Графъ - Аля Пачиновна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утро для Глеба началось, как обычно. Он удостоверился в том, что этот день есть на чем вертеть и открыл левый глаз. Обнаружил свой нос между чьими-то трогательными лопатками. Вдохнул.
Барбариска.
Спина, в которую он уткнулся смотреть сны, пахла барбариской. Любимая в детстве сладость. Потом жизнь с какими только десертами не знакомила - ни один не запомнился. А карамель эта просочилась в ДНК специально, чтобы вызывать приятную ностальгию. В интернате она была своеобразной валютой, пока лакомство не вытеснили вредные привычки.
Рот заполнился слюнной. В нем отчётливо ощущался кисло-сладкий вкус голодного детства. Глеб подполз ближе, окунулся в мягкий тёплый шёлк волос, порылся в нем носом, как ёж в ароматной листве. Очень захотелось начать вертеть день с девчонки. Тем более, что вЕртел стоял в полной боевой готовности. Ущипнул губами маленькое ушко - не удержался. Замер. Показалось, что девочка шевельнулась и насторожилась. Ещё ущипнул, уже смелее. Ощущал себя при этом подростком, у которого исполнилась мечта - потискать настоящую девчонку, пока та спит. Нравилась ему беззащитность. Нравилось брать, не спрашивая. Очень хотелось взять и защитить.
В связи с этим, решил, что не будет лишним, провести языком от уха до плеча, вдоль сонной артерии. И слегка прикусить кожу у ключицы.
Девчонка всхлипнула и открыла глаза. Помахала ресницами и когда все поняла, резко дёрнула бёдрами вперёд, будто в жопу ужаленная. Хотя он и пальцем ничего и нигде ещё не трогал.
- Отвали от меня, суккуб! - прошипела кобра.
- Инкуб, тогда уж, - поправил Глеб и двинул следом за ней, как привязанный.
- Не важно, один чёрт! - она выдернула плечо из его зубов и снова попробовала отползти. - Не трогай меня, ты не понял?
- Ты просила пальцами не трогать. Про губы, зубы и прочие органы ты ничего не говорила.
Отползать дальше было некуда - кровать закончилась. Сейчас или исполнит опять что-нибудь или соскочит. Глеб не дал ей сделать ни того, ни другого. Схватил руками поверх одеяла, скатал в шаурму и сел сверху. Начинка хлопала глазами и бессовестно водила ими по голому торсу Глеба.
- Нравится? - он подмигнул и пояснил: - Спорт, секс не реже трёх раз в неделю, свежий воздух.
Зажглась, раскалилась. Даже через одеяло яйца запекло. Девчонка завозилась, без особой надежды, правда, скорее кокетливо. «Выёживается!» - понял Глеб.
- Слушай, я что-то не помню, чтобы подавала резюме в твой бордель! - тёмные брови свела и надула губы. Ей шёл гнев почти так же, как красная помада, как чулки в сетку.
- А я помню, ты на кухне изъявляла желание отработать? Вместо этого валяешься целый день, бесплатно ешь, пьёшь, безобразничаешь...
Опять задрыгалась. Глебу нравилась эта игра. Знает ведь, что без шансов, но все равно брыкается, создаёт волнение, манит подмять под себя сильнее, подчинить. Поэтому он увереннее сдавил кулёк бёдрами. Хорошо зафиксированные барышни очень покладисты в любви. Он хотел поцеловать, но в голубых ее омутах вспыхнула готовность ещё раз применить острые зубы. Ладно в другой раз…
- Продолжаешь шпионить по ночам? - Граф откровенно куражился. Девчонка или не умела или не могла скрывать реакцию - выдавали глаза и тело. Что для шпионки бесспорный минус, а для любовницы - несомненный плюс. Она сначала прокатилась взглядом по его плечам, груди, животу и ниже, а когда поняла, что Глеб с интересом наблюдает за ее исследованиями, смутилась и напрягла под одеялом бёдра. «О-хо, детка, да ты никак взмокла?!»
- Тоже мне - великая государственная тайна! - фыркнула она, заливаясь красным. - Ты ядерный потенциал страны, что ли, чтобы шпионить за тобой? А если тебя так напрягает мое общество, я могу уйти прямо сейчас. Я в логово мафии на экскурсию не напрашивалась.
- Я же объяснял тебе, что это невозможно. Кое-кто настаивает на твоём аутодафе. Наши мнения, так скажем, не совпадают. А тебе, в твоём положении, нужно быть более благодарной и менее зубастой. - Глеб наклонился ближе к пылающему лицу и задал провокационный вопрос: - Тебе в детстве мама разве не объясняла, что совать свой нос в личную жизнь взрослого дяди - опасно? Сказку про чудовище читала?
Такого старательного равнодушия во взгляде он не удостаивался даже когда играл в подонка, чтобы отпугнуть от себя эмоционально привязавшуюся любовницу. Даже тогда на него смотрели больше со злой досадой. А эта изобразила такое безразличие, что поверил бы даже слепой. Но Глеб не слепой. У неё в глазах написано, что она подглядывала за вечеринкой. Целенаправленно. Значит, половая жизнь хозяина ее заинтересовала.
- Я поняла, - иронизировала Валерия, - это была презентация? Ваше сиятельство хотели впечатление произвести на дЕвицу? Произвели, не буду лукавить. В вашем возрасте такие оргии - это подвиг.
«Подожди, дорогая, я до тебя доберусь - ты взвоешь. Пожалеешь, что у тебя только три дырки, а не шесть. Я их все тебе вскрою по очереди, и ты сама меня об этом попросишь. А пока мы с тобой поиграем».
- Правда или действие? Ответишь честно - избежишь наказания за воровство. Учти, обдурить не получится.
- Какое ещё воровство? - не поняла девчонка.
- Литературное, - объяснил Глеб. - Из моего кабинета выносить книги запрещено. А в твоём случае - чревато последствиями. - Он воткнулся носом в гладкую щеку, втянул воздух ноздрями и выдохнул хрипло в ухо: - Ты завелась? Ты мокрая? Ответишь, или предпочтешь попробовать что-то новенькое?
Граф ждал, что упрямая начнёт отрицать свою вовлечённость в процесс и ее к нему латентный интерес. Но она почти сразу выпалила:
- Это естественная реакция тела! Химическое взаимодействие нейромедиаторов из группы моноамидов…
Что за баба такая упёртая? Проще нести околонаучную пургу, чем признаться? В этом смысле даже из Пушкина вытянуть информацию гораздо легче.
- Лера, я спросил: ты завелась? - интонацию Глеб применил очень убедительную. Такой он обычно наделял собеседника способностью вмерзать в стену, а девчонка вжалась затылком в подушку.
- Да! - выдавила она сквозь зубы.
- А сейчас? Мокрая?
От пассивного сопротивления
