Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

других странах. Загрязнение воздуха заставляло коммунальные службы во всем мире переходить с угля на жидкое топливо, которое меньше загрязняло среду. Таким образом появлялся еще один серьезный стимул к росту спроса на нефть. В 1965 г. мэр Нью-Йорка обещал изгнать уголь из города. В 1966 г. в День благодарения Нью-Йорк охватил экологический кризис; ядовитый туман окутал город, и сжигание угля было ограничено. За два года Consolidated Edison, обслуживающая Нью-Йорк компания коммунального энергоснабжения, перешла на использование жидкого топлива. В 1967 г. в Сенате Соединенных Штатов Закон о чистом воздухе прошел 88 голосами против трех. В 1970 г. был принят федеральный Закон о воздействии на окружающую среду, который ужесточал контроль за охраной окружающей среды: возможные последствия для окружающей среды крупных новых проектов должны были указываться и учитываться до того, как давалось разрешение на их осуществление. В тот же год в Нью-Йорке 100 000 человек прошли по Пятой авеню, отмечая День Земли.

Однако ничто так сильно не продемонстрировало рост нового экологического сознания, как чрезвычайно широкая и острая реакция общественности на книгу «Пределы роста: доклад Римского клуба "Угроза человечеству"» (The Limits to Growth: A Report for the Club of Rome's Project on «The Predicament of Manking»). Опубликованная в 1972 г., она утверждала, что если развитие нескольких основных глобальных тенденций – демографический рост, индустриализация, загрязнение окружающей среды, производство продовольствия, потребление энергии и истощение природных ресурсов (в том числе нефти и природного газа) – не будет остановлено, то современная цивилизация окажется на пороге гибели и «где-то в течение следующих 100 лет на планете будут исчерпаны возможности для роста». Исследование предупреждало не только об истощении природных запасов, но и об экологических последствиях сжигания углеводородов, накопления в атмосфере углекислого газа и новых тревожных данных о глобальном потеплении. Предупреждение носило общий характер: привязка будущих кризисов ко времени была крайне неопределенной.

Книга была опубликована в критический момент: с одной стороны, наблюдался всемирный экономический бум, с высоким уровнем инфляции и даже еще более высокими темпами роста использования ресурсов, с другой – сокращение американских нефтяных резервов и катастрофический рост как американского импорта, так и всемирного энергопотребления. Более того, в индустриальном мире новое экологическое сознание начинало влиять на государственную политику и форсировать перемены в корпоративных стратегиях. По словам одного из руководителей Sun Oil, для энергетических компаний это означало переход к «новым правилам игры». «Пределы роста» стали главной темой в дебатах по вопросам энергетики и экологии. Выдвинутые аргументы были убедительным доводом для появления пессимизма по поводу грядущего дефицита и сокращения ресурсов и распространились настолько широко, что в 1970-е гг. стали формировать политику и ответную реакцию как импортеров нефти, так и ее экспортеров.

Движение в защиту окружающей среды сказалось на многих аспектах энергетического баланса. Ускорился отход от использования угля, росла опора на нефть, дающую меньше загрязнений при сжигании. Распространилось мнение о том, что ядерное топливо, в отличие от углеводородов, будет способствовать улучшению экологической обстановки. Ускорился поиск новых нефтяных месторождений, и к концу 1960-х гг. появились надежды на добычу нефти на калифорнийском шельфе. Ведь еще в конце XIX столетия с пирсов неподалеку от Санта-Барбары начиналось бурение нефтяных скважин. Прошло 70 с лишним лет, и вдоль живописной береговой линии Южной Калифорнии вновь стали монтировать буровые установки. Но в январе 1969 г. на пути буровой скважины в проливе Санта-Барбара неожиданно оказалась геологическая аномалия, и около 6000 баррелей нефти, просочившись через неотмеченный на карте разлом, вышли на поверхность. Ничем не сдерживаемая клейкая взвесь сырой нефти двинулась в прибрежные воды и покрыла толстым слоем около 30 миль знаменитых пляжей. Взрыв общественного возмущения прокатился по всей стране и напрямую затронул все политические круги. Администрация Никсона наложила мораторий на разработку месторождения, фактически прикрыв его. Как ни велика была потребность в нефти, утечка в Калифорнии усилила оппозицию развитию энергетики в других экологически уязвимых регионах, включая Аляску – самый многообещающий регион Северной Америки, который, по всей вероятности, остановил бы спад американского производства и нейтрализовал растущую зависимость от Ближнего Востока[499].

Аляскинский гигант

Еще в 1923 г. президент Уоррен Гардинг создал на арктическом побережье Аляски топливный резерв военно-морского флота, и в последующие годы отдельные компании на свой страх и риск вели в этом регионе разведочное бурение. После Суэцкого кризиса в 1956 г. к разведке нефти на Аляске приступили Shell и Standard Oil of New Jersey, но в 1959 г., когда бурение самой дорогостоящей по тому времени скважины оказалось безрезультатным, работы были приостановлены.

Другой проявлявшей интерес к этому региону компанией была British Petroleum. После смещения Моссадыка с поста премьер-министра в Иране и после Суэцкого кризиса BP была преисполнена решимости ослабить свою фактически полную зависимость от Ближнего Востока. В 1957 г., через год после Суэца, она приняла стратегически важное решение искать нефть в других регионах, в частности в Западном полушарии. В этом ее решительно поддержало британское правительство. «Британские нефтяные компании четко представляют себе ненадежность снабжения нефтью с Ближнего Востока, на которые они главным образом полагаются в своих операциях в Западной Европе и, по сути дела, во всем Восточном полушарии, – писал в частном письме премьер-министр Гарольд Макмиллан австралийскому премьеру Роберту Мензису в 1958 г. – Они также знают, что правительство Соединенного Королевства, исходя из политических и экономических соображений, будет приветствовать любую акцию, предпринятую ими в целях ослабления зависимости от Ближнего Востока. У BP, в частности, существуют свои коммерческие причины для расширения базы нефтедобычи; она пострадала от Суэцкого кризиса гораздо больше, чем любая другая крупная международная нефтяная компания, и теперь стремится уменьшить, в рамках контролируемых ею ресурсов, свою уязвимость в случае прекращения поставок с Ближнего Востока».

Для ослабления зависимости BP от Ближнего Востока Sinclair Oil предложила ей проверенное средство – совместное ведение разведки на Аляске. Но после дорогостоящего бурения на Норт-Слоупе, арктической прибрежной впадине, шести подряд непродуктивных скважин обе компании приостановили работы. Определенный интерес к Аляске проявляла и Gulf Oil. Некоторые ее специалисты настойчиво утверждали, что, несмотря на непродуктивность скважин, геологические условия представлялись многообещающими, и компаниям было бы целесообразно провести разведку на Норт-Слоупе. Однако директора не хотели даже слышать об этом. «Баррель нефти обойдется в $5, – резко заявил один из них. – А выше $5 цена одного барреля ни в жизнь не поднимется».

Тем не менее разведочные работы на Аляске продолжались – их вела базировавшаяся в Калифорнии независимая компания Richfield. Особый интерес у нее вызывали мощные осадочные отложения в недоступном Норт-Слоупе. В 1964 г. Jersey снова решила заняться Аляской, и, уплатив за участие в разработке в целом свыше $5 млн, ее дочерняя компания Humble стала партнером Richfield. В 1965 г. это новое совместное