Эмпатия - Антонина Гилева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так почему никто ничего не знает о Брянске? – Марина на самом деле не хотела слышать ответ.
– Потому что город накрыли водородными бомбами и выжгли всё живое и созданное человеком на три метра вглубь от поверхности земли. – Анастасия Никитична открывала вторую бутылку.
– А это? – Сладкое вино вдруг начало горчить, Марина отставила бокал.
– Глубоко зарылся, гадёныш металлический. А при рекультивации пропустили. Сюда потом тоннами землю новую со всей России-матушки свозили да саженцы. Вот леса и поля снова и занялись. Красота.
– Могильная. – Марина устало закрыла глаза. – Мало того что тут как в клетке, ещё и на пепле человеческом.
– Вся планета – одно сплошное кладбище. Что-то уходит, что-то приходит. Но Брянск, конечно, стал потрясением для Кремля. Вот теперь вы и живёте как у Христа за пазухой, – хмыкнула Анастасия Никитична.
– Счастья нет. – Марина вновь тянула вино, понимая, что любимым напитком теперь станет что-то другое. Земляничный нектар отныне – часть ритуала поминок.
– А ты-то что с жиру бесишься? Дом, семья, муж-трудоголик. Любовника заведи, раз скучно. – Анастасия Никитична опять резко сменила тему.
– Тут, кроме вас, и поговорить-то не с кем. Непонятно, кто агент в отставке, а кто до сих пор подрабатывает за паёк в этом раю. Муж вчера нового робота-наблюдателя показал. Я себя чувствую героиней дешёвой шпионской мелодрамы.
– Не трагедии всё же, мелодрамы? – Анастасия Никитична улыбнулась. – Красивый кулон.
– Да. Вчера на день рождения подарили. – Марина рассеянно крутила цепочку с золотым мольбертом и кистью.
Глава 14. Проект «Очищение»
Ольга была здесь не в первый раз, а в сто двадцать третий. Один, два, три – какие простые, хорошие цифры. В лаборатории проекта «Терапия» Счастливая значилась как «Объект № ЦЭ–00000». Для других буквы были обозначением города и полицейского участка, первые две цифры указывали на категорию тяжких преступлений: два нуля – на то, что объект исследований был преступником, две единицы – что жертвой. И зайти сюда без предъявления генетического паспорта и сканирования сетчатки глаза было невозможно.
Но только не ей. «ЦЭ» – центр «Эмпатия». Нули – объект особой значимости. Так ей Марк сказал. Авторизация проходила по кулону с кодом, в базе данных не было даже её фотографии. Не то что биографии и заключения экспертов. Да и после процедур Ольгу не закрывали в комнате без окон, обитой войлоком, и не держали в обдолбанном состоянии на психотропных препаратах и транквилизаторах. В бесчувственном состоянии, поправила она саму себя.
Когда же всё это закончится и из её памяти уйдёт этот постыдный опыт и сленг? Скоро, скоро. Спасибо Марку.
Ольга попыталась ощутить то, что положено чувствовать при мысли о человеке, которому ты обязан даже не жизнью, а шансом на второе рождение. Но получалось плохо. Её начальник-любовник тормозил её личный проект «Терапии», не давал убыстрить процесс, переназначал сеансы и после каждого спрашивал её об одном и том же, как будто не хотел, чтобы она забыла, из какой клоаки выбралась.
Техник – худой и юркий – махнул рукой, и одна из парящих в воздухе кушеток опустилась, чтобы Ольга могла сесть, а затем и лечь.
Благодарность. Радость. Очищение. Нет, «Очищение» – это другой проект. Ольга здесь на «Терапии», она же не преступник. Просто её воспоминания заменяют более подходящими для женщины её возраста, статуса, моральных и жизненных ценностей.
«Терапия» – это подарок корпорации «Эмпатия» человечеству. Бесплатная психологическая помощь. Это обыватели думали, что Россия – самое безопасное место в мире. Они были правы, но не совсем. В процентном соотношении психопатов, маньяков, убийц и насильников тут разгуливало не меньше, чем в остальном мире. Просто в России они практически не могли проявить себя.
У них была одна, всего одна попытка. После чего преступление неминуемо выявляли, убитых скрывали, убийцу препарировали – исключительно в научных целях, – чтобы понять, в каких зонах мозга зарождается эта агрессия и какие клетки серого вещества командуют бить, насиловать и мучать другого человека. А жертвам – если они выживали – предлагали быстро и безболезненно забыть о произошедшем. Чуть сильнее воздействие, чуть больше сеансов, и вот вчерашняя, почти забитая до смерти калека выпархивает из лаборатории «Эмпатии» с заменёнными частями тела и подтасованными на «Терапии» воспоминаниями.
Её не колотили головой о стену – она каталась на яхте в Средиземном море. Никто не прижигал ей грудь тлеющей сигаретой – ожоги были солнечные. Крем для загара забыла перед очередным круизом.
Ольга читала про эффективность «Терапии» и втайне гордилась этим проектом. Это она предложила программу «Отпуск» и лично отобрала ролики и мыслеобразы с ощущениями – нежиться на пляже, чувствовать бриз и слушать шум волн. Что может быть лучше?
Правда, для того чтобы изъять неприятные эпизоды из памяти, приходилось ещё раз заставлять жертву вспоминать всё в мельчайших подробностях, но потом от этих неприятностей не оставалось и следа. А записи передавали в закрытый банк данных. Опять же – в научных целях и ради блага государства. Вдруг преступник был не один.
Ольга нахмурилась, её не заставляли представлять То-О-Чём-Она-Не-Хотела-Вспоминать.
Но Марк же говорил, что Счастливая – особенная. Её опыт улучшит «Терапию», самые новые разработки – для самых лучших сотрудников, так он говорил.
– Как тебя зовут? – Марк после предыдущего сеанса вглядывался ей в лицо, как будто пытался увидеть кого-то ещё. – Ты любишь пиццу? А героин? В какой школе ты училась? Если я скажу «встань на колени и открой рот», что ты сделаешь? Как по-французски будет «ваша помощь неоценима»?
Спасибо ему. Скотине. Ничего, ещё немного, и этой гнусной эмоции и чёрной неблагодарности не останется в памяти. Она обновилась физически, развивается интеллектуально. Впереди – море возможностей и океан удовольствий. Осталось сбросить якоря. Эту ржавую тяжёлую цепь, которая по ночам скрипит в её мозгу и напоминает… Стоп. Это лишний поток мыслей.
Техник не подозревал о водовороте страстей и размышлений в голове своей подопечной. Он ничего о ней не знал, кроме того, что она большая шишка.
Или кто-то насаживает её на большую шишку. Клёвый каламбур. Надо будет парням в баре рассказать.
Эта Белоснежка, как он её называл, была очень даже симпатичной лабораторной крыской, если он правильно понял кодировку программы. Её присылали из центра, и Техник лишь краем глаза видел совокупность команд.
Его делом было подцепить датчики, закрепить их в разъёмах и следить за физическим состоянием этой
