Дом Чародея - Кэт О'Нил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Джун не могла просто сидеть и весь день наблюдать за человеком во сне, поэтому решила заняться чем-нибудь более продуктивным, так что до самого вечера проторчала в кабинете, листая волшебные книги и свитки один за другим в поисках чего-нибудь, где было бы написано о волшебных зеркалах и запертых в них людях, но нашла только краткую заметку в одной очень старой рукописи, где говорилось, что какого-то торговца арестовали за торговлю волшебными зеркалами. И всё. Даже в текстах, посвящённых зачарованным предметам – из тех, что она была способна прочитать – о зеркалах не было ни слова, а если что-то и было, то настолько незначительное упоминание, что она его даже не заметила при поверхностном просматривании текстов.
Когда она, разочарованная, захлопнула последнюю книжку и вышла в коридор, оказалось, что уже наступил вечер. Солнце за окном садилось, выглядывая из-под раскрасневшихся облаков между домами на той стороне улицы. Длинная тень Джун тянулась до самой арки со шторкой из бус по пустому коридору, и ей вдруг пришло в голову, что тут как-то пусто, да и вообще во всём доме кроме колдовских безделушек и цветов (которые поначалу ей показались искусственными, но, когда она отмыла их от пыли, оказались настоящими, но наверняка заколдованными, чтобы не умереть без ухода) ничего не было, ни картин, ни каких-либо ещё украшений, и, хотя она и жила здесь уже больше недели, дом всё ещё казался печально неживым, будто на самом деле здесь по-прежнему никто не обитает, а она лишь пришла сюда прибраться и вот-вот снова покинет это место навсегда.
– Ну уж нет, – пробормотала Джун, решительно стиснув кулаки. – Меня отсюда никакой силе не выселить. Вот устроюсь на работу, когда это всё закончится, заработаю денег и обязательно куплю сюда каких-нибудь картин. Может, даже ремонт сделаю. А то тут можно антикварную лавку открывать, честное слово.
Она заглянула в каморку для швабр до и после ужина, но не было похоже, чтобы что-то изменилось. Она снова осмотрела заклеенные царапины на лице мужчины и решила, что повязка пока держится нормально, а значит, можно её не менять. Положив ладонь ему на лоб, Джун обнаружила, что он уже не такой холодный, каким был утром. Наверняка это было хорошим знаком. Мороженка лежала у него на плече и сопела ему в ухо. Джун погладила кошку, и та сонно мурлыкнула.
– Спокойной ночи, Мороженка, – прошептала она. – Буди меня, если он очнётся. Спокойной ночи, месье из Зеркала. Просыпайтесь поскорее, пожалуйста.
И она сама отправилась спать. Ей в этом доме ещё не доводилось как следует выспаться, и, с учётом всех произошедших событий, она просто валилась с ног. Целый день, проведённый за листанием книг, не прибавлял бодрости, и хотя она правда хотела, чтобы тот человек очнулся как можно скорее, в то же время глубоко в душе было у неё затаённое желание, чтобы он повременил с этим до утра. Всё же ей очень уж хотелось выспаться.
Но разумеется, посреди ночи Джун резко проснулась от того, что Мороженка с разбега прыгнула на неё. У девушки ушло несколько секунд, чтобы понять, что произошло, а кошка уже успела умчаться обратно. Если уж Мороженка её подняла, значит, либо что-то стряслось, либо тот мужчина просыпается. В любом случае сон ей вряд ли ещё грозит. Поэтому она постаралась как можно скорее выбраться из кровати, укуталась в один из халатов колдуна, потому что одеваться было некогда, и выбежала из комнаты в тёмный коридор, освещённый лишь блёклым светом луны.
Глава восьмая,
в которой Джун знакомится с хозяином дома
Джун ещё никогда так не радовалась тому, что в доме всё было в порядке. Просыпаться утром, не зная наверняка, сможешь ли добраться до ванной комнаты в собственном доме, или же коридор волшебным образом замело снегом или увило лианами – то ещё удовольствие. Хуже этого может быть только подняться посреди ночи, потому что какой-нибудь ужас не соизволил дождаться восхода солнца, чтобы произойти.
Но коридор, как ему и полагается, был сух и чист, не порос деревьями, и окно было на месте, а также все двери и арка с бусинными шторками. А значит, случиться могло только одно событие. Укутавшись в халат поуютнее, Джун поспешила к приоткрытой двери чулана, из-за которой сочился голубоватый свет оставленных там свечей, и распахнула её.
Мужчина всё ещё лежал на полу с закрытыми глазами, но было заметно, что он и правда скоро должен очнуться. Он напрягся и подёргивал головой из стороны в сторону с застывшим на лице беспокойным выражением, как если бы ему снился плохой сон. Кошка сидела рядом и усердно тёрлась головой о ту его щёку, на которой не было заклеенных ран. Вдруг он приоткрыл рот и хрипло вдохнул, и Джун подпрыгнула от неожиданности. Ей пришла в голову мысль, что наверняка он будет умирать от жажды, когда проснётся, и она побежала на кухню. Когда она вернулась со стаканом воды, она чуть его не уронила, потому что оказалось, что мужчина приоткрыл один глаз – правый, тот, что не был задет никакими порезами – и смотрел прямо на неё, задрав голову на подушке. Глаза у него (ну, или скорее глаз, но Джун предположила, что и второй должен быть таким же) были неестественно золотистыми, как мёд или как яркие жёлтые летние цветы, и странно искрились в тусклом голубом свете свечей. Одну руку он высунул из-под одеял и поглаживал кошку за ушком.
– Ой… Здравствуйте. Я рада, что вы наконец-то очнулись, – Джун медленно присела на колени у изголовья мужчины, стараясь не делать резких движений на тот случай, если он окажется таким же пугливым и недоверчивым, как его кошка при их первой встрече. Но он казался совершенно спокойным. Или, может быть, просто был ещё слишком слаб.
– Здравствуй… – очень тихо и как-то хрипло проговорил он, поморщился и впервые моргнул. Рядом с ним Джун было очень не по себе.
– Ой, простите. Я принесла вам воды, вот, выпейте, – она придвинулась чуть ближе и протянула стакан. Кошка тут же оторвалась от выпрашивания внимания у хозяина, подбежала к стакану, всё время протираясь о мужчину своим пушистым белым боком, понюхала воду и потёрлась головой о руку Джун. Мужчина внимательно за ними наблюдал, как будто мнение кошки было для него очень важно, и, раз уж она одобрила напиток, значит, это было безопасно.