Эмпатия - Антонина Гилева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жизнь в целом рулетка, милая. Но выбирать партнёра только потому, что какая-то инфосеть решила за тебя, – это странно. – Старшая сестра маленькими глотками пила кофе и наверняка представляла, что в нём есть спиртное.
– Зато, если я рожу ребёнка, меня на несколько лет освободят от волонтёрства, – Аня озвучила то, над чем думала уже давно.
– Почему бы не найти профессию по душе и не мучаться, отрабатывая долг государству? – спросил Алекс.
– Я не знаю, чем хочу заниматься. И выбирать специальность в таком возрасте, когда только жить начинаешь, так сложно. Я же не смогу потом отказаться. Вот сегодня я решу, что хочу стать школьным психологом, пройду подготовку и в первый же день упаду в обморок. Дети бегают, родители нервничают, цвет стен блевотный. Не моё, бывает так. А переучиться уже поздно. По контракту я обязана минимум лет десять отработать. – Аня вздохнула.
– Семь лет, если в отрасли переизбыток кадров. Пять, если сфера неперспективна. Инфосеть просчитывает потребности рынка труда и прогнозирует сокращения. – Холодов всегда знал всё обо всём.
– Но всё равно. Это же пять лет моей жизни! День за днём вариться в том, что терпеть не можешь. Изучать то, к чему душа не лежит. Нет, это не по мне. Я поэтому и не суюсь в раздел «образование». Школы пока хватит. А как созрею, сразу запишусь на обучение. – Аня искала себя уже семь лет.
– Но ребёнок – это тоже не выход. Это же не игрушка. Его не сдашь в автомат в вестибюле дома на хранение. Не обменяешь на улучшенную версию, не изменишь цвет глаз и волос на тот, который нравится. Заводить детей только потому, что больше нечем заняться, – да это ещё более дикая идея, чем рожать от человека, которого ты даже не выбирала. – Марина нахмурилась.
– Алгоритм совпадений работает. В большинстве случаев. Они же не присылают мне анкеты первых встречных. Учитывается возраст, ходим ли мы на одни и те же мероприятия, что смотрим, слушаем, даже едим. И не надо про бездушные машины. Полгода назад появились отметки, встречался ли кандидат с кем-то из твоего окружения. Чтобы потом не было неловкости, – поделилась Аня.
– Как предусмотрительно. Коля, закрой уши. Некий господин Эн переспал со всеми вашими подругами, но счёл их неподходящими, так что обязательно примите его предложение, в детском клубе вам с мамочками найдётся что обсудить, пока мужья будут торчать на работе, а дочки и сыночки – скакать на батуте, – язвительно протянула Марина.
– Ты не думала, что отец гипотетического ребёнка может исходить из тех же соображений, что и ты? И это он возьмёт декретный отпуск и государственное пособие, а разницу между его предыдущим доходом и социальной выплатой придётся возмещать тебе? С чего ты решила, что система сочтёт тебя лучшим воспитателем? У тебя даже профессионального образования нет. – Алекс поставил крест на её мечтах о материнстве за чужой счёт.
– Дом престарелых, жди меня. Шесть часов чужих историй в день от стариков, которые не помнят, где находится туалет и зачем он нужен людям, – фыркнула Аня.
– А по-моему, тебе ещё рано думать о детях. – Марина покачала головой.
Холодов нахмурился. Всего пару лет назад женщин фертильного возраста инфосеть так не терроризировала с подсчётом даты зачатия и составлением каталога потенциальных отцов. Он пробубнил в имплантат на запястье приказ проверить статистику по рождаемости за три года. Наверняка аналитики свяжут путешествия по чужим головам с нежеланием беременеть. Зачем реальные проблемы и заботы, если быстро и беспечно можно стать кем угодно?
Он посмотрел на нервничающую Аню, не догадываясь, что она про себя желала ему поскорее провалиться сквозь землю или улететь на работу. Ане нужно было вернуться в город ещё вчера, но вино оказалось обманчиво слабым, разговоры – шумными и добрыми, и когда она пошла укладывать спать племянника, в итоге заснула в детской раньше него.
Теперь Холодов мешал ей забрать мясо из холодильника. При нём Аня не решалась. Начнутся вопросы. Ей было обидно, что Марина с Алексом считают её безответственной. Она предвкушала, как докажет, что умеет заботиться не только о себе.
Глава 12. Мгновение
Счастливая тоже завтракала. Впервые за долгое время в одиночестве. Без Марка гостиная казалась такой просторной.
Как мало человеку для счастья надо: не прятать ни от кого взгляд и не взвешивать каждое своё слово.
Здесь тоже главным цветом был белый. И на противоположную от себя стену Ольга спроектировала видео последних минут жизни Арины. На медленной перемотке. Двухмерное увеличенное изображение было не так подробно, как прыжок в голову, но женщина боялась погружаться в записи смертницы. Одного раза, даже без финала, хватило.
Фанатка до ухода в мир иной была так возбуждена. Вокруг неё крутилась толпа, незнакомые люди рядом улыбались, громкая музыка на разогреве била по ушам. Она и правда любила этих «Томатов», за полгода купила билет, считала дни до выступления. Пришла к концертному залу пораньше и чуть не подралась с кем-то в очереди за право зайти первой.
Девушка не была из этих, э-блогеров, как их называли в инфосети. Тех, кто как из ведра лил в систему любые переживания, лишь бы их смотрели.
Виртуальный эксгибиционизм и раньше процветал, в пору ограниченных способов передачи информации. Им служили фото, видео, тексты. Даже странно, почему пользователи допотопных социальных сетей верили авторам. «Эшка» выгодно отличалась от своих прототипов. Вранья не могло быть в принципе. Поэтому и загнулись театры и студии кино. Время слепого сопереживания ушло. Ни одна, даже самая дорогая, постановка, не давала такой глубины ощущений. Ни один, даже самый зрелищный, блокбастер, не забирал с собой зрителя без остатка. И ложь чувствовалась сразу.
Были поначалу эксперименты. Попытки создать режиссированные ролики. Новая волна современного искусства. К чему только три года назад не лепили ярлык «новое».
Сеть «Эмпатия» вывела человечество на принципиально новый виток развития, шаблонными фразами думала Ольга. На мгновение нахмурилась, она и правда так считает?
Таким казённым языком? Так пафосно?
Счастливая вернулась к тарелке. Есть не хотелось, но надо было. Она вспомнила про первый фильм в «Эшке». Полное фиаско. Полутора часов оказалось слишком много для зрителей. Действие от первого лица, вернее от нескольких, укачивало зрителей в первом же акте. Было слишком много эмоций и впечатлений. Пользователи отписывались.
Даже одарённые актёры иногда забывались и думали о том, правильно ли
