История римских императоров - Теодор Моммзен

Двадцатипятилетнее правление Констанция по-своему так же важно, как и правления Диоклетиана и Константина Великого. Начинаются изменения в ходе истории, великий упадок, наследие римского мирового владычества дает о себе знать. Предпосылки всего того, что произошло при Константе, имели место еще при Константине; Констанций всего лишь сын своего отца, жизнь сама во время его правления сделала выводы из деяний Константина. Все враги на границах, персы, германцы вооружались. Война с персами, собственно, не прекращалась, только прерывалась короткими перемириями до полного упадка Византийской империи, который, однако, наступил через тысячу лет.526

Устранение Константа германскими воинами в 350 г. — в высшей степени примечательный факт, причины которого опять-таки восходят к Константину. В соответствующем отрывке уже упоминалось, что Константин вполне естественным образом, благодаря раннему правлению в Галлии и сплоченности между своими воинами, добился того, что воинам германского происхождения выказывалась особая благосклонность, а именно алеманы и франки получали высшие военные звания.527 Вследствие этого влияние auxilia palatina возросло настолько, что они заняли место распущенных преторианцев, т. е. помогли императору стать императором. Они сделали выводы из того, что правительство признало их лучшими. Стилихон, Риксимер, Теодорих — это плоды посеянных [MH. III152] Константином семян. Характерно, что такие явления имели место только на Западе, где численность воинов германо-галльского происхождения была значительно больше, нежели на Востоке. После смерти Константа528 они впервые попробовали свои силы. Избрание императором Магненция было узурпацией власти авантюристом. Рассказывают,529 что на пире в Augustodunum заведовавший финансами Марцеллин, который был с Магненцием заодно, подстроил так, что Магненций внезапно предстал перед военными в пурпуре. Как бы то ни было, воцарение Магненция было первой попыткой германцев утвердить власть не только на благо другим.

Магненций был первым иностранцем, первым настоящим варваром на троне, и это вызвало возмущение римлян и, возможно, повредило ему в большей мере, нежели другие его скверные качества, с которыми он — может быть, в излишне мрачном свете — предстает перед нами: он был жестким, злым, не заботился о своих подданных, пополнял свое войско за счет вольных германцев и подавлял местное население суровыми налогами. Сам он был переселенцем, франком из военной колонии.530 Он пришел к власти 18 января 350 г.,531 и первой его задачей было убрать со своего пути сына Константина, охотившегося в Пиренеях.532 Это удалось с помощью немецких отрядов в Аквитании.

Римские войска отказывались признавать Магненция, и против него выступили два других августа: в Италии — племянник Константина Великого, [MH. III153] Непоциан, чернью провозглашенный император.533 Однако Рим был полностью беззащитен, несколько орав гладиаторов были всем, на что мог надеяться император. После месячного правления он с легкостью был устранен, а Магненций признан в Италии и Африке. Тем не менее в Иллирике он встретил более серьезное сопротивление. Жители этой центральной области считали себя принадлежащими Риму, и иллирийские отряды навязали Ветраниону титул императора.534 В определенном смысле только благодаря случаю он был посажен на трон, это был старый добродушный человек, который начинал свою службу с низов и был настолько необразован, что, говорят, даже не умел читать.535

Каково же было отношение Констанция к этим событиям на Западе Римской империи? Он мог принять их как свершившийся факт (fait accompli). До того он относился к Западу довольно небрежно и равнодушно, уделял много внимания войне с персами, и здравый смысл со всей очевидностью подсказывал заключить соглашение с Магненцием, к чему последний был готов. Однако Констанций не пошел на это и инсценировал крестовый поход законности. Править должен был род Константина Великого. Приверженность принципу законности — единственная отличительная черта этого ограниченного человека, мировоззрение которого не отличалось никакой широтой взглядов, и параллелей этому в настоящем хватает. Средств, имевшихся в распоряжении у Констанция, было более чем достаточно. Угроза со стороны Евфрата в то время была невелика, Констанций обеспечил правопреемственность, избрав цезарем своего старшего племянника Галла,536 от чего он ранее уклонялся, и передал ему командование войском в войне против персов.

