Дом Чародея - Кэт О'Нил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаешь что? Мне нужно к зеркалу.
– Полюбуетесь, когда поправитесь, – отчеканила Джун, вскакивая и преграждая дорогу, если вдруг он всё же решит встать. Подумав, она добавила: – Я могу принести вам осколок волшебного зеркала.
– Нет! Лучше не трогай его. И не убирай. Ты же ещё не успела убрать ничего? – Джун покачала головой. – Молодец. Я потом разберусь с этим.
Персиваль неохотно лёг обратно, а Джун вернулась в кресло.
– Так всё-таки, кто вас запер в зеркале? Кого мы боимся?
Джун ожидала долгой и захватывающей истории, полной трагичных и волнующих событий. Может быть, там была не поддающаяся описанию кровопролитная магическая битва? Или Персиваль, один на один против целого отряда негодяев? Во всяком случае, судя по тому, как он помрачнел, история эта действительно была не из приятных. Он как будто не мог решить, стоит ли делиться этим, но в конце концов вздохнул и хмуро проговорил:
– Моя сестра. Персефона.
Джун несколько секунд молча смотрела на колдуна, растерянно моргая. Это вообще не сочеталось с её ожиданиями. Унылый какой-то исход. Великого и ужасного колдуна уделала сестрёнка.
– Персефона Рэдвинг? – ляпнула Джун, и в следующий момент поняла, что это глупо. Та Персефона была слишком молодой. Да и не было похоже, чтобы Персиваль был как-то связан с самым богатым и известным семейством в стране после королевской семьи. Но это было настолько редкое имя, что Джун никогда и не слышала, чтобы кого-то ещё так звали.
– У вас так много Персефон развелось, что ли? Персефона Рейвенкрофт. Чуть выше меня, когда на каблуках (то есть всегда), в глазах вся печаль пустынного народа, такой томный взгляд, что аж душно становится, красные волосы, глаза тоже красные, да и вообще какая-то нездоровая любовь к красному?
– Красная ведьма. Да. Персефона Рэдвинг. У нас такая только одна.
– С каких пор Персефона стала Рэдвинг?! Там же даже выйти замуж не за кого! Тем более кому-то вроде неё!
– Вообще-то… – Джун смутилась. Быть не может, чтобы она что-то путала. Мириам ей все уши прожужжала об этой своей Персефоне. Но колдун звучал слишком уж уверенно. – Она вроде как и есть их потерянная дочь…
Персиваль несколько секунд смотрел на Джун. Во взгляде его одинокого открытого глаза медленно проступало осознание чего-то очень страшного. Кусочки неведомого пазла складывались воедино, и отнюдь не в радостную картину.
– Но… Почему она не сменила имя? Разве их ребёнка не зовут Аделаидой?
– Там вроде какой-то магический символизм… Сила имени, не знаю…
– Сила имени! Как же! Просто пришлось бы все важные чары класть заново!
И он снова расхохотался, всё тем же леденящим кровь жутким смехом, почти истерически, и смеялся долго, к неудовольствию Джун, пока в конечном итоге не закашлялся и повалился на бок, закрыв лицо руками. Даже Норт испугалась и спрыгнула с кровати. Кажется, она собиралась перебраться на колени к Джун, но та вскочила и понеслась на кухню за водой. Притащив целый графин, она дрожащей рукой заставила колдуна выпить стакан, и он наконец перестал кашлять. От приступа то ли смеха, то ли кашля он раскраснелся, и теперь выглядел особенно больным.
– Мне некогда разлёживаться, – пробормотал он. – Меня не было слишком долго. У меня слишком много дел.
– Вы только что от смеха чуть не померли! Я понимаю, что после зеркала вам не терпится пройтись и чем-нибудь заняться…
– Ты не представляешь…
– Но я взяла на себя ответственность заботиться о вас до вашего выздоровления, так что, пока этого не произойдёт, раз уж вы отказываетесь вызвать врача, вы будете делать, как скажу я!
– Но у меня есть неотложные… Колдовские дела! Мне нужно проверить все чары!
– Ваши чары простояли без вас двадцать лет, постоят и ещё пару дней.
Колдун насупился и резко скрестил руки на груди, тихо ойкнув, потому что, видимо, это доставило ему боль. Джун собралась выходить из комнаты вместе с остатками завтрака, но остановилась, услышав, как он что-то недовольно бормочет.
– Тиранша! Узурпатор! Бестия! Вот поэтому я на пушечный выстрел не подпускаю к дому женщин!
– Норт. Следи, чтобы он слушался, – сурово скомандовала Джун и вышла, громко хлопнув дверью.
Глава девятая,
в которой Джун никак не удаётся удержать колдуна в постели
Весь день колдун вёл себя на удивление прилежно. Он больше не порывался встать с кровати и усердно делал вид, что наслаждается ничегонеделаньем. Норт не отходила от него ни на шаг и всё тёрлась рядом, будто ей было жизненно необходимо каждое мгновение убеждаться в том, что он живой, настоящий и никуда не делся. Джун же то и дело заходила к нему, чтобы узнать, всё ли в порядке, и принести обед и ужин. Ближе к полудню Персиваль попросил достать ему из библиотеки какую-нибудь книгу по волшебной медицине и целебным травам и снадобьям, и очень удивился, когда Джун вернулась с целой стопкой всего через пару минут.
– Я расставила их по алфавиту, чтобы было проще искать, – пожала плечами она, будто в этом не было ничего необычного. Персиваль же явно не поверил своим ушам.
– Ты расставила их… Тебе вообще заняться нечем, что ли?! Нет, спасибо, конечно, но Ноктюрния подери!
– В книгах должна быть система, – смущённо заметила Джун и удалилась по своим делам, пока ей не указали на ещё какую-нибудь странность в её привычках.
Перед сном Джун заново перевязала чародею все раны, причём на этот раз не обойдя вниманием и левый глаз, который Персиваль упорно держал закрытым. По его указаниям и под чутким руководством она даже приготовила целебную мазь, что было не очень удобно делать на тумбочке в спальне, ведь Персивалю было запрещено уходить. И всё же, что бы она ни говорила, он был кое в чём прав: его раны действительно затягивались быстрее, чем у любого обычного человека. Но она решила ничего не говорить на этот счёт. Всё равно колдуну нужно набираться сил и отдыхать, нравится ему это или нет.
А вот ночью всё пришло в движение. Джун почему-то спалось очень тяжело, и когда по ней стала прыгать Норт, она проснулась с трудом и далеко не сразу. Сон опутал её плотной и липкой сетью и старательно утягивал в пучину небытия. Но всё же она неохотно встала, укуталась
