Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые результаты разведки разочаровывали, и вскоре воцарилось уныние. British Petroleum уже начала избавляться от складов с оборудованием, договоров аренды и вилл, готовясь к отъезду. Затем, в апреле 1959 г., в местечке под названием Зельтен, приблизительно в 100 милях к югу от средиземноморского побережья, Standard Oil of New Jersey открыла большое месторождение. Государственный департамент охарактеризовал происшедшее в своем послании британскому министерству иностранных дел следующим образом: «Ливия сорвала куш». А ведь Jersey была близка к решению отказаться от участия в ливийском проекте. В конце концов она владела 30 % концессии Aramco, которая, казалось, могла бесконечно давать нефть; она также была членом как Iraq Petroleum Company, так и иранского консорциума, и самым крупным производителем в Венесуэле. Однако, хотя риск казался очень большим, нефть в Ливии давала важное преимущество. «Одной из наших целей был поиск нефти, которая могла конкурировать с Ближним Востоком, – сказал М.А. Райт, координатор Jersey по мировой добыче. – Имея еще один источник нефти, мы бы улучшили наше положение в Саудовской Аравии». Более того, Jersey, как и другие компании, склонялась к мнению, что политический риск в Ливии был меньшим, чем в странах Персидского залива и в Венесуэле.
После открытия в Зельтене все пришло в движение. К 1961 г. было открыто 10 месторождений, и Ливия уже экспортировала нефть. Это была очень высококачественная низкосернистая нефть. По сравнению с тяжелой нефтью Персидского залива ливийская давала гораздо больший выход бензина и других легких «чистых» продуктов, подходящих для растущих автомобильных орд в Европе и соответствующих нарождающемуся веку защиты окружающей среды. К тому же вряд ли можно было найти более подходящее место для добычи нефти, чем в Ливии; это не Ближний Восток, и не нужно везти нефть через Суэцкий канал или вокруг мыса Доброй Надежды. Из Ливии она быстро и безопасно переправлялась через Средиземное море на нефтеперерабатывающие заводы Италии и на южное побережье Франции. К 1965 г. Ливия вышла на шестое место в мире по экспорту нефти, обеспечивая 10 % всех поставок. К концу 1960-х гг. она производила более 3 млн баррелей в день, а в 1969 г. уровень добычи практически превысил уровень Саудовской Аравии. Это было невероятное достижение для страны, которая 10 лет назад не имела разведанных нефтяных месторождений[474].
С приходом быстрого и неожиданного процветания в Ливии вокруг этого бизнеса начала развиваться коррупция. Казалось, все стояли с протянутой рукой. Один из руководителей жаловался, что его нефтяную компанию «растащили по пятакам». Большинству из тех, кто брал мзду, пятаков было недостаточно. «Если пользоваться услугами любых местных подрядчиков, нужно быть готовым к вымогательству, – вспоминал Бад Рид, геолог Occidental Petroleum, маленькой американской независимой компании, которая приобрела крупные концессии в Ливии. – Давили со всех сторон. Если свояк был таможенным чиновником, то вдруг какое-то необходимое оборудование почему-то не проходило через таможню достаточно быстро. Если вы хотели гарантировать прохождение через таможню, то надо было иметь дело с определенной транспортной или подрядной фирмой». Семья, управляющая королевским дворцом, была широко известна благодаря склонности к получению исключительно крупных проявлений благодарности. Гибель главного члена этой семьи в автомобильной катастрофе вызвала кризис в стране, ибо его кончина, как объяснил один американский нефтяной магнат, «привела к неопределенности, кому давать взятки».
Громадные поставки ливийской нефти сильно повлияли на мировые цены на нефть, еще больше усилив их снижение, которое началось после Суэцкого кризиса. Ливийская нефть шла туда, откуда уходила советская нефть. В Ливии более половины производства находилось в руках независимых нефтяных компаний, многие из которых, в отличие от крупных нефтяных компаний, не имели собственных рынков сбыта. Кроме того, у них не было причин для сдерживания добычи, потому что они не имели других источников нефти, которые следовало защищать. К тому же с помощью квот, которые защищали и поощряли добычу дорогостоящей местной нефти, их вытолкнули с американского рынка. Так политика вкупе с экономикой и географией заставила независимые компании, действующие в Ливии, толкаться на единственном рынке в Европе и настойчиво искать возможность продать свою нефть по любой цене. Не только в Европе, но и по всему миру предложение превышало спрос. Результатом была конкуренция не на жизнь, а на смерть. С 1960 по 1969 г. рыночная цена нефти упала на 36 центов за баррель – снижение на 22 %. А с учетом инфляции оно было еще больше – 40 %. «Нефть была доступна всем в любое время в любом месте и всегда по цене не выше, чем вы просили, – вспоминал Говард Пейдж из Jersey. – Я никогда не видел рынка с такой острой конкуренцией. Рынок летел в тартарары»[475].
Последний полет маттеи
А как же Энрико Маттеи – человек, который первым бросил вызов крупным нефтяным компаниям и самой структуре отрасли? Превратив ENI и ее нефтяной филиал AGIP в мировую силу, Маттеи шел от одной битвы к другой, меряясь силами не только с солидными нефтяными компаниями, но и с правительством Соединенных Штатов и Североатлантическим альянсом (НАТО), которые были обеспокоены его намерением стать крупным покупателем дешевой советской нефти. Маттеи собирался связать свою средиземноморскую систему трубопроводов с идущей на Запад советской системой и обменять итальянские трубы на русскую нефть. Но он также стремился к компромиссу в ожесточенной борьбе со Standard Oil of New Jersey и другими крупными компаниями и готовился к поездке в Соединенные Штаты для встречи с новым президентом Джоном Кеннеди. Правительство Соединенных Штатов поддерживало стремление нефтяных компаний к поиску компромисса с Маттеи и, как сказал посол США в Италии в апреле 1962 г., «достаточно смягчить его больное самолюбие, чтобы свести к минимуму будущую полемику».
27 октября 1962 г. Маттеи вылетел на своем частном самолете с Сицилии. Еще одним пассажиром был директор римского бюро журнала Time, который писал передовую статью об итальянском магнате в преддверии его визита в Америку. Конечной целью полета был Милан. Они туда не долетели. Самолет разбился во время сильной грозы в семи милях от взлетной полосы аэропорта Линате в Милане.
Потому, что это была Италия, потому, что это был Маттеи, и потому, что он был таким противоречивым, – появилось множество измышлений о причине катастрофы. Одни говорили, что западные разведывательные службы организовали авиакатастрофу из-за нефтяных сделок с Советским Союзом. Другие – что это несгибаемые из французской ОАС, которые боролись
