Герои битвы за Крым - Юрий Викторович Рубцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вступив в командование армией, Петров критически пересмотрел план своего предшественника. Возникло серьезное опасение, как бы объявленное заранее решение об эвакуации не повлияло на снижение стойкости войск: зачем, мол, держаться на каком-то рубеже до последнего, если все равно отсюда придется уходить? Кроме того, по данным разведки, противник пополнил наступающие дивизии свежими частями, чтобы незамедлительно взять город, не случайно 9 октября он опять перешел в общее наступление. Смогут ли в таких условиях ослабленные вдвое (после отхода двух дивизий) передовые части Приморской армии удержать линию фронта?
Свою точку зрения Иван Ефимович позднее пояснял так: «Получение приказа Ставки об эвакуации внесло ясность в обстановку и поставило перед войсками отчетливую, конкретную задачу — организовать эвакуацию так, чтобы не было никаких потерь ни в людях, ни в материальной части…
Торопливость и связанная с ней нервозность проведения эвакуации, а тем более при таком плане, какой был намечен, — выводить гарнизон частями, — грозили серьезными потерями и материальной части, и личного состава. Поэтому командование Приморской армии, проанализировав создавшуюся обстановку, предложило эвакуацию войск отложить на 10 дней. За это время последовательно и планомерно вывезти всех раненых, госпитали, все тылы, материальные ценности, излишнюю артиллерию, транспорт, а оставшиеся войска, освобожденные от тяжелой материальной части, эвакуировать сразу, в одну ночь, внезапно оторвавшись от противника»{121}.
Что говорить, план сулил в случае успеха огромные преимущества, но он был и сложен, и сопряжен с большим риском. Нужно было в короткий срок переработать планы и графики движения, загрузки транспортов, обеспечить прикрытие покидавших боевые позиции войск. Наконец, требовалось предупредить малейшую утечку информации, ибо обнаружение противником отхода наших частей неминуемо погубило бы все дело.
Все эти факторы не могли не принимать во внимание старшие начальники. Поначалу предложение об изменении плана эвакуации встретило возражение и контр-адмирала Г. В. Жукова, и командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского. Последний даже прислал в Одессу члена Военного совета флота дивизионного комиссара Н. М. Кулакова, чтобы разобраться на месте, выслушав доводы авторов нового плана. Главный политработник флота, обстоятельно переговорив с Петровым и другими командирами и штабистами, убедился в их правоте и дал телеграмму командующему флотом. Ответная радиограмма разрешала действовать по плану, предложенному командующим Приморской армией, с посадкой на суда в ночь на 16 октября.
За оставшиеся дни генерал Петров вместе с контр-адмиралом Жуковым организовал вывоз техники, вооружения, материальных ценностей в максимально возможном количестве. В Крым были переброшены стрелковая дивизия, армейские склады, госпитали, автотранспорт и другие грузы. Часть артиллерии, сдерживавшей наскоки врага, правда, пришлось оставить. Параллельно советским войскам приходилось противостоять возобновившемуся наступлению противника. Притом что огневая мощь армии сокращалась, Петрову удалось усилить активность боевых действий, организовать ряд мощных ударов авиацией и артиллерией. Орудийным огнем помог и флот. У противника не должно было возникнуть даже мысли о возможном отходе наших войск. И, как показали дальнейшие, стремительно набиравшие темп события, не возникло.
Главные силы армии до последнего часа продолжали удерживать занимаемый рубеж, а затем осуществили неожиданный для противника маневр, внезапно оторвавшись от противника и быстро отойдя в порт. Сам И. Е. Петров вспоминал о ночи с 15 на 16 октября так: «…После заката солнца, в сумерках, основная масса войск бесшумно снялась с позиций и, быстро построившись в колонны, двинулась в порт. А через полтора-два часа прикрывающие части, поддерживая на линии фронта редкий ружейный, пулеметный и минометный огонь, также снялись и пошли в порт на погрузку. На линии фронта остались только группы разведчиков, продолжавшие имитировать огонь и жизнь войск в окопах. Но и те после полуночи на специально для этой цели оставленных машинах снялись и прибыли в порт.
В ночь на 16 октября оживление в Одесском порту было необычайное. Со всех прилегающих улиц и переулков потоками стекались войска, направляясь к своим кораблям, стоявшим у пирса. Хотя и требовалось соблюдать полную тишину, однако войск оказалось так много на сравнительно ограниченном пространстве Одесского порта, что уберечься от суеты, шума и гомона массы людей было невозможно. Личный состав одесской военно-морской базы на погрузке проявил величайшую организованность»{122}.
К 4.00 16 октября были погружены и ушли из гавани более 40 кораблей и судов. Эвакуацию от атак с воздуха прикрывали стоявшие на рейде боевые корабли во главе с крейсером «Красный Кавказ». При том, что из Одессы было вывезено более 80 тысяч бойцов, 500 орудий, более 1100 автомашин, 20 тысяч тонн боеприпасов, много имущества, все было так организовано, что румыны эвакуацию советских войск своевременно не обнаружили. Только через шесть часов после отхода наших войск они начали артиллерийский обстрел и бомбардировку с воздуха.
«Позднее мне приходилось беседовать с адмиралами Г. В. Жуковым, Д. И. Кулешовым и другими военачальниками, причастными к этой сложной операции, — писал адмирал Н. Г. Кузнецов. — Успешную эвакуацию войск они связывают с именем генерала И. Е. Петрова»{123}. Столь высокая, пусть и эмоционально сдержанная оценка из уст наркома ВМФ дорогого стоит.
На суше противник уже стоял одной ногой в Крыму
Генерал И. Е. Петров, член Военного совета армии М. Г. Кузнецов и начальник штаба полковник Н. И. Крылов с оперативной группой совершили переход в Севастополь на крейсере «Червона Украина». Ступивший на крымский берег командарм уже знал, что вверенные ему войска сразу же планируется перебросить на Перекопское направление в помощь войскам 51-й армии.
По собственной оценке И. Е. Петрова, «Приморская армия была вполне боеспособной, но дивизии были малочисленны, так как с первого дня войны непрерывно участвовали в боях. Значительная часть артиллерии не имела средств тяги, так как при эвакуации Одессы флот не смог перевезти артиллерийскую тягу и лошадей. С прибытием в Севастополь численный и боевой состав армии значительно уменьшился, так как из армии изъяли одну дивизию и части береговой обороны флота, дравшиеся при обороне Одессы.
Войска Приморской армии имели к тому времени большой боевой опыт и великолепный командный состав»{124}.
К великому изумлению только-только вышедших из изнурительных боев командиров частей Приморской армии, в штабе 51-й армии в Симферополе царила едва ли не идиллия. По воспоминаниям Н. И. Крылова, здесь продолжали трудиться по канонам мирного времени, воскресенье считалось выходным днем, и в отделах штаба находились лишь одни дежурные. Не на высоте оказался и сам командующий
