, что это последний раз, когда я вижу твоё красивое лицо. В противном случае… Моё предложение всё ещё в силе, Аланна.

Эта женщина была очень интересной. Человек, бунтарка, герцогиня, шпионка. На мгновение я подумала, что мне было бы интересно узнать её поближе, узнать её историю.

— Спасибо, герцогиня. — Я протянула ей руку. — За всё.

За то, что дала мне выбор и ниточку надежды.

Мэддокс и я выдвинулись в путь. Я нахмурилась, когда мы прошли мимо конюшни. Мэддокс продолжал идти к той самой дверце, через которую мы вошли в ночь нашего прибытия. Теперь я знала, что здесь находится запасной вход; будь это обычный замок, тут был бы вход для слуг. Но поскольку герцогиня Аннвина очень ценит свою частную жизнь (по понятным причинам), его используют только члены Братства, приходя и уходя. За замком простиралась широкая заснеженная равнина, по которой извивалась река Муирдрис.

— Твоя кобыла и два жеребца прискакали пару дней назад, — сказала я. — Сами по себе.

Я уточнила, потому что увидеть, как трое животных приближаются к конюшне без всадников, было настоящим сюрпризом. Гвен говорила, что Эпона — не обычная кобыла, но это какое-то чудо.