Эмпатия - Антонина Гилева

Женщины вместе занесли тележку в «сени», и только после того, как закрылась дверь, пенсионерка выпрямилась и без видимых усилий подняла ношу и перенесла в холл.

– Сколько вам лет? – Марина спросила из любопытства.

– Сто два. Или девяносто пять. Не помню, память совсем плоха стала, – как обычно, уклонилась от ответа Анастасия Никитична.

Она деловито начала разбирать груз: антикварные стеклянные бутылки, мешок сахара, запчасти к самогонному аппарату. Сама она их не заказывала, велик шанс был засветиться. Аня покупала нужные вещи и продукты в городе и небольшими партиями привозила Марине. А та уже доставляла на тележке экс-разведчице.

– Змеевик скоро полетит, скажи Аньке, пусть в музеях двадцатого века пошарит, может, кто-то из смотрителей поделится экспонатами на списание. – Анастасия Никитична уставилась на россыпь роз, которые Марина положила в тележку.

– Почему не заказать на аукционе в сети? – Марина любила сестру, но знала, что вместо железной штуковины она способна приволочь живую змею просто из-за сходства названий.

– Да потому что мы тут все под колпаком. – Старушка забрала розы и уже наливала воду в вазу на кухне.

Марина поморщилась. Впрочем, Анастасия Никитична знала, о чём говорила. Марина отправилась на кухню. Цветы её соседка поставила в вазу, которую разместила у окна. Пусть остальные любуются.

– Вина, наливки? – Анастасия Никитична стукнула по фальшпанели на верхнем шкафчике. Вместо тарелок и чашек показалась батарея бутылок и старинные хрустальные бокалы.

– Нет, – вздохнула Марина. – Скоро в школу с сыном.

– Ты на интоксикации? Брось. Мне недавно препарат нового поколения передали, будешь как огурчик через пять часов. Маскирует алкоголь в крови. Ускоряет обмен веществ. Только от уборной далеко не отходи.

– Где-то я это уже слышала. Кстати, спрашивали персиковые и абрикосовые настойки. Есть заказ на несколько ящиков. – Марина мысленно взмолилась, чтобы её подельница согласилась.

Наличных не было, но благодаря сестре Марина скупала на частных аукционах странные древние штуки, которые ценились на вес золота. Фотографии с памятными надписями, портсигары с гравировкой, серьги поп-звезды, в которых та была на свадьбе. Если раньше в качестве инвестиций скупали картины и скульптуры, то теперь – чужие личные вещи с историей. И Марина почти накопила на новую жизнь.

Ну, как почти. Ещё примерно столько же, и можно съехать.

Неизвестный покупатель анонимно связался с Аней и пообещал двойную цену за эксклюзивную партию фруктового вина, если остальные клиенты даже не будут о ней знать, не то что дегустировать или приобретать. Он предложил как раз столько, чтобы свобода перестала быть просто словом.

– Нет. – Анастасия Никитична ловко разлила земляничное вино по бокалам. – По-моему, это засада. У нас они не «родятся», а покупку такого объёма настоящих фруктов легко отследят. Кажется, пора прикрывать лавочку.

Женщины чокнулись бокалами.

Марина увидела на полу пластмассовую коробку со ржавым обрубком искусственной руки, решила промолчать. Но старушка заметила её заинтересованный взгляд.

– Разбивала новую грядку за домом, решила землю заменить, мне чернозём прислали. Выкопала, на свою голову, – Анастасия Никитична говорила глухо и зло.

– Безопасникам уже сообщили?

– Я дурная, штоль? – Пенсионерка вполне могла сойти за малообразованную жительницу глухого села, в котором не слышали ни об «Эмпатии», ни об аэрокарах. Вот только Марина знала, что её собеседница легко общается как минимум на десяти языках и умножает в уме четырёхзначные числа.

Зачем ей эта роль простушки из села в Посёлке, где половина соседей жила под выдуманными именами и фамилиями из-за подвигов на благо Отечества, Марина не понимала.

«Каждый развлекается как умеет», – устало подумала она.

Я вот спиваюсь. Анастасия Никитична изображает недалёкую бабульку на завалинке.

– Чёртовы дроиды. Столько лет прошло, а всё ещё в земле куски этих уродов металлических лежат. Не, стоит только заявить, у меня тут всё перекопают. Посадкам хана, да и до подвала доберутся. Ночью подброшу на озеро. Пусть кто-нибудь другой с охраной объясняется. Ты знаешь, что тут было до восстания машин? – внезапно сменила тему пожилая соседка.

Марина покачала головой. Анастасия Никитична начала рассказ. Марина пила, мрачнела и не пьянела.

– Эх, детка, детка. Мне тогда было, дай подумать, да много мне уже было. Но мужики ещё шеи вслед сворачивали. Там военный конфликт, здесь назревает стычка – вся страна по границам была как закипающий котёл. Ещё немного, и весь земной шарик бы пар выпустил. Знала бы ты, от чего мы тогда страну спасали. И тут это. Голодный бунт, машины сходят с ума. Они же, шакалы железные, самоорганизовались так, как никто не ждал. И окопались тут, в центре Брянска. Большой был город, красивый. Исторический центр, леса кругом, людей много. Вот они жителями-то и прикрылись. Закрылись в подвалах прямо посерёдке, а мужчин и женщин заперли в домах наверху. Идеальная позиция. И сверху не жахнешь, и бои на улице не устроишь. Кого-нибудь да заденешь.

– Я не помню такого о Брянске. – Марина наморщила лоб.

– Откудова, если все записи стёрли из общего доступа, – хмыкнула Анастасия Никитична. – Они же, черти металлические, на ходу переделывали себя. Это мы их по образу и подобию человека клепали. Мол, так привычней, так удобней. По-людски. А они-то нами никогда и не были. Дроиды эти проклятые становились мини-танками, добавляли себе гусеницы, встраивали оружие, переносили мозги электронные. Наши-то по привычке им в головы шандарахали, а эти свои процессоры переносили: кто в руки, кто под пузо, кто во что горазд. Жутко это всё смотрелось. Прёт на тебя вездеход с пулемётами, а сбоку голова человеческая с приклеенной улыбкой болтается. Спецом их оставляли, чтобы наши по бошкам палили. Кошмар тут был, конечно. Дольше всего они тут и продержались. Остальных-то за неделю пустили на металлолом. А тут шибко умные железяки собрались.

– То есть в каком-нибудь пальце или фаланге этой хрени может храниться искусственный интеллект или память дроида? – Марина встала.

– Тихо, доча, тихо. Может. Если его к сети подключить. Но я эту заразу в кислоте сутки вымачивала. И возле аккумуляторов даже не держала, ну его к дроидской планиде, вдруг он на беспроводном восстановлении батарей был. Такую кислоту намутила, которая титан ржавчиной покрывает. Если там что-то и было, сплыло уже. – Анастасия Никитична пила уже третий по счёту бокал вина, но говорила чётко и внимательно следила за молодой соседкой.

– Ненавижу. – Марина хотела взять топор и разрубить металлическую кисть на десятки и сотни огрызков.

Вдруг именно владелец этой искусственной руки выпустил пули в её маму и папу?

– Наши посчитали, что ещё пара дней, и дроиды организуют фабрику по производству себе подобных. Пять дней –