Сам же [MH. III154] он пошел в наступление на Запад. Чтобы встретить эту надвигающуюся опасность, Магненций и Ветранион объединились, и, таким образом, Констанцию противостояли испытанные воины германских и иллирийских войск. Сначала Констанций пошел против Ветраниона. Последний стал августом не по своей воле и не имел желания воевать. Было решено солдатам, т. е. офицерам, предоставить возможность добиваться мирного урегулирования. Состоялось большое собрание офицеров от обеих сторон; почти все были еще офицерами старой закалки, офицерами Константина, и так велико было чувство законности, приверженности сыну прежнего вождя, что большинство взяло сторону Констанция. Ранее говорилось, что, хотя он и был исключительно посредственным оратором, он упивался своим красноречием, даже взялся сочинять стихи, поскольку они удавались ему еще лучше, чем речи в прозе.537 Ветранион вынужден был снять с себя пурпур, и в убогой жизни Констанция это было великим моментом и замечательным деянием.538 Благодаря победе принципа легитимности над мечом, акценты в распределении власти ощутимым образом сместились не в пользу Магненция. Вся история с Ветранионом длилась с 1 марта 350 г., когда он надел пурпур,539 до 25 декабря того же года, когда он, избежав тревог, безмятежно посвятил себя личной жизни.540

С Магненцием, напротив, нужно было свести счеты, и в Иллирике оба войска выступили друг против друга. На поле сражения Магненций одержал победу, которая была обеспечена ему военной ловкостью его франков, живших за Рейном, и алеманов. Наконец, 28 сентября 351 г. состоялось решающее сражение у Мурсы.541 Еще до того [MH. III155] его войско выражало протест против узурпатора, и Сильван, сам франк, покинул его, так что даже здесь, у германцев, возымело свое действие волшебство принципа законности.542 Это была крайне ожесточенная борьба, не только между кандидатами на трон, но и между народами. Многие магненцианцы погибли, но только превосходство конницы Констанция решило исход дела в его пользу. На этом война, однако, не закончилась, в 352 г. она продолжилась в Италии. Но энергия Магненция истощилась, и в 353 г. в Галлии он потерпел поражение — не из-за силы Констанция, а из-за раскола в рядах германцев. Магненций опирался на франков, Констанций сумел привлечь на свою сторону алеманов, и германцы сражались против германцев, как это часто бывало и бывает в истории. Даже города, например Трир, отступились от Магненция. Галлия была чудовищно истощена и с радостью сбросила давящее ярмо. Магненций, увидев, что все потеряно, убил в Лионе сначала свою мать с братьями и сестрами, потом самого себя.543 Законность и распри между германцами одержали победу.

Констанций, мелочный, мнительный и жестокий, после военного поражения магненцианцев подверг их уголовному преследованию, имея дополнительную цель — набить свои карманы.544 Даже Галл был уничтожен и не без основания на то. Он ни на что не годился. В Антиохии по ничтожному поводу он хотел казнить всех членов муниципалитета, и это было сорвано только благодаря решительному сопротивлению наместника (comes Orients) на Востоке Гонората.545 О поведении Галла в Антиохии имеются невероятнейшие, однако достоверные, сведения:546 неспособный к военному делу, он не был вместе с войском на Евфрате, но, погрязая в пороках, [MH. III156] наблюдал развитие событий из Антиохии. Ленивый, жестокий, ограниченный он был совершенно не годен на роль правителя. Однако опять же характерно, что для его устранения поджидали падения Магненция. Пока династия нетвердо стояла на ногах, Констанций приберегал для себя этого жалкого представителя рода. Даже вид его казни скверен: это было убийство, не наказание. Под различными предлогами Констанций выманил его ко двору, постепенно отрезав от него все отряды, и когда тот остался один и был обезврежен, его казнили в Pola.547