История римских императоров - Теодор Моммзен

Константин много заботился о христианской церкви, он был, так сказать, самым главным придворным проповедником и держал длинные речи перед придворными. Эти речи (одна из них сохранилась488), с литературной точки зрения, были сомнительного качества. Здесь также сказывается его приверженность к морализаторству во всем, его педантичная натура, его склонность к регламентированию.

Такое привилегированное положение, которое христианство заняло во время его правления, остается в высшей степени удивительным. Оно сказывается уже в воспитании его сыновей, которое он доверил ревностным христианам, и тем самым создал перспективу будущего Империи, управляемой христианскими регентами. Личности воспитателей также достойны внимания, воспитателем Криспа был Лактанций489, и удивительно также то, что это происходило в то время, когда Константин еще не отошел публично от язычества, когда он еще велел чеканить монеты с надписью Юпитеру всеблагому и величайшему (Iovi optimo maximo). Лактанций был, как уже упоминалось, высокообразованным человеком, значительным писателем и, таким образом, посредником в примирении образования с христианством; кроме того, он был лоялен, безоговорочно предан императору и лоялен не таким отвратительным образом, как придворный поп Евсевий.490 То, что христианство может быть так связано с преданностью подданного, как у Лактанция [MH. III141], наверняка определило и этот выбор.

Христианство пользовалось большими привилегиями. Одновременно с эдиктом о терпимости вышел еще один, обеспечивавший священникам освобождение от munera,491 что в то время было огромным преимуществом, поскольку финансовое и персональное налоговое бремя в общинах было очень тяжелым. Это освобождение привело к тому, что вокруг священнических мест скопилось много призванных и непризванных. Церкви также было дано право наследования, которое по римскому праву юридическим лицам обычно не давалось.492 Пожалуй, оно было дано отдельным храмам; однако то, что теперь все церкви в один момент получили это же самое право,уже показывает, как было положено начало развитию государственной церкви; христианство пользовалось привилегиями не только наравне с язычеством, но и более того. Наконец, здесь следует упомянуть закон 320-го года, упразднивший штраф с безбрачных.493 Правда, целибат еще не имел того значения в церкви, которое он получил позднее, но монашество и воззрение на брак, как на необходимое зло, так же стары, как и сама церковь,494 и распространялись из Египта все дальше.

Если мы будем искать причины удивительно раннего развития епископата, то обнаружим его источник в иудаизме. Еще в Египте и Сирии иудеи образовывали общину в общине, и они имели возможность улаживать свои споры перед третейским судом старейшин. Однако иудеи, например, в Атиохии не претендовали на то, чтобы представлять всю общину. Христиане пошли дальше этого; не будем забывать о том, что рядом с Петром уже успешно действовал Павел, что христиане, вышедшие из язычников, появлялись наряду с христианами, вышедшими из иудеев, [MH. III142] во все большем количестве, что здесь, таким образом, уже имел место элемент оппозиционного правления. Христиане вынуждены были стремиться к тому, чтобы однажды охватить всю общину, так что в этом иудеи уже не были одиноки. Поэтому и епископ предъявлял совсем иные требования, нежели старейшины у иудеев. Иерархия копировала и переводила государственную конституцию, и епископат был не чем иным, как духовной главой муниципий. Уже дошло даже до взаимодействия с провинцией, т. е. епархией епископа, и наконец, например, на соборе — до взаимодействия всех частей Империи. На экуменическом соборе в Никее собрались епископы — по крайней мере теоретически — со всей Империи. Таким образом, епископат уже был самостоятельной властью. Отчетливее всего мы видим это в Карфагене, резиденции проконсула и епископа, где второй был равноправным соправителем первого.494a Episcopalis audientia495 — нечто совсем иное, нежели иудейский третейский суд, он признан Константином,496 в то время как иудейский третейский суд просто молча терпели. Таким образом, даже название «иерархия» показательно, что означает «духовное господство».

Благотворительность, добрые дела, возведенные в систему, это созданные христианами институты. Античное государство относилось к образованию и заботе о бедных пассивно, эти дела его не касались.497 Все, что в этой области имело место с дохристианских времен, уходит своими корнями в потребности государства, как, например, институт алиментов498 — в потребности армии в наемных отрядах. Стремление к доброте и доброй воле, практическая любовь к человеку — христианские понятия: дома для бедных, больницы, забота о путешествующих и чужеземцах.499 Показательна оппозиция императора Юлиана500 этим [MH. III143] христианским, негосударственным устремлениям. Он хотел передать эти дела государству и сразить христиан на их же собственном поле. Важно государственное признание этих институтов, которые по своей природе не могут процветать скрыто.

