И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не переживайте, месье, – сказал Ларош, – Хозяин не винит вас. Тем не менее, перед тем, как отправить меня к вам, он рвал и метал в порыве безудержной ярости, готовый сжечь своим взглядом самого Черта.
– Настолько он разгневался? – изумился Клод, вытирая лицо от пота.
– К сожалению, надежды его не оправдались, – ответил Ларош. – Что до вас, то у него есть поручение. Примерно в седьмом часу на манеж Большого шапито выведут всех уродцев, чтобы исполнить с ними грандиозное представление. Необходимо будет отменить абсолютно все параллельные представления и номера, дабы зрители наполнили Большое шапито до отказа. Такова воля Хозяина.
– Крайне неожиданно, должен признаться, – произнес Клод. – Было бы куда правильнее сообщить об этом заранее, скажем, хотя бы вчера, но не за четыре часа до непосредственного мероприятия. Но что поделать. Раз так распорядился Хозяин – будем выполнять. Я отменю последние номера в Большом шапито и закрою «кварталы». Передай Хозяину, что в Большом шапито будет четыре тысячи человек, не меньше. Это я гарантирую головой.
– Как скажете, месье, – сказал Ларош, после чего удалился.
Клод умел давать обещания, и с таким же умением их выполнял. Действительно, благодаря посыльным месье Леви до жителей Шартра и окрестностей удалось донести информацию, что вечером в цирке будут устроены грандиозные представления с клоунами, уродцами, животными и всевозможными трюками. Мастерство рекламы уже тогда оправдывало себя. Пушкари палили во все стороны света, привлекая внимание людей за мили от цирка; рабочие установили огромные факелы, свет огня которых освещал всю округу; клоуны на ходулях работали зазывалами. Все это дало свои плоды: к вечеру почти пять тысяч человек оказалось одновременно в «Парадизе». Правда, для достижения данного результата пришлось пойти на хитрость и откровенный обман Хозяина: Клод уговорил Франка в тайне от Сеньера снизить цены на билеты на несколько франков, чем привлек почти три тысячи человек из несостоятельных и откровенно бедных слоев. Узнай об этом Хозяин – ни Клоду, ни Жоржу не светило ничего хорошего, мягко говоря.
В общем, к вечеру цирк был наводнен завлеченными людьми. Особо удивительным было слышать в этот раз музыку шарманок, расставленных по территории и призванных служить ориентирами между «кварталами» и шатрами. Большие аппараты на четырех деревянных колесах каждый изготовлены были индивидуально, с идеей покорить посетителя каждый раз заново особым звучанием музыки, великолепием внешнего устройства. История появления шарманок в цирках достаточно известна. Стоит отметить, что изначально никому в голову не приходило создавать в цирках музыкальное сопровождение, да и к тому же при помощи переносных органов, ведь именно органы служили прототипами для шарманок. Кто бы мог подумать в каком-нибудь XVII веке, что через два столетия уже никто не сможет представить цирк без своеобразной мелодии, создаваемой шарманкой. Не менее важным дополнением к инструментам были и шарманщики – высокие усатые дяди, напоминавшие немецких бюргеров, но с французской спецификой, словно эльзасцы, приехавшие в цирк со своими шарманками ради удовольствия французов. Собственно говоря, это не лишено правды, потому что Сеньер несколько лет назад действительно уговорил целую семью из Эльзаса в составе семи братьев и их жен с детьми присоединиться к цирку, чтобы демонстрировать миру чудеса местной эльзасской музыки. Свои шарманки они взяли с собой, однако, когда им подарили новые, огромные, на колесах, издающие великолепное громкое звучание инструменты – свои они спрятали и лишь играли по вечерам. Разумеется, и до этих эльзасцев в цирке работали шарманщики, однако слава данной эльзасской семьи настолько распространилась по стране, что Сеньер и Буайяр одновременно предложили друг другу забрать их к себе. Иоганн фон Ромм, в подчинение к которому попала эта семья по фамилии Тротман (а именно так они назывались), быстро обучил их здешним порядкам, да и вообще симпатизировал Тротманам, все-таки почти один народ. Эрлих Тротман, старший брат и глава семьи, сдружился с фон Роммом, а также стал активным сторонником Сеньера, агитируя за него почти на каждой стачке, которых становилось все больше. Правда, они обычно имели локальный характер и не собирали больше сорока человек, однако и этого хватало, чтобы испугать Хозяина и его окружение. Тротманы играли роль штрейкбрехеров в цирке, наряду с фон Роммом и еще несколькими уважаемыми артистами, которые в последнее время стали стремительно терять это уважение. Причины понятны. Тем не менее, и Тротманы, и остальные шарманщики в течение нескольких часов уже стояли на своих «постах», привлекая огромное количество детей и пожилых (что странно немного). Совершенно очевидно, что шарманки не играли бесплатно – после пяти минут наслаждения простодушные посетители должны были либо платить за продолжение десять франков, либо шарманщик через те же пять минут попросту прекращал играть и садился курить. Очень эффективный способ заработать: никто из людей не хотел платить всю сумму сразу, потому несколько человек скидывались и вносили требуемую сумму. Шарманщики на сеньеровской аллее требовали куда больше – вплоть до семидесяти франков, и платили им обычно либо большие толпы, либо же состоятельные горожане, впрочем, тоже платившие не поодиночке.
Стоит отойти от шарманщиков немного подальше, дорогой читатель, в шатер Хозяина, чтобы узнать некую важную новость. Пока огни цирка были видны с колокольни Шартрского собора, а представления шли с превосходнейшим успехом (в масштабах такого небольшого города, как Шартр, конечно), к Сеньеру заглянул Отец Дайодор. Нет особого смысла полностью передавать их весьма пространный диалог. Имеет место лишь сказать, что священник сообщил о своем намерении сейчас же покинуть цирк и уехать в Париж. На вопрос Хозяина о причине столь внезапного отъезда Отец Дайодор сообщил следующее:
– Мне пришло письмо в ответ на мою просьбу епископу Парижа. Его преосвященство известило меня о готовности помочь с приобретением некоторых предметов церковного быта, без которых невозможно вести службы и проводить обряды. К тому же, как оказалось, в Париже сейчас проездом находится мой племянник, и через три дня он должен уехать в Гент, так что не повидаться с ним я не имею права. Я поеду через Шартр, а по прибытии «Парадиза» в Париж вернусь к вам, как только завершу все свои дела.
Сеньер был очень опечален и с болью в сердце отпустил Отца Дайодора, к великой радости последнего. Хозяин предложил выписать священнику чек на тысячу франков на покрытие дорожных нужд и приобритение необходимой утвари, но тот отказался, сославшись на уже имеющиеся достаточно крупные
