Дом Чародея - Кэт О'Нил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, предположим, я вам верю. Но уже очень глубокая ночь, вообще-то, а вы промокли до нитки, так что живо идите переодеваться и в постель, а я сделаю вам горячий чай. Не хватало ещё, чтобы вы простудились, – Джун постаралась напустить на себя суровый вид, вставая из кресла, а колдун сочувственно улыбнулся.
– Ты же вовсе не обязана за мной ухаживать. Я в любом случае не выброшу тебя на улицу, если только ты что-нибудь не натворишь.
– Я делаю это не потому, что мне что-то от вас надо, а потому что кто-то должен это делать. А теперь – марш в постель!
Персиваль проследил взглядом за Джун, которая со свечкой в руках пошла на кухню, оставив его в почти кромешной тьме, если не считать лёгкого мерцания кристаллов на столе. Когда за ней бряцнули шторы, он сгрёб всё, что принёс, в свою сумку, оставив лишь один кристалл, который колдун взял в руку и что-то шепнул над ним. Кристалл загорелся чуть ярче, так что можно было не бояться наткнуться ни на какую мебель в темноте. Он подхватил трость и, следуя указаниям Джун, пошёл переодеваться в сухое и укладываться. Сама же девушка быстро сделала горячий травяной чай, отнесла его чародею и отправилась спать. Как оказалось, Норт спала на её кровати, наверняка уже снова награждённая своим хозяином почётным званием предательницы.
Как только Джун продрала глаза утром, что было тяжело и не обошлось без помощи Норт, она сразу же отправилась проверять, не сбежал ли Персиваль куда-нибудь ещё. К счастью, нет, но он уже не спал, хотя и не выглядел бодрым. «Так ему и надо», подумала Джун. «Нечего шататься ночью по кладбищам».
– Лежите? Отлично. Продолжайте в том же духе, а я скоро принесу завтрак.
– Вообще-то, я могу и сам прийти…
– Нет, не можете, – отрезала Джун и вышла, хлопнув дверью, чтобы закрепить своё заявление.
Но простые слова, по всей видимости, его больше не могли удержать, потому что спустя минут десять, пока Джун ещё возилась на кухне, он пришёл к ней, одетый в одну из своих тесных рубашек (эта была чёрной с тонкими серебристыми очертаниями больших цветов) и узкие брюки (чёрные, в тонкую белую полоску). Он причесался, и оказалось, что волосы у него гладкие и очень ровно пострижены чуть длиннее плеч. Вокруг шеи у него обвилась белая голубоглазая змейка – несомненно, Норт, которая, по всей видимости, уже перестала обижаться на него за ночные побеги. В целом он выглядел опрятным и представительным, если не считать весьма старомодной одежды. Образ портил лишь забинтованный левый глаз, бывший единственным визуальным напоминанием о том, что он вообще-то был ранен. На щеке золотились порезы, уже почти залечившиеся до аккуратных шрамов. И всё же Джун смерила его испепеляющим взглядом.
– Я же велела вам лежать, – грозно сказала она, кромсая ножом ни в чём не повинные помидоры для салата. Персиваль с опаской посмотрел на это действо и постарался выдавить из себя виноватую улыбку.
– Право же, Джун, у меня много дел. Я премного благодарен тебе за заботу, но мне действительно уже гораздо лучше.
– Как знаете. Только если вам снова станет плохо, в постель вы себя потащите сами, – хмыкнула Джун и вернулась к нарезанию салата. Повисла тишина. Персиваль мялся на месте, не зная, где бы побыть полезным. Чайник уже грелся на плите. Джун шинковала салат с эффективностью серийного убийцы. Вздохнув, она всё же спросила: – Так и что же у вас за такие важные планы на день?
– О! Рад, что ты спросила, – он улыбнулся, что ему шло немногим больше смеха, потому что походило скорее на жуткий холодный оскал. – Что же, первым делом я хотел взглянуть, как обстоят дела в доме и за его… ммм… внутренними пределами…
– Это вы про горы с замком вдали, или про то место с четырьмя арками?
– То место с арками, именно так. И ещё я собираюсь сегодня разобраться с привязкой формы для Норт, – он почесал змею по голове, и та довольно зажмурилась и дёрнула язычком.
– Я с вами, нравится вам или нет, – заявила Джун, сгребая порезанные овощи в миску. – За вами нужен глаз да глаз.
– Да, глаз мне как раз явно не хватает… – пробурчал Персиваль. Джун уставилась на него и прикрыла рот рукой, осознав, что сказала. Но он не выглядел обиженным, скорее просто мрачным и задумчивым, уткнув взгляд в пол и скрестив руки на груди.
– Пойду разожгу камин, – бросил он и с излишней стремительностью вышел из кухни. Бусинные шторки резко звякнули за его спиной.
Когда через несколько минут Джун вынесла с кухни поднос с салатом, чаем и печеньем, в камине весело и тепло трещал столь редкий для этого дома обычный рыжий огонь, а Персиваль сидел в одном из кресел, скрестив руки на груди, с мрачной задумчивостью созерцая весело пляшущие язычки пламени.
– Мы обязательно отыграемся на ней, – вдруг сказал колдун, как будто обращался к огню, надеясь сделать его своим сообщником. Голос его прозвучал неожиданно резко, и Джун подумала, что, несмотря на то, что она пытается им командовать, по-настоящему перейти ему дорогу ей бы не хотелось. – Мы отплатим ей с лихвой за всё, что она с нами сделала. Она может думать, что выиграла, но очень скоро ей придётся понять, как сильно она ошиблась.
Джун тихонько села в кресле, чтобы не нарушать жуткую торжественность этого момента, но вдруг сам Персиваль повернулся к ней с пугающе серьёзным видом и цапнул с блюдца печеньку.
– Мне нужно, чтобы ты рассказала мне всё, что тебе известно о Персефоне.
Джун смутилась. Во-первых, ей не очень-то хотелось участвовать в чьей-то кровавой мести. И, конечно, она была не так уж и сведуща в слухах.
– Знаете, вам бы обратиться к Мириам. Ну, о которой я вам рассказывала. Она вам смогла бы рассказать куда больше.
– Да, это было бы весьма полезно, но я не имею обыкновения приглашать к себе в дом людей, которые имеют склонность подозрительно рыскать по дому в ночи.
Джун вздохнула. С таким замечанием спорить было сложно, да и сама она уже виделась с Мириам на один раз больше, чем ей того хотелось бы.
– Ладно… Но я
