Неизвестный Леонардо - Джан Вико Мельци д'Эрил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смерть наступила 2 мая, через две недели после годовщины дня рождения Леонардо, когда ему исполнилось шестьдесят семь лет. В первом издании Жизнеописаний Вазари писал о возращении Леонардо при приближении смерти к вере («Он обратился к вере христианской с обильными слезами»), тогда как через два года после встречи с Франческо Мельци, он переменил свой взгляд и во втором издании 1568 года уже говорил об усердном примирении маэстро с католической верой, давая все же понять, что искусство Леонардо не могло считаться «священным искусством».
В 1560 году Джованни Паоло Ломаццо, который был знаком с учениками Леонардо и от них мог почерпнуть прямые свидетельства о нем для своей Книги сновидений, приписал маэстро следующие слова: «Смею сказать, что в движении и рисунке я был настолько совершенен в религиозных вещах, что многим пронзали душу нарисованные мной ранее фигуры, которые потом моими учениками были написаны маслом». И среди них он вспоминает образы, взятые из Тайной вечери.
В первом и втором издании Жизнеописаний Вазари рассказывает о смерти Леонардо на руках Франциска I. Эта сцена понравилась французским художникам и биографам последующих поколений, и они с удовольствием изображали ее, прославляя великодушие монарха, покровителя искусств и великого мецената. Только в начале прошлого века выяснилось, что 2 мая Франциск I находился в Сен-Жермен-ан-Ле, в двух днях пути от Амбуаза при рождении своего второго сына Генриха, который впоследствии стал королем под именем Генриха II.
Франсуа-Гийома Менажо «Смерть Леонардо»
Ломаццо же уверяет, что весть о смерти маэстро передал королю (неизвестно, при личной встрече или через придворных) Франческо Мельци: «Плакал Франциск, король Франции, когда Мельци сказал ему, что умер да Винчи»[114].
5.3 Письмо сводным братьям
Спустя примерно месяц, 1 июня, Мельци в качестве исполнителя завещания с выражением глубокого сожаления сообщил о смерти Леонардо его сводным братьям: «Я думаю, что вам уже известно о смерти Леонардо, вашего брата и моего прекрасного названного отца, после смерти которого я не в силах выразить все пережитое мной горе». Это были совсем не пустые слова, потому что до конца своей жизни Мельци хранил неподдельную любовь к маэстро, в которой признавался его братьям. Далее в письме он уверил братьев, что боль от утраты останется с ним до последних дней его жизни, и повторил, что маэстро «покинул нас 2 мая, покаявшись и исповедавшись по всем канонам Святой Матери Церкви». Франческо добавил, что еще не успел отправить завещание наследникам, так как не нашел надежного посыльного, но заверил, что пришлет его через своего родственника, который уже выехал к нему. В конце перед своей подписью он написал «ваш брат», как бы говоря, что считает себя членом семьи Леонардо.
После временного погребения прах Леонардо перенесли 12 августа в церковь Сен-Флорантен, которая спустя столетие была разорена во время религиозных войн, а дворец в Амбуазе превращен в тюрьму для гугенотов. Потом и сама церковь, в которой хоронили тела казненных, была снесена в 1807 году по приказу сенатора Роже Дюко. Потомки даже не сумели сохранить гробницу Леонардо, он умер на чужбине, словно судьба определила ему остаться вдали от родины. Теперь его дух обитает там, где хранятся его творения. Никто не любил жизнь с такой силой, как Леонардо, который не раз повторял: «Кто не ценит жизнь, тот ее не заслуживает». Как все великие люди он не желал сдерживать свои порывы, чтобы «довольствоваться малым». Он был неутоленным человеком, стремящимся к бесконечному движению вперед, который заглядывал в будущее за пределы своего времени. Томас Гоббс (1588–1679)[115] писал в 1658 году, что счастье он видит в постоянной неудовлетворенности своими достижениями и в упорном движении «ко все более новым целям с минимальными препятствиями для продвижения вперед», то есть в совершенствовании с минимальными преградами для достижения все более далеких целей. В том же духе Эдмондо Сольми завершал биографию Леонардо финальным заключением:
Жизнь Леонардо – это бесконечное скрытое недовольство собой, вызванное неутолимым стремлением охватить весь мир, как всю вселенную, так и ее малые части, в их прекрасном внешнем облике и в глубинном истинном смысле…[116]
А Паоло Джовио, знавший Леонардо и его учеников, написал:
Умер во Франции в шестьдесят семь лет, покинув друзей, скорбящих не только из-за его утраты, сколько из-за того, что среди молодых учеников, заполнявших его мастерскую, он не оставил питомцев большой славы[117].
Такое категоричное суждение сегодня отчасти оспаривается искусствоведами. Высокомерное отношение к творчеству леонардесков[118], возможно, связано с грандиозными достижениями римской художественной школы того времени. Джовио, по-видимому, считал, что миланское направление основывалось исключительно на культе Леонардо и, следовательно, казалось ему стоящим особняком и переживающим кризис. Но именно этот культ не позволил миланскому течению оказаться в западне тосканского маньеризма и венецианских колористических решений, придав ему его особое своеобразие[119].
5.4 Возвращение Франческо Мельци в Италию
После смерти своего учителя Франческо Мельци остался в Амбуазе во Франции и сохранил отличные отношения с королевским двором. Король Франции «в знак признательности за хорошие и приятные услуги, которые он оказал при дворе» определил его на «место и службу своим камергером», обозначив его привилегии в указе, подписанном в Амбуазе 20 ноября 1520 года[120]. Точная дата возвращения Мельци в Италию нам неизвестна, скорее всего, он вернулся в начале 1521 года, забрав с собой принятое наследство, которое он хранил в семейном гнезде в Милане или на вилле у реки Адда между Ваприо и Каноникой. Благодаря ему бесчисленные
