Дом Чародея - Кэт О'Нил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Простите… В каком смысле «предпочитаете»? – осторожно уточнила Джун, и что-то было такое в её тоне, что заставило Персиваля резко поднять на неё взгляд. Он растерянно заморгал, мысленно возвращаясь к тому, что именно сказал.
– Ой. Кажется, мне стоило упомянуть, что я не убиваю детей? Вообще-то, это одно из важных условий… Из убитых людей чаще всего получаются неуправляемые мстительные духи. А чтобы получить духа-помощника, лучше всего подойдёт кто-то, умерший внезапно, но имевший сильное желание жить. Таким образом, они получают вторую жизнь, и, если им повезёт с хозяином, долгую и счастливую.
– А вашим духам-помощникам с хозяином повезло? – немного резко отозвалась Джун. Её такое немного пугало. Ей всегда казалось, что лучшее, на что можно надеяться после смерти – покой. Она бы очень сильно взбесилась, если бы какой-нибудь выскочка вытащил её с того света и заставил ему прислуживать.
– Это надо спрашивать не у меня, – Перси указал свободной рукой на Норт, которая продолжала активно тереться о его другую руку. Пожалуй, она не была похожа на недовольного раба. – Вообще-то… Какие черепа остались в шкафу?
Джун открыла было рот, чтобы ответить, но Норт уже начала превращаться: сначала в мышь, потом в птицу, потом в змею, а затем и обратно в кошку. Колдун медленно кивал, а в конце раздражённо цокнул языком.
– Вот же сволочь, череп спёрла. Что же, Джун, похоже, тебе скоро доведётся лицезреть ритуал привязки духа.
– Замечательно, – без особого энтузиазма отозвалась она. – Только теперь ваша очередь рассказывать мне вашу историю. Вы явно уже достаточно поправились для разговоров.
– Для начала мне хотелось бы понять, сколько… Ну, сколько лет меня, кхм, не было… – Персиваль хмуро опустил взгляд.
– А в каком году вы оказались в зеркале? – прямо спросила Джун, решив больше не ходить вокруг да около. Её чувства здесь никто ранить не боялся. Персиваль медленно поднял взгляд и натянуто улыбнулся, хотя взгляд у него оставался холодным.
– Джун, – начал он нарочито вежливо, как иногда говорят воспитатели, которым нельзя орать на детей, потому что рядом их родители, и приходится пассивно-агрессивно вкладывать непослушным детям в голову нужные мысли. – Скажи на милость, во время твоей грандиозной генеральной уборки ты нашла в доме хоть один календарь, м? Хоть одну страничку?
«Нет», подумала Джун, но говорить этого вслух не требовалось. Вопрос был риторический.
– Я похож на человека, который следит за тем, какое там времяисчисление себе придумали вельможи?
– Ладно, ладно, я поняла, вы выше календарей и гордитесь этим, – Джун взмахнула руками, словно отгоняла надоедливое насекомое. Насекомым в данном случае была эта тема. – Скажите тогда, что вы помните? Что-нибудь важное? Или следить за жизнью общества тоже ниже вашего достоинства?
Персиваль смерил её таким уничтожающим взглядом, что она могла бы загореться и без всякой магии. Но она выдержала взгляд, стараясь в ответ выглядеть не менее сурово.
– Ну вообще-то я… Хм… – он задумчиво нахмурился и откинулся на подушках, сосредоточенно глядя перед собой и отвлечённо поглаживая кошку, которая уже давно сопела у него на коленях. Так он просидел несколько минут. Джун за это время успела выпить свой чай и немного поесть, а он наконец вздрогнул, выходя из транса задумчивости, и перевёл на девушку немного растерянный взгляд. Он выглядел очень похоже, когда только очнулся после заточения в зеркале, и ей снова стало его немного жалко.
– Я точно помню кое-что… Вообще-то, я почти уверен, что это случилось в тот же день… Не знаю, насколько громкое из этого вышло дело, но… В общем, это было похищение ребёнка семьи Рэдвинг. У них была маленькая дочь, Аделаида, если мне не изменяет память, что вполне возможно…
Джун охнула.
– Отлично, значит, ты слышала об этом, – заметил Персиваль без особого энтузиазма. Видимо, смекнул, что так на хорошие новости не реагируют.
– Если мы говорим об одном и том же событии, то получается, что вы пробыли в зеркале где-то… Лет двадцать.
Повисла тишина. У Персиваля снова сделался отсутствующий вид. Кажется, он даже немного побледнел, хотя было сложно поверить, что такое вообще возможно. Он явно не ожидал, что прошло столько времени. Да и Джун, вообще-то, тоже. Она только недавно переехала в Порто-Мио и не была в курсе всех городских сплетен. Но это событие было очень громким, причём на территории всего королевства. Особенно с учётом того, что несколько лет назад эта самая дочка вроде как объявилась, уже почти взрослая. Так что слышали об этом все, даже те, кто не хотели или родились уже после того, как началась вся эта заварушка. То есть как раз люди вроде Джун.
– Да вы мне в отцы годитесь! – воскликнула она, отчасти чтобы разрядить обстановку. Персиваль уставился на неё сначала с ужасом, потом его губы медленно расползлись в кривой улыбке, как будто он этому сопротивлялся, и в конце концов он расхохотался, запрокинув голову.
Есть люди, чей смех заразителен. Есть те, у кого он просто смешной сам по себе, и от этого грех не улыбнуться. Персиваль был противоположностью этих людей. Его смех пробирал до костей и вызывал жгучее желание укутаться в плед и не вылезать оттуда до конца своих дней, а ещё лучше – до конца дней того, кто так смеялся. Смех этот был какой-то холодный и пустой, и уж точно совсем не весёлый. Джун решила постараться больше никогда не шутить в присутствии Персиваля.
– А ведь и правда! – хрипло воскликнул он, переводя дух после приступа смеха. – Какой ужас!
Джун не была уверена, нужно ли ей на это обижаться.
– Двадцать лет… – пробормотал он, и теперь уже от его весёлости не осталось и следа. Он вновь нахмурился и задумчиво запустил руку в растрёпанные белые волосы. А затем он вдруг схватил прядь и уставился на неё с ужасом, будто впервые видел свои собственные волосы.
– Джун… Ты поверишь, если я скажу, что раньше они были… чёрными? – под конец у него даже дрогнул голос. Джун серьёзно задумалась, но ей не удалось представить колдуна темноволосым.
– Вам правда так идёт, на самом деле.
– Думаешь? – пробормотал