Теперь, что касается ортодоксии. Разногласия в делах веры стары, как сама церковь. Ортодоксия — христианское изобретение: тот, кто признает мнения, отклоняющиеся от господствующей идеи, не христианин. Противоречие между христианами из иудеев и христианами из язычников видно на примере расчета дня Пасхи.501 Это не просто внешнее различие — определять ли праздник Пасхи по иудейским или более вольным правилам. К этому следует присовокупить обращение с вольнодумцами, которые показали себя перед лицом преследований слабыми и покорными, и спорный вопрос, следует ли им дать возможность вернуться в общину. Эти разногласия начинаются с преследований времен правления Валериана и длятся до IV в.

Если государство признает христианство, то пассивность по отношению к этим вопросам невозможна. Константин был надсмотрщиком над всей Империей и должен был занять позицию по этим вопросам. Так, в Африке возник спор по поводу поставок священных книг через «изменников» (traditores). Об этом сохранились еще протоколы.502 В каждой общине было свое, когда мягкое, когда суровое, обхождение с членами общины. Об этом должно было заботиться правительство, а Константин должен был ходатайствовать за них. Он изначально стоял перед задачей создать признаваемую конфессию; кто не был с ним, тот был против него. Таким образом, ортодоксия требовалась уже во времена еще даже нехристианского императора. В Африке этот вопрос был решен быстро, но Египет был более привержен догмам. Там разгорелся известный спор о Троице между Арием и Афанасием, оба жили в Александрии, [MH. III144] имели Христос и Бог единую сущность или они разные по своей природе. Homousier были против Homoiusier. Сначала спор бушевал среди духовных лиц, но вскоре вынужден был вмешаться Константин. В 323 г. был созван Вселенский собор в Никее.503Очевидно, планировалось привлечь к участию в нем представителей со всей Империи, но представители Востока преобладали. Уже один языковой барьер удержал многих представителей Запада от участия в соборе. Вопрос был решен согласно представлениям Ария, по которым Христос подчинялся Богу Отцу. Но Константин просто отменил это решение.504 Впоследствии он склонялся на сторону то одного, то другого мнения, похоже, в зависимости от влияния придворного священника, время от времени менявшегося, в 325 г. им был последователь Афанасия. Тогда это был просто конфликт знатоков своего дела, исход которого решил Константин. Теперь же государство заняло господствующую позицию над церковью. Все епископы, за исключением двух, примирились.505 Однажды Константин захотел вмешаться и тем самым решительно встал на защиту привилегии государства. В конечном итоге Константин умер арианцем, его сын Констанций был даже очень ревностным приверженцем этого учения.

В 335 г. Константин определился с выбором преемника, и этому выбору суждено было стать роковым.506 Это решение в высшей степени странно, в нем открывается невероятно колеблющийся характер. Он постановил, что после его смерти Империя должна была разделиться на четыре или на пять частей. У Константина было три сына; старшему (Константину) должны были отойти Галлия, Испания и Британия; среднему (Констанцию) — Восток; младшему (Константу) — средняя часть: Италия и Иллирия. Однако от этого было сделано отступление. Все трое были еще [MH. III145] очень молоды. Когда родился старший, нам неизвестно, средний — в 316 г., младший в 320 г., так что старшему, когда было принято это решение, было не больше 20. Очевидно, сугубо по причине молодости преемников Константин встретил сопротивление государственных служащих. Поэтому появился четвертый преемник, его племянник Флавий Юлий Далмаций, который был старше остальных и был многообещающей личностью. Он должен был получить во владение При дунайскую область, т. е. центральную землю и столицу. Его младший брат Ганнибалиан стал царем (на монетах507 он называл себя rex) и, вероятно, получил в подчинение область Боспора, старую Митридатову монархию, северный берег Черного моря (Pontus) и Каппадокию. Однако это все же худшее деяние в правление Константина — разбить на части единую монархию, дело своей жизни, только потому, что у него было три сына и пригодный для правления племянник. Он [Константин] умер 22 мая 337 г.508 Вскоре после этого произошел дворцовый переворот (см. ниже), известный нам, несмотря на отсутствие документов, о которых больше будет сказано позже.