Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

еврейских эмигрантов из черноморского города Одессы. Его богатый одесский дядюшка владел, помимо всего прочего, местной дилерской сетью Ford. В XIX столетии Одесса была крупным торговым центром, где пересекались интересы западных промышленников и ближневосточных купцов, и в известном смысле дух Одессы всегда был присущ Арманду Хаммеру. Его отец, доктор Джулиус Хаммер, был не только практикующим врачом и фармацевтом, но и сторонником левого движения, в 1907 г. он встречался в Европе с Лениным и был одним из основателей американской коммунистической партии. Арманд не разделял социалистических идей отца, его интересовало лишь одно: как делать деньги и заключать выгодные сделки, – короче, это был капиталист.

В 1921 г. только что окончивший медицинский колледж молодой Хаммер отправился в Россию с грузом медикаментов для разрушенной войной страны. Кроме того, он рассчитывал получить $150 000, которые советская власть задолжала фармацевтическому бизнесу его семьи. Через отцовских знакомых о нем стало известно Ленину, который дал некие послабления частному бизнесу в условиях разрушенной экономики России и поощрял торговлю с буржуазным Западом. Ленин проявил к Хаммеру особое внимание, рекомендуя его Сталину в качестве «тропинки к американскому "деловому" миру, и говорил о том, что надо всячески использовать эту тропинку».

Итак, Хаммер вместе со своим братом Виктором остался в России, чтобы делать бизнес в условиях ленинской новой экономической политики, – он получил концессию на разработку асбестовых месторождений на Урале, контракт на закупку для России тракторов и другой промышленной продукции Ford и разрешение открыть в Москве карандашную фабрику. Он сумел учредить даже собственные фактории по добыче пушнины в Сибири, где содержал охотников. Но когда в конце десятилетия к власти пришел Сталин, он почувствовал приближение перемен и своевременно упаковал чемоданы. Вдвоем с Виктором они вывезли огромное количество произведений русского искусства, которые продали через универсальные магазины в Нью-Йорке. После этого Хаммер пустился в погоню за миллионами в самых разных предприятиях, начиная с изготовления пивных бочек и кукурузного виски и заканчивая продажей фермерам бычьей спермы.

Ему было 58 лет, когда в 1956 г. он приехал в Лос-Анджелес, намереваясь, как и многие другие в этом возрасте, удалиться от дел. Теперь это был богатый человек, известный владелец художественной галереи и коллекционер. В поисках возможностей для снижения налогов он вложил некоторые средства в нефть, а затем, отчасти из спортивного интереса, купил небольшую компанию Occidental, которая была на грани разорения. О нефтяном бизнесе Хаммер не имел ни малейшего представления. Тем не менее в 1961 г. Occidental сделала свое первое крупное открытие в Калифорнии. Прирожденный коммерсант, Хаммер приобрел несколько компаний, и к 1966 г. годовой объем продаж Occidental составлял почти $700 млн.

Путем ловких сделок и благодаря умению выбрать наиболее выгодный момент Хаммер в конечном счете превратил Occidental в одну из крупнейших транснациональных нефтехимических корпораций. Общепринятая вертикаль управления была не для него. Звоня по телефону в разные точки земного шара практически в любое время суток, он, подобно Маркусу Сэмюелю, вел дела, полагаясь лишь на себя. Его политические связи были уникальны. Его способность попасть в нужное место была поразительной. Его личное состояние было огромным. Во время никогда не прекращавшихся переговоров Хаммер всегда был, как сказал один из его конкурентов, «отечески заботливым и очень милым» и разряжал напряженную обстановку каким-нибудь анекдотом. Но в стремлении к цели он был тверд и беспощаден. Преследуя свои интересы, он проявлял великий талант говорить людям то, что они хотели услышать. «Это один из величайших актеров мира», – едко сказал о Хаммере один из многочисленных соратников, которые по крайнему заблуждению считали себя его непосредственными преемниками.

Во времена Хрущева Хаммер возобновил отношения с Советским Союзом. Это привело к тому, что он стал посредником между пятью советскими генеральными секретарями и семью президентами Соединенных Штатов. Он имел неограниченный доступ в Кремль. И был, пожалуй, единственным человеком, кто мог рассказать Михаилу Горбачеву о своих встречах с Лениным, умершим почти за 10 лет до рождения Горбачева. В 1990 г. в возрасте 92 лет Хаммер по-прежнему активно руководил Occidental, и верные акционеры продолжали курить ему фимиам. Действительно, он стоял в одном ряду с величайшими пиратами – создателями нефтяного бизнеса: Рокфеллером, Сэмюелем, Детердингом, Гюльбенкяном, Гетти и Маттеи. Но одновременно он был анахронизмом, морским разбойником из прошлого, «торговцем из Одессы» по духу, колесящим по миру на своем корпоративном самолете в поисках очередной сделки. И именно такая сделка в Ливии сделала его международным магнатом[502].

Безумная погоня за ливийской нефтью уже шла полным ходом, когда в 1965 г. Occidental выиграла во втором раунде тендера право на разработку нефти в Ливии. Предложенная компанией цена выделялась среди 119 других предложений, она была написана от руки, под личным наблюдением Хаммера, на пергаменте, перевязанном красными, черными и зелеными лентами, повторявшими цвета ливийского флага. В качестве «благодарности» Occidental обещала построить сельскохозяйственную экспериментальную ферму в оазисе пустыни, где провел детство король Ливии Идрис и где был похоронен его отец. Хаммер подарил королю шахматы из золота, компания также выплатила ожидаемое вознаграждение и специальную комиссию тем, кто помог получить концессии.

Участки за номером 102 и 103, которые выиграла Occidental, охватывали почти 2000 квадратных миль лишенной растительности, каменистой, выжженной солнцем пустыни в районе Сирт, более чем в сотне миль от Средиземного моря. «Тяжелее всего было мириться с не оправдавшими надежд скважинами», – как-то сказал Хаммер. И в самом деле, первые скважины были абсолютно безрезультатными. К тому же бурение их обошлось очень дорого. Правление директоров Occidental начало ворчать по поводу «прихоти Хаммера». По их мнению, Ливия была местом для крупных воротил. Но Хаммер был настойчив.

И его упорство было вознаграждено. Осенью 1966 г. на участке 102 забила нефть. Но это событие померкло в сравнении с тем, что произошло 40 милями западнее, на участке 103, впоследствии названном «Промысел Идрис». Occidental начала бурение непосредственно под тем местом, где располагался базовый лагерь Mobil Oil, которая ранее вела здесь поиски, а потом отказалась от концессии. Первая скважина давала 43 000 баррелей в день, затем фантастически повела себя другая – 75 000 баррелей в день! Occidental открыла одно из богатейших месторождений в мире. И помогли этому калифорнийскому коммерсанту обнаружить то, что пропустила Mobil Oil, недавно разработанные сейсмические технологии. После открытия нефти в Ливии Хаммер сказал: «Небеса разверзлись. Мы стали одними из главных воротил».

1967 г. принес Хаммеру еще одну удачу – после Шестидневной войны Суэцкий канал оставался закрытым, и ливийский нефтяной бум превратился в настоящее сумасшествие. По предварительным подсчетам фирмы DeGolyer and McNaughton, из открытой к тому времени нефти на долю только одной Occidental приходилось 3 млрд баррелей разведанных запасов, т. е. почти